– Что у тебя в огороде? – не понял Куликов. – У меня в огороде, под окном нашей комнаты, такой же точно след от мужского сапога. Вы же не ходили ночью ко мне в огород, Полиект Кириллович? – Конечно, не ходил, что мне там делать? – Ну вот. Вас там не было, а след есть. – Так это я ночью не ходил, во время дождя. А вот вечером очень даже ходил. Я у тебя в огороде топор оставил. Когда скамейку чинил, то еще кол у забора обтесал малеха. Ну, и забыл топор-то. Вчера вечером вспомнил, решил забрать. Тревожить уж вас не стал, дверь заперта была, значит, спать вы легли. – Но это же до дождя было… Значит, не мог на сухой земле след отпечататься. – Ирина, ну ты уж совсем-то с ума не сходи. – Голос соседа звучал теперь сердито. – Ты вчера вечером огород поливала, шланг у тебя возле бочки лежит, в которую дождевая вода стекает, там мокро почти всегда, потому что шланг подтекает, а я его, старый осел, никак починить не соберусь. Там у вас всегда мокрая земля, под окном. Ну, вступил я туда, эка невидаль. Или и не я это вовсе, а действительно Венька шарашился. Тут у всей округи сапоги одинаковые, что ты как маленькая, ей-богу. Ирине вдруг стало стыдно оттого, что этот пожилой, очень добрый человек все время с нею возится. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Спасибо вам, – с чувством сказала Ирина. – Действительно, всему наверняка есть самое простое объяснение, а у страха просто глаза велики. Пойду я, Полиект Кириллович. – Светка-то права, ты звони в следующий раз, когда страшно станет, – чуть смущенно сказал сосед. – Не дело это, молодой женщине в нашей глуши, да еще с ребенком, да еще в твоей ситуации. Так что по огородам не бегай и следов не разглядывай. Набери номер, и я приду сразу, как смогу. Ирина благодарно кивнула, взяла сына за руку и вышла на залитую солнцем улицу. Ей очень хотелось верить, что они в полной безопасности, но легкая тень тревоги до конца так и не сошла с ее лица. * * * День сегодня был именно такой, как Ирина любила в детстве. Жаркий летний день, наполненный сладкой истомой оттого, что можно ничего не делать. Обед готовила протопленная с утра печь. Поливать грядки благодаря вчерашнему дождю было не надо, все сорняки Ира выполола еще накануне, а новых не наросло, полы в доме были чистыми. Мечта, а не день. Все утро она провела на речке, где сын снова удил с мостков пластиковых рыбок, а Ирина лежала рядом, сквозь ладошку присматривая за Ванечкой, чувствуя, как прогревается кожа, покрываясь золотистым загаром. Над губой выступили маленькие капельки пота, и Ирина рискнула залезть в речку, хотя холодной воды не любила. Река оказалась теплой, такой, как бывает обычно не раньше июля. Но этим летом все шло наперекосяк, и июньская жара успела прогреть реку до самого дна, поэтому Ирина с удовольствием присела два раза, сбрасывая излишний жар, а потом даже выкупала Ванечку, который сначала шел в воду с опаской, потом немножко повизжал от страха, а потом прочувствовал удовольствие от купания и повизгивал теперь уже от удовольствия, хлопал ладошками по воде, подставлял мордашку колким брызгам, заливисто хохотал и повторял: «Еще, еще», прося, чтобы мама снова присела вместе с ним. В небе слышался какой-то странный рокот, словно жужжала очень большая муха. Ирина подняла голову и увидела, что над рекой висит беспилотник, снабженный фотоаппаратом. Интересно, и у кого в их глуши могла быть такая игрушка? Впрочем, сын отвлек ее внимание, а когда Ирина снова задрала голову в небо, никакого летательного приборчика там уже не было. Накупавшись, пошли домой, где Ванечка съел целую миску деревенского супа из печки, потом попросил добавки, а затем уснул, где обедал, – за столом, так разморился на солнышке. Ирина унесла его в кровать, прикорнула рядом и незаметно для себя уснула тоже, и вместе они сладко проспали часа три, окончательно прогоняя страхи минувшей ночи. После полдника читали детскую книжку. Ваня снова просился «на лечку», но Ира пообещала, что они обязательно сходят, но завтра. Потом Ванечка играл в сколоченной соседом песочнице, лепил куличики из песка, возил взад-вперед детскую машинку, а Ирина читала найденную на чердаке книжку. Как ни смешно, но это была зачитанная в детстве до дыр «Собака Баскервилей». После ужина Ирина загрузила на планшете Ванечке мультики (второй раз за день идти к