Спустя полтора часа, дом затих, распустив всех гостей. Обеденная вновь приобрела должный вид. Посуда помыта и высушена. Завтра с утра Алик отнесет всё обратно в гараж. Я допивала апельсиновый сок и наблюдала, как Вера Александровна устало снимает с себя фартук. — Ну вот и прожили мы сегодняшний день. Слава тебе Господи, — женщина прошаркала к выходу. — Я спать. Ты тут тоже не засиживайся и не забудь помыть стакан за собой. — Конечно, тёть Вер, — устало улыбнулась ей. — Ох, прям с ног валюсь. Доброй ночи, Еся. — И Вам, сладких снов, — проводила спину кухарки взглядом и сделала ещё глоток сока. Голова постепенно расслаблялась, по ногам растекалось ноющее тепло, а спина мечтала принять горизонтальное положение. Залпом допив напиток, прошла к мойке. Хорошо помыв стакан, поставила его в сушилку. Выключила кран и обернулась. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда уткнулась носом в мужскую грудь. — Чёрт тебя дери, Марк! — сердито толкнула его от себя. — Напугал до смерти! Я тебе скоро колокольчик на шею повешу! Мужчина виновато смотрел на меня. — Я должен извиниться, — проронил довольно чётко, отчего стало не по себе. Извиниться за то, что сказал правду?! — Прости, был не прав... — Нет, ты не должен извиняться, — прервала его жестом и сдернула с крючка полотенце для рук. — Ведь всё правда. Твой отец нанял меня, чтобы я нашла к тебе пути подхода. Только знаешь... Хочешь правду? — смотрю на него в упор и голос слегка дрогнул. — Да, эта работа стала удачным шансом, так как мне очень нужны были деньги, просто жизненно важно нужны. Ты наорал на меня там в саду из-за цветов, и поверь, тогда очень хотелось послать всё к чёрту и свалить. Я боялась тебя до чёртиков и никаких денег не надо было. Но потом я начала понимать, что вся твоя агрессия — всего лишь самооборона, маска, чтобы тебя никто не трогал. Ты на самом деле абсолютно другой. Твоя любовь к красоте, талант рисовать столь замечательные картины... Позже увидела каким ты можешь быть чутким и заботливым. Даже самоотверженным! Марк, я хочу быть твоим другом не из-за того, что мне когда-то заплатили, а потому что ты и есть настоящее богатство, которое не измеряют банкноты. — Но хочу ли я быть твоим другом? — просипел он, пронизывая тёмным изумрудом своих глаз. Проглотила оставшиеся слова, как большой колючий ком. Холодок разочарования и обиды распустился цветком. — Поняла... — вернула полотенце на крючок и, обогнув фигуру мужчину, решительно направилась к выходу. Дыханье перехватило, когда жёсткая хватка за локоть развернула меня обратно. Грудью упёрлась в мужское тело, а талию и затылок пленили крепкие объятия. Тонкие чувственные губы у самого лица обжигают горячим дыханием. — Ни черта ты не поняла! — тихий голос с хрипотцой отправил маршем мурашки по спине. Ладонь ушла с затылка и переместилась к лицу. Большой палец поглаживал скулу и опустился к губам. Невольно приоткрыла рот, смотря в омут зелёных глаз, разглядывающий меня. Всей грудью вдохнула знакомый и пьянящий запах мужчины. Ноги стали ватными. — Паршиво являться только другом той, которая не выходит из головы. Я хотел бы большего, если бы рискнул себе это позволить. Дыхание стало ещё ближе. Губы в прямой доступности. Лишь чуть поднять голову выше, и я вновь смогу ощутить их на себе. Истома передёрнула тело, и я беспомощно вцепилась в ворот его пиджака. — Большего? — увлажнила губы, пересохшие от частого дыхания. Вторая ладонь Марка опустилась ниже талии и слегка сжала ягодицу, заставив чуть охнуть. Раньше бы врезала за такое без зазрения совести, но с ним вдруг хотелось продолжения. Обняла за шею, почти повиснув в его руках. Внизу живота сладко затрепыхалось. Поцелуй же меня, взмолилось всё моё нутро, но мужчина не спешил, хоть и был до безумия близок к этому. — Рискни, — прижалась ближе, пытаясь ему помочь. — Что останавливает? Лицо его вдруг стала жёстче, и Марк резко запрокинул мою голову назад, оттянув за волосы вниз. Буравит взглядом, что-то