— Сейчас ночь. Куда ты поедешь? Электрички, может, и не ходят уже. — Машину поймаю, — он не обернулся. Огромный серый мотылёк залетел в комнату и шумно кружил возле лампочки. — Это не лучшая твоя затея. — Мне нужно её увидеть. Очень. Я оглянулся на дверь, прикидывая, можно ли его запереть в домике, но разозленный Трифонов выбьет её, как нечего делать. На край, спокойно вылезет через окно. — Завтра поедешь. Интересно, могли ли бы мы втроём его как-то скрутить и связать? Возможно и смогли, если бы заранее договорились с Максом, но связывать всё равно было не чем. Если только простынями. Мысли неслись галопом. — Завтра вернусь. Лицо каменное, взгляд непроницаемый, но дракон трепетал, выдавая волнение. — Даже, если всё плохо? — Сказал, вернусь, значит вернусь. Он достал паспорт, вложил в него пару пятисоток, сунул в боковой карман штанов. Подобрать подходящие слова не получалось. И в этом растерянном замешательстве, физической расправы я, пожалуй, боялся меньше всего. Самое отвратительное было то, что после того, как он обо всём узнает, в тот же момент, нашей дружбе придёт конец. В мою сторону он больше не посмотрит. Я словно стоял над пропастью и смотрел в её бездонную черноту. Одно неосторожное движение, и я полечу вниз. Стремительно и безвозвратно. И никакие психологические смыслы Дятла меня не спасут. Вместе с Трифоновым я потеряю и Лёху, и Зою, и самого себя. Того себя, который так хотел стать самым лучшим на свете другом. — Если бы я ей доверял, то и она мне тоже. Вроде и понимаю головой, но ничего с собой поделать не могу. Знал же, что не нужно ничего начинать. Чувствовал. Это как с наркотой, стоит только попробовать, — он понюхал плечо на футболке. — Блин, я очень воняю? — Очень. Криво усмехнулся и направился к выходу. — Зря ты так переполошился. Зоя сама мне говорила, что всегда с тобой будет, чего бы не произошло. — Моя мать тоже всегда твердила: «Не волнуйся, Андрюша, я всегда за тебя». И чего? Где она теперь? Нет, Никит, никому нельзя доверять. Никому. Все кругом так и норовят подставить или кинуть. Вот только Лёхе верю и тебе. Он меня ещё и пальцем не тронул, но уже было больно. Зачем это он мне доверял? — Я с тобой, — внезапно выпалил я. — Вдвоем веселее. Трифонов вышел из домика, а я полез под стул, где валялся мой рюкзак с деньгами и ключами от квартиры, как вдруг снаружи донесся громкий женский голос. От неожиданности я дернулся, стукнулся головой о стул и все вещи, наваленные на нём, свалились на пол. Голос был немолодой и требовательный. — Я должна сама убедиться! — Да, конечно, проходите, пожалуйста, — услужливо проворковал Дятел. И едва я успел подняться на ноги, как в комнату решительно вошла Лена — та самая врачиха из лагеря. Остановилась в дверях и строгим взглядом окинула наш «аэродром». — Здравствуйте, — сказал я. — Где она?! — Кто? — Сашка моя, кто же ещё? — она наклонилась, пытаясь заглянуть под кровати. — Здесь никого нет. — Вот, зараза. — А вожатые, что говорят? — я вообще не понимал, что происходит. — Какие вожатые? — отмахнулась она. — Слушайте её больше. Она моя. Не из лагеря. — В смысле? — Дочка моя. Со скуки в лагере ошивается. По кому тут у вас она сохнет? Я оторопело пожал плечами. — Так я и знала, что не сознаетесь. Она вышла из домика, я за ней. Парни тихо переговаривались возле мангала, в котором высоким столбом горел огонь. — Я никого не обвиняю, — сказала Ленеа. — Но Саша очень впечатлительная и влюбчивая. Ей пятнадцать Мы переглянулись. — Она на озеро приходила. Помните? — несмело проговорил Дятел, глядя на нас с таким видом, словно у всех провал в памяти случился. — Ну, да, — подтвердил Трифонов. — Потом просто ушла и всё. — И вы не ссорились и не обижали её? — поинтересовалась врачиха. Мы лихорадочно затрясли головами. — Ладно, — Лена тяжело вздохнула. — Узнаете что-то, умоляю, скажите. Я сегодня на дежурстве ночь. Отец, к счастью, тоже. Она ушла, а как только её силуэт исчез за поворотом, Дятел торопливо затараторил: — Помните, Саша сказала, что проспорила что-то неприятное? И что это из-за надписи той? — Всё, пока, — Тифон пожал всем по очереди руки. — Давай, ты потом поедешь, — сделал я ещё одну попытку его остановить, чувствуя, что теперь уже не могу уехать. — Сейчас найдем Сашу, а завтра поедешь? — Нет уж. Ты накосячил — ты и расхлёбывай. Мне своё разгрести нужно. — А как же корпус крушить? — расстроился Дятел. — Макс ключи раздобыл. — Без меня вы эту тему не вывезете, так что ждите. — Бесит, что ты так думаешь, — заявил я. — Но это же правда? — Тифон самодовольно усмехнулся. Я помялся и кивнул, сплюнул накопившуюся слюну, вытер рот ладонью. Трифонов сунул руки в карманы и торопливо зашагал в сторону заднего выхода. — Эй, — крикнул я ему в спину. — Я знаю почему Зоя обиделась. Он остановился и медленно развернулся. — Ну? — Я выложил фотки из шашлычной в Инсту, те самые, где с бабами, — выдал я запросто так, будто мне всё равно, и ничего предосудительного в этом нет. Готовился долго, а вышло незначительно и просто. Думал, что он сразу разорется и бросится, но Трифонов стоял и молчал. — Я это нарочно сделал, — запальчиво добавил я. — Потому что люблю Зою и завидую тебе, и потому что Саша запала на тебя, а ещё…когда я сказал, что хотел бы быть тобой, ты меня обосрал. И из-за разного другого тоже. Но не волнуйся, я уже сказал Зое, что ты чист. Тифон достал сигареты, прикурил и негромко прохрипев: «Вернусь, разберемся», ушёл. — Андрей, — прокричал ему вслед Дятел. — Позвони, как приедешь.