Глупый. У него всё равно не было телефона, а у нас связи. — Сбегаю в лагерь. Катька точно знает, куда Саша выдвинулась. От Макса, которому обычно ни до чего дела не было, услышать подобное было странно, но мы не возражали. Он подкинул в костер ещё веток и исчез. — Ты молодец, — сказал Дятел, стоя по другую сторону мангала и щурясь от оранжевых отсветов. — Вышло неплохо, хоть ты и специально нарывался. Хорошо, что Андрей тоже это понял. Я очень боялся, что он тебя побьёт. — Лучше бы побил. — Он сейчас поговорит с Зоей, помирится и точно тебя простит. Я уверен. Он же простил меня за медали. — За такое не простит. Как ты там говорил? Гвоздь можно вытащить, а дыра останется. — Но друзья должны прощать друг друга. — Друзья не должны подставлять друг друга. Я, Ваня, предатель и конченый человек. — Но каждый может ошибиться. Я бы тебя простил. Я тебя всегда прощаю. — Ты не Трифонов. Как ты не понимаешь? Ты всё время сравниваешь себя с кем-то совершенно неподходящим. Ну, как если бы котенок сравнивал себя тигром. Дятел потупившись замолчал, и мы просто стояли, смотрели на огонь и ждали Макса, который вернулся довольно быстро, но недовольный и дёрганый. — Короче, Саша должна была притащить им рюкзак кукурузы. Но, как ушла после обеда, так больше не возвращалась. — На озеро она приходила с пустым рюкзаком, — сказал я. — Тут два варианта, — стал прикидывать Макс. — Либо обиделась и решила на всё забить. Но тогда почему домой не пришла? Либо с кукурузой что-то пошло не так. Мы с ним переглянулись, вспомнив одно и тоже. — А вдруг, она заблудилась в поле? — предположил я. — Или не заблудилась. — Думаешь, фермеры? — Ты же видел, они реально больные. Камер видеонаблюдения там не стоит. Зашёл в кукурузу, пропал, не найдут. Пристрели они тогда нас, никто бы не узнал. — Но даже если они правда её там поймали, то что? — Да что угодно. Они свою кукурузу, как коноплю охраняют. Может, поймали, посадили в подвал и держат, — Макс невидящим взглядом уставился в костер. — У нас в детском доме случай был. Один маньячный воспитатель заманил к себе девку из старших и закрыл в гараже. В детдоме её почти не искали. Там вообще редко кого ищут. Просто подали заяву, что сбежала и всё. Но у неё друзья были. Они её сами нашли. Влезли к тому ублюдку и нашли. — Помнишь, мы Зою искали? — сказал я Дятлу. — Полиции пофиг. И это в Москве. — Жалко Андрей ушёл, — ответил Дятел. — Он бы мог сходить к ним и поговорить. — Поговорить? — Макс рассмеялся. — Жаль, что Тёма уехал, мы бы с ним в два счёта это дело провернули. Одному неудобно, нужно, чтобы кто-то собак отвлекал. Они там не злые, но спалить в два счёта могут. — И как их отвлекать? — спросил я, серьёзно обдумывая тему про маньячного воспитателя. — Костями и колбасой, как же ещё? — Костями я могу отвлекать, — неожиданно предложил Дятел. — Ты? — Макс насмешливо смерил его взглядом. — А смотаться, если вдруг шухер какой сможешь? А отбиться? Не, Вань, извини. Макс перевел взгляд на меня, и я понял, что он ждёт моего решения. — Прямо сейчас? — спросил я. Он кивнул. Макс давно бредил этими фермерами, а в исчезновении Саши я чувствовал свою вину. — Хорошо. Идём. — Подождите, — засуетился Дятел. — Нужно огонь залить. — А ты куда собрался? — удивился Макс. — Я с вами. — Нет уж, жди здесь. — Но ребят, я же тоже хочу. Всё самое интересное происходит без меня. — Послушай, — Макс накинул капюшон и из его темноты очень строго посмотрел на Дятла. — Это тебе не игры и не шутки. Здесь всё серьёзно и реально. С нами может случиться, что угодно. Если вдруг утром не вернемся, пойдешь в полицию и скажешь, где искать наши трупы. — Что ты такое говоришь?! — ахнул Дятел. — Сплюнь. — Только если в тебя. К дому фермеров шли по самому краю, вдоль леса, мимо кукурузы и скошенного поля. Поднялись на холм и вышли к фермерскому хозяйству. Я ожидал увидеть высокие глухие заборы, но все постройки были огорожены сеткой. Большой дом