выискивая в моём. Раньше бы этот взор напугал меня, но не сейчас. Чуть прикрыла веки, отдаваясь плену его рук и демонстрируя, что вполне не против такой власти над собой. Томно выдохнула, наблюдая за ним сквозь опущенные ресницы. Сработало. Губы накрыли поцелуем, уведя в сладкий и дурманящий омут. Впилась в чувственный рот, пропуская глубже в себя и позволяя исследовать. Жадно втянула его дыхание, не сдержав стон. Отдалась крепким рукам, позволяя этой колыбели владеть собой. Хочу, желаю до дрожи в ногах, до слёз капризного ребёнка. Его и никого больше! Тело порхнуло вверх, и моей точкой опоры стал лишь этот мужчина. Дыхание застопорилось от переполненных лёгких. Охнула, когда меня уложила на стол, а ноги легли на его бёдра. Язык исследовал плоть, сильные руки приятно поглаживали и сминали изгибы. Тело без остатка растворилось в нём, просачиваясь в каждую клеточку. Чувствую мужскую мощь сквозь одежду и невольно подаюсь к ней, вжимаясь. Застонала, изнывая от желания быть ещё ближе, слиться с кожей, ощутить её жар. Поцелуи ушли ниже к декольте. Ладони сладко гуляли по животу, владели каждым миллиметром. Быстрее же... Выдернула полы его сорочки из брюк и коснулась тёплой кожи. Марк зашипел, словно получил ожог и с силой упёрся лбом в моё плечо. Мужская рука сомкнулась на шее и припечатала к столешнице. Он выпрямился, глядя на меня перекошенным от вожделения взглядом. Вторая рука медленно начала расстёгивать пуговицы на платье. Плавно и методично одна за другой, добивая и разжигая моё нетерпение ещё больше. Жалобно пискнула, умоляя не томить. Марк дрогнул в мимолётной улыбке и вдруг с силой шлёпнул меня по ягодице. Взвизгнула от неожиданности, округлив глаза. Кожа на месте удара загорелась, а я вдруг почувствовала резкий всплеск возбуждения внизу живота. Не сдержала улыбку. Полы платья разошлись в стороны, обнажая для него тело. Изогнулась вперёд, зазывая и прося ласки. Сжалился. Нежно втянул кожу чуть выше кружева лифа. Плавно приспустил чашечку, оголяя холмик груди. Соски мгновенно затвердели, ожидая его губы. Горячий рот накрыл горошину поцелуем, подарив взрывы наслаждений. Язык медленно играл с чувствительной зоной, ласкал ареолу. Ладонь, державшая шею, поднялась к моим губам, очерчивая контуры. Не сдержалась и поймала ртом его большой палец, прикусила фалангу и после слегка присосала. — Ты просто невероятна, — прорычал мужчина, приподнявшись и наблюдая за моими действиями. Томный выдох Марка, и его указательный палец также вошёл в мой рот. Слегка надавил на середину языка, исследуя, а после провёл влажными фалангами по подбородку вниз к шее. Губы мужчины целовали виски, скулы, нос и вновь возвращались к моим. Изогнулась и дотянулась до ремня его брюк, начав расстёгивать. Марк прорычал и поймал преступную руку. Выпрямился и вдруг резко стянул меня со стола. Перевернул на живот, припечатав оголенной грудью к тверди. — Марк? — не понимая, позвала я, пытаясь взглянуть через плечо. Юбка платья поползла вверх, а левую ногу двинули чуть в сторону, шире расставив ноги. Снова шлёпок, мой вскрик и его губы на месте удара. Мучительно застонала, заёрзав по столу. Боль вперемешку с наслаждением дарили странную пьянящую истому, словно держали эмоции на грани оргазма и мизерного опасения. Сердце билось зайцем, неся эротический экстаз по венам. Марк целовал ягодицы сквозь колготки, нежно гладил изгибы. Провёл пальцем по лону и нажал, чётко попав в чувствительное место. Охнула, как от удара, и подскочила. Поймал свободной рукой за шею и прижал плечо обратно к столу. — Тише, девочка моя, — низкий голос мне в ухо и лёгкий поцелуй. — Просто доверься... — Марк, — в это имя вложила весь спектр эмоций — желание, нетерпение и покорность. Его пальцы начали плавно вальсировать на эрогенной точке, разрывая голову взрывами. Нижнюю часть тела сковал спазм, и я задохнулась от приятной и сладостной пытки. Пульсация там, в теле, в голове. Черт побери, везде! — Да, моя девочка, — простонал вместе