– О чем? – Мне завтра днём надо уехать. – Надолго? – пошёл он на контакт, когда понял, что я не собираюсь обсуждать с ним свои отношения с Лолой. – Примерно на неделю. – Хорошо, – кивнул Герман. – Я надеюсь, ты завтра в школе извинишься за свое поведение? – осторожно спросил я. Ответа я ждал долго. И признаться, даже не знал, каким он будет. Довелось всё-таки почувствовать подростковую нестабильность, а я думал, что меня это миновало. Наконец, Герман кивнул, а я выдохнул. – Хорошо, я сейчас отъеду по делам, скоро вернусь. – Даже не стану спрашивать, с кем тебе ещё надо попрощаться, – все же не удержался сын, но я оставил это замечание без комментария. Вернувшись в комнату, переоделся и позвонил Лоле. Гудки тянулись, казалось, бесконечно. Неужели она вот так просто перечеркнула всё? Не верю. Она, конечно, со своими литературными тараканами, но эти тараканы умиляют. Только вот, кажется, к подобным ситуациям не приспособлены. Наконец, я услышал едва различимое: – Да? – Ты дома? – Да, – как-то неуверенно ответила Лола. – Через пятнадцать минут спускайся. – Но… – попыталась она возразить. – Что опять? – Ничего. Хорошо. Даже не пришлось уговаривать. Может, выбор она всё-таки сделала правильный. Хотя я уже сам запутался, что правильно, в что нет. Наверное, у каждого своё входит в это понятие. В оговоренное время я остановился напротив подъезда и, открыв окно, закурил. Не думал, что когда-нибудь окажусь в ситуации между женщиной и сыном. Если бы… Сколько этих "если бы" могли перевернуть историю, но, увы, ничего не изменить. Но, надеюсь, можно исправить. Лола вышла и снова осмотрелась. Интересно, она всегда была такой мнительной? Или это после неудачной попытки отношений с Алексеевым стала? Нет, я не искал в ней недостатки, она мне нравилась и такой, иногда немного потерянной, иногда неприспособленной к жизни, иногда излишне романтичной, но при этом полной дурой. В ней слишком много всего сочеталось, и было интересно наблюдать, какую сторону она покажет в следующий момент. Дурак ты, Гриша, а не взрослый мужик. Надо было в авторы любовных романов идти с такими мыслями. И чего она ждёт, прикусывая нервно губу? Сейчас ее нерешительность была совсем некстати. Я вышел из машины и, обойдя ее, открыл пассажирскую дверь, сделав приглашающий жесть рукой. Осталось только добавить: "Карета подана". Лола провела рукой по волосам и ней спеша направилась ко мне. Не сев в салон, она подняла глаза и спросила: – Как дела? – Все нормально. – Мы куда-то поедем? – Можем и в машине поговорить. – Да, – она согласно кивнула и устроилась на сидении. Я закрыл дверь с ее стороны и вернулся на водительское место, сразу предупредив: – Я завтра уезжаю. Надеюсь, тебе хватит времени разобраться с собой. – Что? – не поняла Лола и посмотрела так, как будто это я предложил ей расстаться несколько часов назад. – Уезжаю в командировку. Даю тебе время на раздумья. Извини, но я уже не мальчик, чтобы так: сегодня встречаемся, завтра нет, споткнувшись о первый же камень. Давай решать все вместе. Может, так проще будет? – Но Герман… – Он завтра извинится за свое поведение. – А разве не мы должны перед ним извиняться? Вот это меня развеселило. За что? За чувства? За то, что в первую встречу не выяснили всю подноготную друг друга? – К этому вопросу мы вернёмся, когда я приеду. – Гриша, ты не понимаешь! Как мне проводить у него уроки, как смотреть ему в глаза?! – Лола повысила голос, но он предательски срывался. Черт возьми! Не думал, что она настолько все близко к сердцу воспримет… ГЛАВА 43 Начал накрапывать дождь, что не добавило градуса моему настроению. Я отвернулась и посмотрела в окно, вид за которым расплывался из-за стекавших по стеклу капель. Я сейчас не понимала, что вообще происходит. Грише было плохо – я видела, что он разрывался, но просто уехать?.. Когда все вот так? Может, я эгоистка, но меня это зацепило. Нет, я прекрасно понимала, что работу никто не отменял, только почему-то мне это казалось бегством от проблем. Но спорить я, конечно, не стала. Мои последние вопросы Гриша проигнорировал, что послужило причиной какого-то появления какого-то странного ощущения в груди, тянущего, почти болезненного. – Я позвоню, – сказал Гриша. – Ага, – отрешённо ответила и вышла из машины. Дождь не остудил голову, в которой скакали мысли, как в песне у Олега Газманова. Я слышала, как за спиной заработал мотор автомобиля, но не обернулась. А что я хотела? Сама предложила расстаться. А чего хотела на самом деле? Чтобы он убедил меня, что это не выход. За что боролась, на то и напоролась. Я стояла возле подъезда, дождь усиливался, но чувствовался, пока не начали стучать от холода зубы. И на этот раз от мысли о больничном я усмехнулась. Не надо мне болеть… А то сама Нелли Евгеньевна станет классным руководителем, а этого я бы и врагу не пожелала. Ну, или сбросила бы класс на физрука, которому на все вообще плевать. А я, сама того не заметив, привязалась к этим детям. Да, они все разные, они проблемные, что нормально для их возраста, но, даже не знаю, какое слово подобрать, они… Искренние, что ли? – Лола! – заорал кто-то у меня над ухом, и я вздрогнула. – Ты простудиться хочешь? Рядом стояла тетя Маша, пришедшая из магазина, и хмурилась. – Идёмте домой, – ответила я, забрав у нее пакет. Говорить ни с кем не хотелось. А вешать на кого-то свои проблемы ещё больше. Мы поднялись на этаж, и я, оставив продукты на кухне, прошла в свою комнату. Сняв промокшую одежду, надела халат и направилась в душ. Долго стояла под горячими струями, пока кожа не покраснела. Кажется, я начинаю переживать то же, что и десять лет назад… Но утром, что удивительно, проснулась с совсем противоположными мыслями. Не хочу больше страдать и упиваться своим горем. Я просто вернусь к своей привычной жизни. Нет, мне даже захотелось стать лучше. Соседи недоверчиво косились на меня утром, особенно тетя Маша, ученики на первом уроке выглядели шокированными, когда я ставила явно завышенные оценки. Ох, непедагогично. Но я так хотела, чтобы все были счастливы, в том числе и я. А я просто улыбалась. Все решаемо и без затяжной депрессии.