Марк взирал ещё пару секунд и от души рассмеялся, чем невольно вызвал улыбку и во мне. — Тогда будет справедливо и тебе быть воробьём, — озорно смотрит и, мать вашу, понимаю, что безумно скучала по этим глазам. — Воробей?! — переспросила я, примеряя на себя этот образ. Чем интересно вызвала в нём эту ассоциацию? Смех сошёл на нет, а я снова теребила край кружевного передника. — Мой отец тебя прислал? — мазнул суровым взглядом. Смысл скрывать от него? Понуро выдохнула и села на выступ недалеко от него, предусмотрительно отставив диффенбахию на безопасное расстояние. — Он почему-то считает, что у меня получится убедить тебя выйти к гостям. Хотя уверена, что номер дохлый, — снова стянула туфли с ног, мучительно морщась. — Зато пару минут могу отдохнуть от этой гестаповской обуви. — Что даже пытаться не станешь? — чему-то удивляется. — Убеждать тебя идти туда, куда сама бы ни за что не пошла? Я лицемерю только перед тётей Верой, когда она суп пересолит, иначе вообще больше кормить не станет. Марк снова рассмеялся. — Чего ты смеёшься? Я серьёзно... — Кажется, мне именно тебя всё это время не хватало, — произнёс он с каким-то благоговением. Мгновенно подавилась всеми репликами и ультиматумами, увидев изумруды этих глаз. Зараза, когда он так смотрит начинаю млеть как кошка. Нет, соберись, тряпка! — В тот раз я тебя ждала, но ты провёл вечер с той выдрой... то есть блондинкой, — былое чувство досады начало вновь воскрешаться. — Прости. Мне и правда пора менять друзей, — по лицу Марка прошла какая-то тень сожаления. — Это была всего лишь элитная проститутка. И по правде сказать, лучше бы я тогда провёл вечер с тобой за кружкой кофе, который, кстати, был бесподобен. Ну как он так делает? Всего лишь пара фраз, и я всё простила — бесхребетная. Нет, держи марку, рано! — В любом случае, момент упущен, — обулась и поднялась. — Пойду дальше добивать ноги, а тебе нескучного вечера. С завистью осмотрела сад напоследок и попятилась к выходу. Марк наблюдал за мной с интересом, и его лицо постепенно видоизменялось. Кресло-качалка под ним вдруг замерла. — Пойдёшь со мной? — вдруг спросил он. Вопрос ввёл в паутину непонимания, но я постаралась верно интерпретировать его, точней виртуозно переиначить. — Неужели, ты решился пойти в тот ад? — слегка скривилась. — Одумайся, там пытки только для челяди, вроде меня. — Есения, я хочу, чтобы ты пошла со мной не как горничная этого дома, а как моя гостья. Мой друг. Согласна? И чёртов каблук увяз в ямке самополива, подкосив мои ноги. Глава 20. Равны МАРК Телефон Хельги не отвечал, что выводило из себя всё больше и больше, так как ненавижу оставаться в должниках. Продержавшись двое суток, принял решение поехать к ней домой. Лишь однажды был в её хоромах «Пентхауса», когда повздорил с Игорем. Именно тогда поклялся, что не появлюсь отныне на этом пороге. Что ж счёт один-ноль не в мои ворота. Открыла Хельга не сразу, но увидев меня, отступила, приглашая войти. Проглотил огромный ком с привкусом отторжения, но покорился. — Кажется в последнюю встречу ты довольно ясно дал понять, что не нуждаешься в моих услугах? — девушка сцепила руки на груди. — Всё верно, — кивнул, осматривая шёлковый пеньюар на девушке. Как ни крути, но Хельга отличалась статностью и элитной красотой. — Я лишь привёз то, что ты забыла, — изъял из-за пазухи не обналиченный чек и протянул ей. Наманикюренная ладонь приняла клочок бумаги. — Польщена. Приехал ко мне домой, чтобы вручить зарплату? Хм, даже имя настоящее запомнил, — Хельга надула губки и, подняв на меня капризный взгляд, медленно разорвала банковский чек пополам. Глухой звук разорванной бумаги противно разрезал тишину. В грудине начало закипать — она определённо издевается надо мной. Хоть и заслужил, но перед ней ниц не упаду — хрен! — А считал тебя умнее, — просипел я, усмехнувшись. Скулы словно одеревенели. — Зато ты — настоящий кретин, — произнесла тем же тоном. — Думаешь, всё это время я терпела издевательства над собой ради хороших денег? Неужели ты до сих пор ничего не понял? Проглотил все дальнейшие злобные реплики. Влюбилась?! В меня?! Только не это и не ты! — Непрофессионально, — скривился я и отступил назад. — Это точно лишнее. Прости