Накажу. По всем фронтам накажу! Хмурится, будто не понимает, о чем идет речь. Голливуд по тебе плачет. “Не все решают деньги”, – заявляет она, хлопая своими невинными глазами-васильками, и я дурак, в чуть не повелся. Точнее повелся. Даже жалко ее стало. А тут еще туфля в “Мустанге”. Недомошенница-Золушка. Вернуть ей? А нефиг было от меня убегать, я из-за нее чуть собрание не пропустил. К счастью, успел. Планы на вечер все те же. Клуб, друзья детства, женщины. Последние уже вьются. Предпочитаю блондинок, но сегодня выбираю шатенку. На ту ведьму сбежавшую смахивает. Только голос не тот, и взгляд до жути скучный. То есть, он игривый и обычно меня это заводит, но огонь в глазах не тот. Искры нет. Блин, да о чем я сейчас? Стряхиваю наваждение, а та девчонка из головы не идет. Сбежала от меня, мошенница. Или не мошенница. С этим потом разберусь. Но то, что девчонка огонь – несомненно. И наказать ее все еще хочется. Так, вернемся к нашим барышням. Пусть будет шатенка. Через час она уже в моей квартире. Припадает к барной стойке сочной грудью, водит секусуальными губами по краюшку бокала. Изгибается, выпячивая попу. Делает все, что я так люблю. Подтягиваю к себе, вдыхаю аромат. Сладкий, а мне хочется персиков. Гоню эту мысль прочь. Мне еще мошенница секс не портила. А она плотно заседает на подкорке. Еще эта туфля и чувство незавершенного дела. А надо завершить. Когда Паша приносит досье, решаю, что сам отвезу Золушке потерю. Официантка из неблагополучной семьи. Это еще один повод не трогать девчонку, к тому же в процессе разговора убеждаюсь, что мошенница из нее никакая. А вот любовница – огонь. Только секс. Так я думал. А еще думал, что с ней проблем не будет. Оказалась, той еще недотрогой. Дважды утерла нос, но это только подогрело интерес. А вот двое дегенератов, накивнувшихся на нее, окончательно вывели из себя. Меня так коротнуло, что до пор не понимаю, как я их там не порешал. Наверное, из-за нее. Инстинкт спасателя не шутки, я вам скажу. Как же мне хотелось защитить ее в тот момент, уберечь, отогреть. Такое странное чувство, будто в момент берешь на себя ответственность за того, кого спас. И предмет твоей охоты, твоя жертва обретает совсем иной статус. Уже и смотришь иначе. Начинаешь замечать мелочи, детали. Но от этого меньше не хочется. Хочется больше. Но я напоминаю себе, что у девочки может быть травма. Нужно подождать, дать ей почувствовать себя в безопасности, а потом все будет. Или не будет. Девственница. Еще один пункт в список “не трогать ее”. В тот момент мне кажется, что это будет просто, даже не смотря, на то, что меня уже тянет к ней. Успел привязаться? Или тот самый инстинкт защитника жить не дает? Плевать, просто хочу знать, что она в порядке. Потом хочу услышать голос. Потом увидеть. В последний раз меня так крыло от девчонки, когда еще учился. Она тоже казалась особенной, а потом раздвинула ноги перед мелким мажоришкой. И ладно если бы влюбилась, нет.... Просто не знала до того момента, чей кошелек толще. Сглупила, бедняжка, пролетела. Долго пекло. Но скорее не от разбитых надежд, а потому что разочаровался. Знал, что она не последняя, но никогда бы не подумал, что меня притянет к бедовой дамочке, которая прыгнула под колеса. Никак не пойму, что именно? Обычно в женщинах манит интеллект, элегантность, а в ней…. В ней какая-то тайна и невероятная энергия. Вот как тот