из серого кирпича с тусклой подсветкой в торце, а вокруг него, наподобие спутников — скопление тёмных деревянных сараюшек и два старых металлических гаража возле ворот. От въезда к высокому крыльцу вела светлая гравийная дорожка с клумбами из покрышек по обе стороны. Откуда-то доносилось сонное кудахтанье. Пахло сеном и живностью. Собак оказалось три или четыре. Беспородные, дружелюбные шавки, которые услышав нас, взбрехнули пару раз, но стоило Максу зашуршать пакетом с костями, тут же примчались, задрав хвосты. Мы запулили им подальше пару костей и, пока они дружно кинулись их искать, перемахнули сетку. — Ты по двору пошарься, сараи проверь. Всё, что подозрительное — фоткай, — распорядился Макс. — А я попробую в дом заглянуть. Там с другой стороны подвал и балкон такой, что грех не влезть. Да, и кости не забывай собакам подкидывать, чтобы они за мной не потащились. Собаки действительно вернулись, как только он убежал. Обнюхали мне ноги и стали тыкаться носами в пакет. Я кинул им ещё несколько костей и пошёл по ближайшим постройкам. Все двери оказались не заперты, так что, скорей всего, Саши там не было. Но я всё равно из интереса светил внутрь телефоном. Большинство строений было забито инструментами и сельским инвентарём. Ступить негде, не то, чтобы прятать кого-то. В курятнике от луча моего фонарика тут же поднялся такой гам, что я побыстрее захлопнул дверь. И, чем больше я осматривался, тем тупее начинала казаться мне эта затея. Знал же, что фермеры — это просто азартное приключение для Макса, но всё равно повелся. Да и как не повестись, если от кукурузного поля до лагеря рукой подать, а Саша, как выяснилось, была местная и заблудиться никак не могла. А ещё она сказала, что дело «дурацкое», значит понимала, что рисково. И тут вдруг я услышал стук. Отчётливый и равномерный, но негромкий, словно кто-то очень слабый бил по стене, пытаясь привлечь внимание. Быстро высыпал собакам остатки костей и пошёл на звук. Вполне себе крепкий сарай, дверь плотная, но открылась сразу. Внутри сильно пахло шерстью и опилками. Я посветил. Послышался яростный шорох и металлический лязг. Стук стал громче и яростнее. С двух сторон тянулись длинные полки с клетками. В них под светом моего фонарика бешено заметались кролики. Я осторожно прошёл вперед. Отовсюду на меня смотрели перепуганные, кроличьи морды с блестящими глазами. Стук шёл из угла. Я приблизился. В самой дальней клетке — толстый белый кролик, плотно прижав к голове уши, что было силы долбил задними лапами по днищу. Я облегченно выдохнул и громко почмокал. На секунду кролик затих, прислушиваясь, но потом снова задрал лапу, чтобы ударить, однако не успел он её опустить, как откуда-то снаружи раздался громкий, очень похожий на выстрел, раскатистый хлопок. Собаки залились лаем, куры разорались. Я был уверен, что это выстрел. Дёрнулся от неожиданности и бросился к выходу, но зацепился ногой о шланг и растянулся на полу. Падение было не сильным, я не ударился, но запаниковал основательно. Что там произошло я боялся даже предположить, не иначе, как Макс всё же запалился. Стреляли ли фермеры в воздух или на этот раз на поражение? Я осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Со стороны дома послышалось хлопанье дверей, отрывистые голоса и мат. Перебегая от сарая к сараю, я стал пробираться к забору. Должен ли я сваливать или, если Макса поймали, как-то помочь ему? А если его подстрелили? Но принять решение мне было не суждено. Из-за дома, то и дело озираясь по сторонам, вышел высокий, патлатый увалень с ружьем на плече, а за ним мужик постарше с силой волочивший за собой еле переставляющего ноги Дятла. В первый момент я глазам своим не поверил, поэтому застыл, как парализованный, и увалень заметил меня. Повинуясь первичному инстинкту самосохранения и, уже не думая ни о чём, я рванул к забору. — Стой, тварь, — заорал он в спину. — Ноги отстрелю! Угроза подействовала.