соседям, чтобы воспользоваться спутниковым телевидением и большим экраном, ей было неудобно), затем, когда сынишка уже лег спать, написала в «Вотсапе» дежурное сообщение родителям, что у нее все в порядке, получила подробный ответ о том, как прошел их день (к слову, оба, несмотря на позднее время, все еще были в лаборатории), отключила Интернет, которым старалась пользоваться по минимуму и через волшебный купол VPN, чтобы не быть вычисленной потенциальными врагами, и, взяв книжку, снова уселась на крылечке. Отчего-то ужасно хотелось клубники, которая, как на грех, еще только цвела. А в городе, наверное, уже черешня продается. Пожалуй, впервые за проведенные в Заднем полтора месяца Ирина остро почувствовала тоску по большому городу и своей привычной жизни с коммунальными удобствами, разнообразием продуктов, помощью няни, возможностью надеть каблуки и юбку, а вечером выпить коктейль, сидя перед большим, во всю стену, телевизором. – Ты здесь не навсегда, – строго сказала сама себе Ирина. – Впереди еще три месяца тепла. Скоро начнется сезон ягод, потом пойдут грибы в лесу. Ты всегда любила лето в деревне, и вот оно к тебе вернулось. Так что не ной, а наслаждайся жизнью, благо лето в этом году теплое, как по заказу. Осень придет – будем думать, что делать дальше. С улицы во двор завернул Полиект Кириллович. Выглядел он смущенным. – Вот что, дочка, – начал он хмуро. – Я не хочу тебя пугать, но и не предупредить не могу. – Что такое? – испуганно спросила Ирина. – Похоже, страхи твои ночные не на пустом месте могли быть. Мы со старухой моей, сама знаешь, телевизор вечерами смотрим. Какие бы дела ни были, а последний областной выпуск новостей – это святое. В общем, в телевизоре сказали, что из заозерской колонии два зэка сбежали. В розыске они. Заозерская колония располагалась километрах в двадцати от Соловьево, а напрямки, через болото, могло быть и того меньше. Впрочем, никакого страха от услышанной новости Ирина не испытывала. По ее разумению, зэки не могли иметь к ней никакого отношения. А соседу-то до них что за дело? – Не понимаешь? – уточнил он, глядя в ее недоумевающее лицо. – Их ищут, они это знают. Открытыми дорогами идти не будут. Скорее всего, постараются передвигаться по лесу да по болоту, причем ночью. Ира все еще не понимала. Сосед крякнул. – Еды у них нет, а она им нужна. Значит, днем они должны отсиживаться в укромном месте, а ночью проходить через населенные пункты, чтобы чем-нибудь там поживиться. Если деревня большая, то, может, курицу утащить повезет, а если такая, как наша, то можно в окна домов позаглядывать, посмотреть, кто там да что. Понимаешь? След под окном! Ирину сразу прошибло потом. То есть заключенные, сбежавшие из колонии строгого режима, могли прошлой ночью пройти через деревню Заднее в поисках еды и возможного крова. Во дворе Куликовых был внушительный забор, да и собаки залаяли, почуяв чужаков, а вовсе не испугавшись грозы. А вот второй жилой дом на всю деревню был как раз Иринин, и в нем ночью находились всего два человека, тридцатидвухлетняя женщина и двухлетний малыш. Взгляд Ирины упал на книжку, лежащую на крылечке обложкой вверх, и она хрипло рассмеялась. – Ты чего? – теперь не понял сосед. – Беглые каторжники, – сказала она. – Рядом с нами болота, по которым рыщут беглые каторжники. И даже страшные собаки у нас с вами тоже есть. Точнее, конечно, у вас. – Мои собаки не страшные, а умные, – с некоторой обидой сказал Полиект Кириллович. – И на главного негодяя, этого, как его, Стэплтона, мне кажется, я тоже не тяну. Да и сэра Генри поблизости не наблюдается. В общем, девочка, я тебя не пугать пришел и не смешить, а предупредить. Дом запирай, телефон всегда держи под рукой. И помни про мой карабин. Я и Светку свою предупредил, чтобы смотрела в оба. Не ровен час, они явятся снова, да еще когда я в лесу с собаками буду. – У меня телефон почти всегда выключен, – сказала Ирина. – Я боюсь, вдруг меня ищут. По сигналу. Я его включаю, только чтобы вас предупредить, что в гости иду. И тут же снова выключаю. Ира не лукавила. Свой телефон, а точнее, сотовую связь на нем она действительно включала только в случае крайней необходимости. Первое время она с ужасом быстро прочитывала все пришедшие СМС-сообщения, в которых с неведомого ей номера сообщали, что именно сделают с ней и ее ребенком, когда