— Чёрт, да он по-хорошему вообще не понимает, — раздражённо процедила она, взяла телефон в руки и добавила номер в чёрный список. — Кто? — Да тот тип, который угощал нас в воскресенье. Когда он попросил дать ему позвонить, я уже была навеселе, а он записал мой номер и принялся смс-ки строчить на следующий день. Всё на свиданку звал. И слова «нет» для него, похоже, не существует. Ну серьёзно! Я сначала пыталась быть вежливой, но он как давай рассказывать мне про судьбу и любовь с первого взгляда… — Так послала бы его прямым текстом. — Если бы всё было так просто, — страдальчески простонала Ника. — Я ж так и сделала. Сообщения читать перестала. А он теперь звонить начал. — Ну всё, забудь. От сумасшедших никто не застрахован. Заблочила — и выдыхай. В крайнем случае сменишь номер. Лорен, как всегда, оставалась абсолютно невозмутимой. Порой она казалась похожей на монаха, достигшего просветления. Ника мечтала научиться однажды смотреть на вещи так же оптимистично вместо того, чтобы каждый раз ожидать самых худших раскладов. — Как знала, что не нужно было идти в тот бар. Посидели бы дома нормально, выпили бы бутылочку вина, посмотрели бы фильм… — Что значит не нужно? Да мы отлично повеселились! Ну, не считая этого небольшого недоразумения. Нельзя же всё время сидеть дома. К тому же ты всё равно не спишь по ночам. Так почему бы иногда не проводить это время где-нибудь, где можно от души пошуметь и подвигать телом? Лорен покачалась в кресле и подёргала плечами, изображая дурацкий танец под воображаемую музыку. Нужный эффект это произвело — глядя на неё, Ника заулыбалась. — Может, ты и права. — Конечно, я права! И скоро мы обязательно должны это повторить. Обещаю постараться избегать всех мутных мужиков, — шутливо поклялась Лорен, подняв руку вверх, как будто давала присягу. — Окей, уболтала, — уже не сдерживая смеха, ответила Ника и поставила пустую чашку на стол. Лорен глянула на часы и кивнула в сторону парковки. — Ну что, тебя подбросить? — Не, не хочу тебя напрягать. Мне и так нормально. — Нормально? На этом? — Лорен недоверчиво ткнула пальцем в стоящий рядом потрёпанный жизнью и асфальтом лонгборд. — А что? Мне нравится. Здорово бодрит. К тому же это моя единственная физическая нагрузка. Если бы я не каталась, у меня бы уже давно ноги атрофировались. И задница в кресле отсохла бы. — Нет, давай-ка не дури, — с серьёзным видом замотала головой Лорен, игнорируя шутки. — Ты и так носом клюёшь. Не хочу, чтобы ты случайно вылетела под машину или разбила себе голову. Мне не сложно подвезти. Так что суй доску на заднее сиденье и запрыгивай в машину. Она поднялась и направилась к парковке. Ника скуксилась, как подросток, которого не отпустили на вечеринку, и, схватив лонгборд, поплелась вслед за подругой. — Хорошо, мамочка. Тогда заедем в магазин? Затарюсь хоть продуктами, чтобы не напрашиваться на неделе с соседкой. — Не вопрос. Поехали. Лорен завела машину, включила радио и под бодрую танцевальную музыку быстро домчала до супермаркета. Перед входом она сказала, что ей как раз нужно заскочить куда-то неподалёку, и оставила Нику наедине с тележкой, договорившись встретиться на этом же месте через полчаса. Войдя внутрь, Ника ненадолго остановилась, прикидывая в уме, что вообще ей было нужно. Если бы знала заранее, то составила бы список. Теперь же придётся шататься по всем рядам и глазеть на полки, пока взгляд не зацепится за что-то. А в здешнем многообразии недолго и потеряться. На её счастье в будний день здесь было почти безлюдно. Длинные проходы пустовали и так и манили хорошенько разогнаться, ухватиться покрепче за тележку и прокатиться «с ветерком». Но делать этого она всё же не стала — проплывающие мимо угрюмые сотрудники в фирменных синих футболках то и дело бросали на неё неодобрительные взгляды, будто читали её мысли. Поэтому Ника просто вяло бродила вдоль рядов и лениво кидала в тележку всё, что не требовало особых кулинарных навыков. Туда отправились овощи, галлон молока, пакет с яблоками, яйца, бекон и тостовый хлеб. Потом она добралась до морозильных камер и набрала небольшую кучку полуфабрикатов, которые можно сунуть в холодильник до лучших времён. Затем едва не приросла к отделу со сладостями — все коробочки были такими яркими и цветастыми, что глаза разбегались. Схватив наконец пачку вишнёвых леденцов, Ника вспомнила о самом важном и свернула назад в бакалею. Она дважды обошла огромный стеллаж с крупами и макаронами, но своей любимой лапши так и не увидела. Лишь на третий круг стало понятно, что последняя упаковка из десяти штук стоит на самой верхней полке, словно нарочно спрятанная коварными мерчандайзерами. Мысленно выругавшись, Ника подпрыгнула в попытке дотянуться, но, ожидаемо, ничего не вышло. Пальцы только вскользь коснулись самой полки. Однако сдаваться так просто Ника не собиралась. Варианты ещё были. Конечно, можно было бы позвать кого-то из персонала, — а те, как назло, вдруг будто испарились — но она почему-то так обиделась на эту проклятую лапшу, что решила расправиться с ней самостоятельно. Сделав ещё пару бессмысленных прыжков, Ника зло запыхтела и стала прикидывать, что лучше: хорошенько врезать по стеллажу, чтобы с полок посыпалось вообще всё, или же вооружиться чем-то. Например, вон той пачкой спагетти. Мстить неодушевлённым предметам было чрезвычайно глупо, да и оказаться похороненной под кучей макарон не хотелось, так что второй вариант победил всухую. Схватив спагетти, Ника грозно зыркнула на свою цель и даже приняла своеобразную боевую стойку, готовясь к нападению, как вдруг лапша неожиданно капитулировала. Абсолютно бесшумно возникший рядом человек безо всякого труда достал упаковку и теперь любезно протягивал ей. Ника на секунду даже растерялась, а затем взглянула на незнакомца. Перед ней стоял высокий мужчина в мешковатой чёрной толстовке, с выбритой почти под ноль головой и небольшим шрамом на лбу. Азиатская внешность, высокие скулы и острые черты лица... Она бы могла назвать его привлекательным, если бы не одна деталь. И дело было даже не в шраме. Нет, это его взгляд. Цепкий. Пронизывающий насквозь. Мужчина выжидающе смотрел на неё, пока она так и продолжала стоять, как олень в свете фар приближающегося автомобиля, и от этого его взгляда по спине пробежал холодок. Осознав, что выглядит как полная дура, Ника моргнула несколько раз, вышла из ступора и взяла злосчастную упаковку лапши в руки. Тут до неё дошло, что стоило бы поблагодарить незнакомца, но слова застряли в пересохшем горле. Она неуклюже мотнула головой и выдавила из себя невнятное «спасибо», но мужчина уже развернулся и зашагал прочь, так и не сказав ни слова. Сейчас, после всех тех назойливых звонков от её сумасшедшего поклонника, любая мелочь нагоняла на неё жути. Стараясь дышать ровнее, Ника решила поскорее свернуть свой поход по магазину и поспешила на кассу. Только когда она увидела Лорен, ждущую её на парковке возле машины, от сердца отлегло. Погрузив пакеты в багажник, девушки забрались в салон. Вместо энергичной попсы по радио заиграли баллады семидесятых, и Ника, откинувшись на сиденье, закрыла глаза в надежде задремать и немного расслабиться. У неё почти получилось. Тепло салона и монотонное движение убаюкивали, а Лорен бубнила под ухом что-то про планы на выходные. То ли ближайшие, то ли через неделю. Ника почти не слушала, потому что идей у Лорен всегда был целый вагон, и проще было дождаться, пока она сама не определится, и только тогда подписываться на новое приключение. До дома они доехали быстро. Пообещав подумать над всеми пропущенными мимо ушей предложениями, Ника попрощалась с подругой, забрала свои вещи и поплелась рассовывать продукты по полкам. Соблазн пойти поспать был велик, но она предпочитала избегать дневного сна, потому что после него всегда чувствовала себя ещё более разбитой. Вместо этого Ника наведалась к Джефферсонам. Мэри, как обычно, хлопотала на кухне в ожидании мужа, а Кайл с самого возвращения из школы скрывался у себя в комнате. Ника собиралась немного позаниматься с ним и проверить его успехи в самостоятельной работе, но вместо этого они отвлеклись на игру и просидели за жесточайшим убийством демонических сущностей почти до темноты. Она уже собиралась уходить, когда у самой двери столкнулась с Мэри, которая выглядела какой-то уж слишком взвинченной, что на неё совсем не походило. В одной руке та держала немаленький пластиковый контейнер, а другой