А я еще пожалела девчонку, которой попадет такой жених. А теперь оказалась на ее месте. Из меня вырывается немного нервный смех. Так, не будем забывать, что не одна. Нужно себя контролировать, даже в те моменты когда подкрадывается легкий шок. Выходит, что этот Антошка-не пойду копать картошку решил меня донимать вовсе не для того, что исполнить волю дедушки, а чтобы заграбастать наследство. Точно! Он ведь еще сказал, что на “безродной дурочке” может жениться либо он, либо какой-то Кирилл. Кириллов в моей жизни, помимо того, который сначала почти прокатил на капоте, а затем нагло захватил мое сердце, я как-то больше не наблюдаю в своей жизни. Значит, Кирилл (назовем его Соколов, чтобы отличать) не повелся на красную тряпочку в виде наследства и условий его получения. Ну хоть кто-то в той семье нормальный. Или… мне ждать еще гостей? Интересно претендент номер два на наследство через мою руку тоже ворвется в мою жизнь с ноги и начнет унижать и надсмехаться, как претендент номер два. На минуточку. Всего лишь на минуточку, я задумываюсь, а может ли мой Кирилл быть тем самым Соколовым? Не-е-ет. Ну, нет! Точно нет! Они с этим белобрысым ни разу не похожи. А внуки должны иметь хоть какую-то общую черту. Ой, я сейчас станцию проеду! Чудом успеваю выскочить в закрывающиеся двери, спешу по эскалатору вверх, чтобы не опоздать, и тут звонит телефон. Кирилл! Мой Кирилл! Вот только радость от звонка сменяется беспокойством, когда я слышу совсем не бодрый, а сиплый голос в динамике. – Ты, случайно, не заболел? – волнуюсь я. Он вчера, ведь, в бассейн за мной прыгнул и с мокрой головой в машину сел. Говорит, что в порядке и предлагает поужинать после работы. Честно, мне очень хочется и я уже готова крикнуть: “Да!”, но внутри что-то бунтует. И я знаю, что это. Чувство вины. Как можно гулять то тут, то там, когда Варя в больнице? Это отрезвляет и избавляет от сердечек в глазах. Зато настоящее сердце начинает стонать. Я колеблюсь, потому что очень не хочу говорить “нет”. Я хочу его увидеть, но…. Обещаю, что обязательно отвечу ему позже, когда разберусь с делами. И весь день хочу с поникшей головой, терзаясь между тем, что хочу, и тем, что должна. А должна я быть рядом с Варей, хоть в реанимацию и не пускают. Ну или сидеть дома, но никак не радоваться жизни в компании мужчины мечты. Я вообще не имею права забываться, пока ей не сделают операцию. А он подождет меня? Да как вообще о таком можно просить? В край я обнаглела…. Во рту горько. В горле ком. Но я втягиваю воздух и запрещаю себе плакать. Кислое лицо замечает Петрович и отчитывает. В носу начинает щипать. Не заплачу. Улыбаюсь и обещаю, что этого не повторится. Скоро конец смены, нужно что-то ответить Кириллу. Воспользовавшись отсутствием гостей, иду в раздевалку, чтобы взять телефон. Нужно написать, что не могу, но останавливаюсь в последний момент. Что если ему рассказать? Он ведь не человек с улицы. У него есть сила и власть. Может быть, он сможет договориться со врачами. А, может, посчитает меня мошенницей, которой уже считал однажды? В любом случае, разбитое сердце ничто по сравнению с возможностью вырвать шанс для Вари. Так и поступлю. Набираю его номер, но в этот момент даже представить себе не могу, чем закончится наша встреча. Глава 18. Роковая ночь – Алло, – голос Кирилла еще хуже, чем раньше. – Что с тобой? – Апчхи! – А говорил, что здоров. – Кажется, наш ужин лучше перенести, – смеется и тут же кашляет. Смешно ему, а вот я волнуюсь. Не похож он на того, что будет плакать от легкой простуды. Видимо, серьезно простудился. Как бы воспаление легких не подхватил. – Ты к доктору ходил? \ – С насморком? – опять смеется, а голос, зараза, болезненный. Мда, и кого я к врачу пытаюсь отправить. Он, наверное, даже если руку сломает, сам себе гипс наложит. Хотя меня сразу в больницу отвез. – У тебя хоть лекарства есть? – Анальгин считается? – А температура есть? – Дай гляну. 