со мной мужчина. Переместил руку вперед, вновь оказавшись там. Жар дыхания в шею окончательно сводил с ума. — Давай! — Голос жестче и требовательней, снова шлепок по попе. Вскрик утонул в его ладони, мгновенно зажавшей мне на рот. Круговые движения интенсивней. Темнота в глазах и судорога по всему телу, переключая в мозгу все лампочки. Почти взвыла от потрясающих ощущений. Марк подхватил и прижал к себе, убаюкивая и целуя в шею. Его рука легла на лоно полностью, слегка надавливая. Взрывы прекратились, и я слегка проскулила, пережив столь бурный эротический экстаз. В голове вакуум, тело — плеть и покорно ему. — Ты великолепна, Есения, — шепнул ласково мужчина и аккуратно опустил меня на стол. Поглаживает и целует спину, позволяя прийти в себя. Когда дыхание нормализовалось, Марк поднял меня со столешницы и усадил лицом к себе. Получив своё, сидела покорной куклой и смотрела на него. Мужчина пригладил копну моих взъерошенных волос, убрав назад. Огладил шею и спустился к декольте. Я была не против продолжения, но чувствовала полную усталость. И он это видел. Полюбившиеся мне пальцы начали так же плавно застёгивать на мне платье, предварительно поцеловав оголённую грудь и поправив лиф. Закончив, ласково притянул к себе и накрыл губы лёгким поцелуем. Спустил со стола на ноги, придерживая за талию. — Спасибо, — только и смогла молвить. — Извинения приняты. Марк замер на секунду, разглядывая огонёк благодатного озорства в моих глазах, и после рассмеявшись, притянул к себе и вновь поцеловал. Глава 22. Диверсия МАРК Проводил Есению до комнаты. Румянец окрашивал её щеки, а глаза блаженно поблёскивали. Целовать у порога покоев не решился, так как сто процентов был уверен, что не смогу сдержаться и всё закончится постелью. Нет! Ещё рано... Я впервые подпустил к себе девушку ближе, не причинив вреда. Но насколько этот контроль подвластен мне не могу сейчас судить. Страсть владела каждой клеточкой, но сердце впервые помогало не думать только о себе. Я делал Есении хорошо и возбуждался именно этим, а не рукоприкладством. Даже шлепки не вызывали столько эмоций, как желание видеть сладко закатывающиеся глаза и дрожь в хрупком и нежном теле. Безусловно, я хотел продолжения, но разум подсказывал остановиться и сперва переварить свои новые ощущения и эмоции. Прожить с ними. Укрепить. Нежно поцеловал девушку в висок и ласково коснулся пальцами щеки. — Доброй ночи, Есения, — смотрю в тёмные угольки глаз, и на ряду с сожалением вижу понимание. Она тоже не спешит и покорно следит за моей реакцией и поведением. Для нас обоих это огромный шаг, но куда, вперёд или назад, время покажет. Новое утро, действительно, стало новым. Я проснулся без чувства одиночества, а душа предвкушала начало нового дня, который всем сердцем хотел посвятить одному единственному имени — Есения. Всё казалось безоблачным пока в моей комнате не появился сурово настроенный Игорь. Да, вчера ты пострадал больше всех. — Мне это нужно было пап, — просто уронил без всяких объяснений. — Я хотел побыть с ней. — С ней? — вскинул вверх брови. — Есения? — Не говори только, что ничего не заметил. Еся давно стала дорога мне. Ты не прогадал, взяв девушку в наш дом. Вчера мне хотелось быть проще, как она. Хотелось стать ближе к ней, пусть даже таким образом. Игорь слегка растерялся и, глушимый неловкостью, сунул руки в карманы брюк. — Значит Еся? Да, девушка довольно мила, но что она чувствует к тебе? Не пойми неправильно, но Есения общается с тобой... — Из-за денег? — прервал чуть грубо. Эта часть истории сильно напрягала и раздражала. — Я в курсе, тайны нет ни для меня, ни для неё. Но, Есения не лжёт, а это для меня главное. Игорь, я не хочу загадывать. Это первая женщина, которая вызывает во мне положительные чувства и эмоции. Мне хочется с ней общаться. Отец кивнул головой и слегка улыбнулся. — Я очень рад этому, сынок. Только в следующий раз, прошу тебя, когда решишь совершить что-то вроде вчерашнего, предупреди заранее.