нервно пыталась отрыть в сумке ключи от машины. Заметив Нику, она вдруг встрепенулась. — О, дорогая, как хорошо, что ты здесь! Мне только что позвонили из больницы… — Боже! Что-то случилось? — Нет-нет, — отмахнулась Мэри и натянуто улыбнулась. — Ничего такого. Муж попал в небольшую аварию. Мне сказали, что он только слегка ударился головой и с ним всё в порядке. Но я всё же поеду к нему. — Да… да, конечно. Мне остаться с Кайлом? — Нет, не хочу его волновать, пускай занимается. Я хотела попросить тебя о другом. Вот. — Нашарив наконец брелок с ключами, Мэри протянула Нике контейнер, от которого исходил приятный сладкий аромат. — Когда мне позвонили, я как раз собиралась наведаться к новым соседям. Поприветствовать, так сказать… Ну, ты сама знаешь. Можешь, пожалуйста, отнести это за меня? Не уверена, как скоро мы вернёмся, а завтра пирог будет уже не тот… Удивительная способность Мэри Джефферсон сохранять образ идеальной домохозяйки в любой непонятной ситуации пугала и восхищала одновременно. Ника даже подзависла на секунду, как система, поймавшая ошибку, и слабо кивнула в ответ. Лишь стоя на пороге чужого дома с ещё тёплым контейнером в руках, она осознала, что согласилась на то, к чему совершенно не была готова. Знакомства с новыми людьми никогда не были её сильной стороной. Всё стало ещё хуже, когда дверь открылась. Соседом оказался не кто иной, как тот самый мужчина из супермаркета. Ника и без того не была уверена в том, как начать разговор, теперь же окончательно потеряла дар речи. Стояла, хлопала ресницами да безмолвно открывала рот, как рыба. Ну каковы были шансы? Его же эта внезапная встреча будто и не удивила вовсе. То ли он не запомнил случайную девушку из продуктового, то ли ему было плевать. Только глядел всё так же хмуро, словно без слов хотел спросить, кто она такая и что ей нужно. — Я тебя не преследую! — в панике выпалила Ника первое, что пришло на ум, и моментально об этом пожалела. Давно она не чувствовала себя такой нелепой. Тут же прикусив губу, она принялась судорожно соображать, как поступить и не ляпнуть ещё какую глупость. — Я… Э-э-э… Меня зовут Ника. Живу в соседнем доме. Она указала себе за спину и попыталась улыбнуться, но даже сама почувствовала, что вышло не очень. Сосед молчал. И этот острый взгляд, которым он продолжал её буравить, совсем не помогал перестать запинаться и мямлить. Ника сделала глубокий вдох и, вспомнив, зачем вообще её сюда отправили, продолжила. — Я тут это… — вновь замялась она и протянула контейнер. Может, хотя бы показать у неё получится лучше, чем говорить? — Принесла приветственный подарок. Знаю, выглядит странно… или нет? Я лично слегка удивилась, когда только переехала… но здесь принято встречать новых соседей вкусными дарами. Так что, вот. Пожалуйста, угощайся. Из горла вырвался нервный смешок. Возможно ли было повысить градус неловкости ещё больше? Сгорая от стыда, Ника старательно избегала зрительного контакта. Лишь глядела себе под ноги и стояла как вкопанная с вытянутыми руками, будто провинилась в чём-то. И как только ей начало казаться, что пауза затянулась, она наконец впервые услышала от него хоть слово. — Спасибо. По коже пробежали мурашки. Его голос… не то чтобы не подходил ему, но Ника почему-то не ожидала, что он будет таким. Низкий, глубокий, его звук напоминал звучание толстой струны виолончели, и он заставил что-то внутри неё самой дрожать, вибрировать, как та самая струна. Ника подняла голову и решилась снова взглянуть на него. Странно, но он, казалось, ненадолго потерял всю свою мрачную ауру. Во всяком случае, больше не хмурился. И всё же она никак не могла распознать хоть какие-то эмоции на его лице. Сосед принял контейнер из её рук, коротко кивнул и закрыл дверь. Вот так просто. Не сказав больше ни слова. Даже имени своего не назвал. Но Ника выдохнула с облегчением. Оно и к лучшему. Если бы разговор продолжился, кто знает, какая ещё чушь полилась бы из её рта. Смущённая, она побрела домой в надежде всё-таки заснуть и избавиться уже от назойливого тревожного чувства, душившего её весь день. Глава 3. Топор, лапша и гавайская пицца Тем, кто вернулся с войны, трудно освоиться. Приходится заново привыкать к обычной мирной