она вернется в город. Номер она, конечно же, внесла в черный список, но сообщения приходили уже с других телефонов, и она просто перестала их открывать. Иногда писали подруги, иногда бывшие коллеги, чаще заказчики. Ира не отвечала никому, считая, что так будет безопаснее. – Буду в Соловьево – куплю тебе новую симку. На свое имя, – хмуро сообщил Полиект Кириллович. – Могла бы и раньше догадаться попросить. Без связи нельзя. Особенно в такое время. Он ушел, а Ирина, задумчиво посмотрев ему вслед, сбегала в дом за планшетом и снова подключилась к Мировой паутине. Отчего-то в рассказ Куликова о беглых каторжниках она не верила ни капельки. Интересно, зачем ему нужно перевести ее подозрения на каких-то выдуманных зэков, чтобы отвлечь внимание от отпечатка сапог в ее огороде? Зачем он приходил к ее дому прошлой ночью? Или знал, что приходил кто-то другой? Кто? Однако когда Ира нетерпеливыми пальцами набрала в поисковике название самой популярной в их городе газеты «Курьер» и зашла на ее сайт, то с удивлением обнаружила, что новость о побеге двух заключенных действительно висит на главной странице. Пробежав ее глазами, она узнала, что два осужденных, сорока пяти и двадцати пяти лет, действительно сбежали из заозерской колонии, причем произошло это в лучшем стиле голливудских боевиков. Статья, написанная журналисткой Инессой Перцевой, рассказывала историю поистине невероятную. Накануне, около девяти утра, над территорией колонии, расположенной на окраине районного центра Заозерск, внезапно завис вертолет «Ми-2» оранжевого цвета. Из него сбросили веревочную лестницу, по которой начал карабкаться один из заключенных – сорокапятилетний Алексей Шевелев, осужденный за убийство жены. Окружающие ненадолго остолбенели, но один из них – молодой и ловкий Игорь Беспалов, получивший срок за вооруженное ограбление магазина, – не растерялся и стал ловко взбираться по лестнице вслед за Шевелевым. Тот что-то злобно кричал, но отвлекаться на нахального товарища по несчастью было некогда. Со сторожевой вышки охранники стреляли по сбегающим заключенным, представляющим из себя прекрасную мишень, кроме того, со всех концов колонии к месту действия сбегались люди. Как только Шевелев оказался в кабине, вертолет начал набирать высоту и удаляться. Свидетели видели только, что второму беглецу на скорости все-таки удалось не только удержаться на веревке, но и продолжать карабкаться наверх. Говорят, что перед тем, как вертолет скрылся из глаз, второй преступник тоже уже оказался внутри. По тревоге были подняты полицейские патрули, и вскоре вертолет был найден на заброшенном аэродроме расположенной неподалеку тоже заброшенной военной части. Вот только беглецов в нем не оказалось. Чуть позже выяснилось, что захват вертолета, принадлежащего санитарной авиации их областного центра, произвели два человека – мужчина и женщина, которые, угрожая пистолетом, связали пилотов. По официальным данным, никто из членов экипажа при захвате не пострадал, но и обнаружены и освобождены они были уже после того, как беглецы и организаторы преступления растворились на просторах лесов и болот, окружающих Заозерск и прилегающие к нему территории. В области был введен план-перехват, все федеральные и региональные трассы были перекрыты, велись сплошные проверки автомобильного транспорта, включая большегрузы. Через газету «Курьер» полиция обращалась к населению области с просьбой соблюдать спокойствие, но при этом проявлять бдительность, сообщать о всех незнакомых мужчинах, появившихся в их краях. В качестве иллюстрации приводилась фотография Шевелева и Беспалова, а также их приметы. В Заозерск срочно выехала бригада Следственного комитета, из соседней области были вызваны войска, чтобы прочесать леса, в воздух были подняты беспилотники, и все это случилось вчера. Ну надо же. Почему-то от прочитанного Ирине стало спокойнее. Она смутно вспомнила, что слышала вчера рокотание вертолета, вот только не обратила на него никакого внимания. Да и сегодня, когда они с Ванечкой были на речке, в воздухе летало что-то похожее на беспилотник. Значит, ей не показалось, и это был аппарат, с помощью которого искали сбежавших преступников. Поиски велись серьезно, кроме того, с точки зрения простой логики было ясно, что за полтора суток, которые прошли с момента побега, преступники уже