39 это много? – опять смеется. Или ему нравится, что я тут место от волнения не нахожу. – Издеваешься? Выпей парацетамол или что-то жаропонижающее. – Не люблю химию. – Она тебя тоже не любит. Но зато отлично поможет. Если не выпьешь сам, я лично накормлю целой горстью таблеток, – шиплю на него. – Это вызов? – Предупреждение. – Может, тогда приедешь? Пауза. Я зависаю. И он почему-то тоже. Я-то понятно почему. В дом к мужчине, которого уже в какой-то степени, подпустила к себе, теперь в качестве простой гостьи не появишься. Но, с другой стороны, кто я буду, если не позабочусь о нем. – Приеду. – Не надо, – говорит мы практически хором. – Не надо? Почему? – хмурюсь я. – Заразишься. Вот теперь смешно мне. – Не переживай, иммунитет у меня не убиваемый. Закончу смену, зайду в аптеку и приеду, – говорю ему. Молчит. Почему? – Максу тогда захвати. Две. Вот же перестраховщик. – Хорошо, – отзываюсь я, кладу трубку и возвращаюсь к работе. А уже через полчаса бегу через аптеку к адресу, указанному в смс. Лекарства, зараза, оказываются очень дорогими. Но скупиться на Кирилла я не могу, когда он болен. Лучше ночью возьму дополнительный столик в клубе и заработаю чай. Вот он шикарный ЖК, дядечка в форме на посту. К счастью, он предупрежден о моем визите и уточнив одно лишь имя, пропускает к лифтам. Вот и нужна дверь. Немного нервничаю, хотя еще пять минут назад была решительно настроена залечить до смерти. То есть поставить на ноги. В общем. Ноги в руки и вперед. Нажимаю кнопку звонка. Когда дверь открывается, убеждаюсь, что Кирилл, действительно, болен. И куда сильнее, чем кажется. Но даже в таком своем состоянии он остается дико привлекательным, еще и пахнет так вкусно, будто только что вышел из душа. Судя по волосам, так и есть. И кто купается с температурой. Начинаю атаку с порога, самая удивляясь собственной наглости и смелости. И вот уже через несколько минут краткой инструкции, хозяйничаю в его кухне, как в своей. Сначала кипяток для “Тера-флю”, а себе чай. Потом узнается, что наш мажор сегодня еще и голодный. Хочет заказать доставку, но я нахожу заготовки для супа. А его домработница молодец. Даже говяжий бульон заморозила в порциях. Вот его и приготовлю. Пока водичка булькает, Кирилл зовет меня на диван, чтобы глянуть фильм. К сожалению, понимаю, что на полнометражный не смогу остаться – работа в клубе. Но пока что обозначаю необходимость ухода просто “делами”. Решаю глянуть короткую серию ситкома, а в голове бесконечные мысли. Я ведь хотела о Варе рассказать. А он болеет. Но сейчас, вроде, получше. Надо. Только оборачиваюсь, как замечаю, что хозяин дома чуть ли не спит. Живо прикладываю ладонь ко лбу – горит. Парацетамол и мокрое полотенце на лоб. Открывает глаза, и ловит меня близко-близко. Улыбается, а у меня все внутри переворачивается, когда он так смотрит. – Ты осторожнее, а то я влюблюсь, – вроде шутит, а внутри такая буря поднимается, что я краснею от макушки до пят. Хочу постараться, но от нервов цепляюсь за диван и буквально падаю на него. Не ворчит. Обнимает, словно кутается в меня, а я кутаюсь в него. Не хочу отстраняться, не хочу отходить. Ищу малейший повод быть рядом. Касаюсь его лба. Остыл. И взгляд уже куда яснее, но при этом еще пристальней. Переходит с моего лица на плечо, и я замечаю, что футболка сползла. Он наклоняется, обжигает это самое плечо дыханием и целует так, что по телу волнами идут мурашки. Поднимается выше к шее, и вновь опускается вниз, но я не выдерживаю и ловлю его губы.