жизни, адаптироваться, и далеко не всегда получается это сделать. Некоторые ветераны говорят, что всё вокруг вдруг становится чужим, и непонятно, мир ли это так сильно изменился или изменился ты сам. Жестоко и безвозвратно. Он никогда не был солдатом, но сейчас испытывал нечто похожее. Жизнь перешла в режим ожидания, а сны раз за разом возвращали его обратно. Свобода оказалась чем-то чуждым. В последний раз он был по-настоящему свободным, когда ему было двенадцать, и теперь он неожиданно обнаружил, что не имеет ни малейшего представления о том, как перерезать поводок и жить без привязи. Заснуть удалось лишь с рассветом. Не лучшее начало для того, кто привык к определённому режиму и чёткому распорядку дня. Всё должно было быть иначе. Но стоит ли переживать о старых привычках, когда хочешь перевернуть страницу? И всё же он начал новый день с пробежки. Слабая попытка избежать хаоса, но у некоторых ритуалов есть неоспоримая польза. Тренировка помогла взбодриться, душ прогнал остатки сна, и следующим пунктом в расписании закономерно стоял завтрак, но прямо на нём всё и застопорилось. С другой стороны, пустой холодильник подал мысль о том, что поездка за продуктами — не самый плохой первый шаг, когда не знаешь, чем заполнить свою новообретённую жизнь. Девушка, так яростно охотившаяся за упаковкой лапши, впервые за последние дни заставила его улыбнуться. Этот момент навсегда бы стёрся из памяти, если бы она же не оказалась вечером на его пороге. Он никого не знал здесь и уж точно никого не ждал. Внезапный стук в дверь моментально разрушил всю хрупкую иллюзию покоя и заставил напрячься. Рука сама потянулась к ножу. Могло ли быть простым совпадением то, что девушка из супермаркета появляется теперь здесь? Все его инстинкты отвергали саму концепцию совпадений. Пряча нож за спиной, он был готов к чему угодно, но девушка заговорила. Сбивчиво и смущённо, чуть ли не заливаясь краской. Представилась соседкой, протянула угощение и упорно старалась смотреть куда угодно, но не на него. Казалось, она была напугана и сама мечтала сбежать как можно скорее. Это рыжее недоразумение выглядело настолько несуразно… Никто не смог бы так профессионально прикидываться дурочкой. Осторожно, так, чтобы она не заметила, он убрал нож на столик возле двери и взял контейнер. Разговор явно не клеился, поскольку, видимо, они оба в действительности не хотели его заводить. Девушка запиналась, ей было некомфортно. Так что он лишь сухо поблагодарил её и закрыл дверь, поставив тем самым точку. Только потом, прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов, он решил, что это, вероятно, было грубовато и не очень-то по-соседски. Вернувшись на кухню и убрав нож на место, он с досадой подумал о том, что с такими успехами, наверное, стоило купить какую-нибудь хижину в лесу или ещё в каком богом забытом уголке мира, вместо того чтобы притворяться «нормальным». В контейнере оказался пирог. Домашний, чуть тёплый и сладко пахнущий классической начинкой из яблок и корицы. Симпатичный, как из хорошей кондитерской, даже жалко выбрасывать, но в эту самую минуту принимать еду от незнакомцев казалось верхом безрассудства, да и выпечку он не любил. Угощение всё-таки отправилось в мусорное ведро. Контейнер он вымыл и оставил сушиться. Нужно было бы его вернуть, иначе девушка наверняка вернётся за ним сама, а новых неожиданных визитов совсем не хотелось. И всё же он неосознанно оттягивал этот момент. Следующее утро снова началось с пробежки. Мимоходом глянув в окна соседского дома, он заметил мелькнувшую рыжую макушку, а значит, соседка не спала и не была на работе, и можно зайти к ней прямо сейчас… Вместо этого он предпочёл навернуть ещё один круг по району. В начале улицы, немного дальше от домов, была припаркована машина. Он не обратил бы на неё никакого внимания, если бы тот же тёмно-красный «Понтиак» не стоял здесь вчера вечером едва ли не до ночи. Он не повернул головы в попытке рассмотреть, находился ли кто-то внутри, наоборот — уставился себе под ноги и пробежал мимо, а уже только дома временами поглядывал украдкой в сторону дороги. К обеду автомобиль ненадолго пропал, но вскоре вернулся на то же место и продолжал стоять там до самого вечера.