ещё раз и прощай. — Ты позвонишь! — в глазах Хельги появился страх и мольба. — Я нужна тебе... — Ошибаешься, — качнул головой. — Нет, тебе это необходимо! Бить, связывать, мучить — это твоя стихия! — Снежана, ради всего святого, заткнись! — процедил в ответ, изо всех сил борясь с растущей яростью. Как тонко эта особа умеет находить во мне все болезненные точки. — Марк! — девушка метнулась ко мне и схватилась за рукав пальто. — Я нужна тебе, и ты это знаешь... — Да, нужна, если захочу и дальше продолжать быть чудовищем, — неожиданно ощутил жалость к ней. — Но я хочу попытаться пойти по другому пути... — Вот и пройди его со мной, Марк! Я люблю тебя! Любого, каким бы ты ни был! Если сорвёшься, то я всегда буду рядом. Буду терпелива и заботлива... Никто никогда не поймёт тебя так, как я. — Не будь категоричной, — моего лица коснулась легкая улыбка, которую было несложно разгадать, и аккуратно отцепил руки девушки от себя. — Кто она?! Она знает о твоих замашках? — отчаяние Хельги сменилось на презрение. Здесь лишь молча смерил её взглядом, мотнул головой и толкнул входную дверь. Слышать слова, пахнущие реальностью и правдой, совсем не хотелось. — Покажи ей изолятор! Попробуй... Посмотрим, что она скажет! — Прощай, Хельга! — чётко громыхнул я и поспешил прочь. Да, она права. Я — настоящий кретин, потому что пришёл сюда. Во всём остальном сердце навывало тревогу. Есения не узнает о той комнате, не узнает о моих гнусных привычках и желаниях. Никогда! Я не допущу. Нечего здесь проверять. Идя к машине, где меня ожидал Алик, ещё больше убедился в правильности своего решения. Влюблённая Хельга мне точно не нужна, но кто тогда? Деревья основательно полысели, демонстрируя тёмное хмурое небо. Солнце пряталось за густыми тяжёлыми тучами, ещё сильней вводя в депрессивное состояние. Сейчас я мечтал о зимнем саде, о звуке фонтана и о ней... Еся обижена на меня, чувствую это всем нутром. Потому что не пришёл. Только сейчас понимаю, что к лучшему. Она именно та женщина, о которой хочет воспевать моё сердце. И я не допущу, чтобы кто-то или что-то опорочило наше мнение друг о друге. Её лик и душа останутся в памяти прекрасным воспоминанием, светлой полосой, что впервые испытал за всю свою мерзкую и поганую жизнь. Дни монотонно потянулись за рисованием картин, чтением книг и прогулками с Бароном. Семейные ужины девушка не обслуживала, так как до сих пор находилась на больничном. Папа интересовался её самочувствием у дворецкого, а я тихо впитывал в себя любую информацию о Есе. Сердце ушло в режим спокойствия и меланхолии. Зимний сад радовал глаза и слух, даря нотки тишины. Великолепное чувство обособленности поглощало постепенно в транс. Нарушил мою своеобразную жизненную нирвану Игорь, пригласив в кабинет и сообщив о гостях из Италии. — Ты знаешь, приём гостей — не моё амплуа, — нахмурил в ответ брови и отошёл к окну. Солнце уже садилось за горизонт, окрашивая вечернее небо в розовато-рыжие тона. — Я прошу тебя сделать исключение, — отец прохаживался вдоль стеллажа с книгами. — Ты — мой сын, а они не только мои друзья, но тоже семья. — Я не могу, папа! — чуть повысил голос, мазнув Игоря взглядом. — Я понимаю, Марк, сейчас не тот период, когда ты склонен воспринимать кого-то, но те люди важны для меня... — Прости, пап, — решительно отошёл от окна и направился к выходу. — Поверь, так будет лучше для всех — Марк! Стремился прочь. Игорь — магнат и высокоуважаемая личность в Италии. Что будет потом с ним, когда все его близкие узнают о таком чудовище, как я? Ох, если бы я знал к чему прибегнет отец в своей попытке уговорить меня. Но внезапно Еся в белоснежном переднике, разминающая натруженные стопы, вдруг помогла осознать, что людская простота мне в разы приятней. Я рос когда-то среди таких людей. Они хоть и причиняли боль, но знакомую, в которой знаю, как вести себя. Мир Волкова Игоря такой же злой, но тщательно образованная и воспитанная сущность богачей кусает помощнее среднестатистического человека. Смотрел на девушку и понимал, что её присутствие со мной на вечернем приёме сгладит все острые углы. Выпалил предложение не думая, но Еся как всегда оказалась в своём репертуаре... Словил в последнюю секунду.