явно были далеко отсюда. Они не могли не знать, что их ищут, и уж если их сообщники смогли организовать захват вертолета и осуществить дерзкий план побега, значит, наземный транспорт у них тоже был наготове. А это могло значить только одно – Ирине, ее соседям, а главное – Ванечке, точно ничего не угрожает. Ирина виновато подумала о напрасных подозрениях в адрес соседа. Он действительно пришел ее предупредить, а вовсе не отвлечь. Полиект Кириллович – ее опора и защитник, если бы не Куликовы, Ире пришлось бы здесь, в доме ее детства, совсем не сладко. Впрочем, признаваться соседу в своих беспочвенных подозрениях, чтобы затем извиниться, она не собиралась. Ни к чему это не приведет, кроме излишней неловкости. Интересно, а где беглые преступники пережидали ночной ливень и град? Если в лесу, то, значит, они наверняка вымокли до нитки. А что, если они все-таки были здесь, в деревне? Прятались в одном из пустующих домов. Она с опаской посмотрела вдоль улицы, где пустовал не один десяток деревенских изб, в которых когда-то била ключом жизнь. Да тьфу, что за чертовщина в голову лезет. Ну конечно, зэки уже далеко отсюда. Можно расслабиться. Ирина снова отключила Интернет и захлопнула обложку планшета. Пожалуй, можно идти в дом, чтобы перед сном еще почитать немного в постели. Она потянулась, разминая затекшие руки и ноги, сладко зевнула и застыла, не веря собственным глазам. К ней подходили двое мужчин, ярко освещенных садящимся на противоположном краю деревни солнцем. Старшему на вид было около сорока, тому, что помоложе, двадцать с небольшим. Коротко стриженные, одетые в защитные костюмы и резиновые сапоги, они выглядели как два брата, схожесть которых подчеркивалась еще и необычайной суровостью лиц и крепко сжатыми губами. – Каторжники, – успела подумать Ирина. – А телефон в доме и, разумеется, выключен. Но бежать туда нельзя, там Ванечка. Нужно во что бы то ни стало увести их подальше от дома. Она повернулась и полетела по дорожке, ведущей не на улицу, а к задам домов и затем к полю, в ее детстве засеянном упругой рожью, в которой было много-много васильков, а сейчас просто заросшем густой травой. Ванечку Ира туда не пускала, боялась засилья клещей. Но сейчас ей было некогда думать об опасности каких-то там насекомых. Опасность преследовала ее в виде двух мужчин, которые сначала остановились, не понимая, почему она убегает, а потом кинулись следом. – Постойте, – кричал тот, что постарше, – почему вы убегаете? Остановитесь, черт побери. Если вы что-то знаете, то мы все равно вас найдем. «Пусть догонят, пусть найдут, – билось в голове у Ирины. – Только подальше от Ванечки. Хотя потом, когда они меня убьют, они все равно вернутся в дом, за едой вернутся, и найдут там Ваню, и его убьют тоже. Мне нужно в обход вернуться к домам и стучать в ворота Куликовых. Тогда, даже если со мной что-то случится, они успеют спасти Ваню. У Полиекта Кирилловича есть карабин». На этой спасительной мысли Ирина изменила траекторию движения, но поскользнулась на непросохшей в гуще травы земле и начала падать. Коряга, лежащая в зарослях, мелькнула перед глазами. «Это конец», – успела подумать молодая женщина, и тут коряга с размаху впечаталась ей в лоб. Искры из глаз были последним, что успела заметить Ирина перед тем, как потерять сознание. * * * Перед глазами качались травинки. По одной из них, устремляясь в небо, полз какой-то жук. Травинка качалась и гнулась под его весом, и, наверное, жуку было страшно, но он не сдавался. Добравшись до края стебелька, словно до вышки в бассейне, он замер на мгновение, а потом развернул крылья и, мерно гудя, улетел по каким-то важным делам. Вот бы и ей так. Ира чуть скосила глаза, чтобы понять, где она находится. Вокруг была трава, и это казалось странным. Немного гудела голова и звенело в ушах. Комары, что ли. Она подняла руку и помахала ею, словно разгоняя нахальную мошкару. Звон слегка усилился. – Жива, слава богу. Что же вы так нас пугаете, девушка? Голос, мужской, низкий, сочный, шел откуда-то сзади. На слух он был приятным и каким-то вызывающим доверие, что ли. Откуда взялся этот мужчина и почему она оказалась с ним в траве, Ирина не помнила, хоть убей. Убей… Убийца… Беглые каторжники… Точно, она же побежала из дома в поле, чтобы увести их подальше от мирно спящего дома сына. И, кажется, упала.