самый росток из песни, который вырос прямо посреди дороги и не сдается, как ни топчи. В этом мы с ней даже похожи. Один звонок, одна встреча, и все стены рушатся. Она – моя, и я от этого чертовский кайфую, как мальчишка. Гормоны зашкаливают, все по кайфу, а она все дальше плетет паутину. Приходит с лекарствами в мой дом, а я ловлю себя на мысли, что мне нравится за ней наблюдать, нравится ее забота. Сам себе усмехаюсь, потому что неделю назад мне бы в голову не пришло, что буду кайфовать от того, что какая-то женщина хозяйничает на моей кухне. Не какая-то, а та которую я ежесекундно хочу. Так хочу, что снится даже. И она меня хочет. Нежная, страстная. Совсем не опытная, но это не мешает ей быть чувственной, чертовской сексуальной и искренней. Как же я кайфую, оттягивая эти сочные губы. Сжимаю груди груди, бедра. Я хочу ее. Всю. Целиком. Себе и не один раз. Я знаю, на что иду. Но не знаю, ради кого. Первые секунды пока Стас несет по телефону какую-то херню, а я смотрю на непонятные снимки какой-то доступной девки в клубе, до меня не доходит. А потом…. Да это ж, блядь, commotio cordis (смертельный удар в сердце)! Сука! Сука! Сука! Трясет так, что могу наломать дров. Скажи мне, скажи хоть что-то внятное! Нет, блядь, мямлит. Потому что ей нечего сказать! Я сейчас все тут разнесу! Так не пойдет. Мне нужен не один час, чтобы начать мыслить здраво. Чтобы попытаться поставить под сомнение то, что, блядь, кажется очевидным. Ну не мог я еще раз напороться на подобную женщину, не мог! Прокручиваю в голове снова и снова, и эти мысли причиняют адскую боль. Я ищу за что зацепиться, что противопоставить всему тому что “против”. Слишком шатко, слишком хлипко. Нет. Я пойду и все узнаю у нее. Не взорвусь. Мне не семнадцать, чтобы действовать на гормонах, хотя с ней я именно такой. И… ее нет. Ушла, говорят, с каким-то мажором. Удар под дых. И я, наверное, идиот, если все еще пытаюсь выкрутить эту ситуацию натягивая ее на призму недопонимания и “все могло быть не так”. А тут, блядь, сюрприз! Невеста Антошика! Сука! Твою мать! – Кир, ты б не налегал. Ты ж не любишь алкоголь, – беспокоится Стас, вырывая меня из мыслей. Я не знаю, сколько опрокинул, но ни в одном глазу. Ни разу не глушит. Зато все ощущается еще острее. Дышу собственным ядом. И, правда, хорош. Оставляю виски, откидываюсь на спинку и смотрю в потолок. Нахер? Что я там хочу увидеть? – Пошли, – кидаю ключи от тачки Стасу. – Куда?! – Мстю* мстить буду. Мстю * – месть. Глава 25. Ставки подняты, семейство! – Ты чего? Ты успокойся. На трезвую накажешь! – Тогда я сам, – убираю друга с пути, но он отчего-то решает, что надо возникнуть передо мной вновь. Понятно, боится, что я дров наломаю. Как же сука злит, когда мешают. – Кир, ты меня лучше прибей, но я не дам тебе наделать глупостей. Сука. Еще больше злит! Потому что прав, гаденыш. Выдыхаю свой яд. Хватаю Стаса за шею и бодаюсь. Это вместо “спасибо”, он в курсе. – Бывай. – Стой! Куда ты?! – нервничает, но я отмахиваюсь, что ничего не натворю. Приходится даже попросить, чтобы перестал бесить. – Кир! – не верит мне. – Домой я, ясно?! – решаю, что если сейчас не отстанет, кто придется перевести разговор на более жесткий язык. Стас мигом это считывает. Знает меня. Нехотя отходит в сторону. – Может, я отвезу. – Таксистам тоже надо зарабатывать, – хлопаю по плечу и вываливаюсь из бара на шумную Пятницкую.