Элиоту 30 лет Элиот и Илена приехали в Ки-Уэст, когда горизонт горел в лучах закатного солнца. Они находились в самой южной точке Соединенных Штатов, где начинается и заканчивается Америка… Узкие улочки, тропические сады и дома в колониальном стиле – казалось, это место существует вне времени. Они оставили «Тандерберд» на набережной, прогулялись по пляжу среди цапель и пеликанов и наконец пришли к маленькому кафе с патио, где, как обычно, собирались старики, чтобы обсудить мировые проблемы. Здесь была назначена встреча с дядей Илены – Роберто Крузом, давно живущим на острове. Дядя работал мастером на все руки при Хемингуэе, когда в тридцатые великий писатель жил в Ки-Уэсте. Позднее муниципалитет выкупил его дом и превратил в музей, где Роберто стал служить смотрителем. В гавайской рубашке, с седой бородой, он явно гордился своим сходством со знаменитым соседом. Роберто жил в маленькой пристройке около дома бывшего хозяина и настоял, чтобы Элиот и Илена поселились у него, а не в отеле. Молодые люди охотно согласились. – Добро пожаловать к Хемингуэю! – объявил он, отпирая решетку из кованого железа, за которой открывался вид на красивую виллу в колониальном испанском стиле. Войдя в сад, Элиот спросил себя, получил ли Мэтт его телеграммы. Сан-Франциско 1976 год Мэтту 30 лет – Привет, Прохвост! – крикнул Мэтт, отпирая дверь в доме Элиота. Щенок, увидев гостя, побежал навстречу, радостно повизгивая. Мэтт почесал ему голову и, наполнив миску кормом, позвал в сад. Несколько минут он стоял, прислонившись к дереву и перечитывая телеграммы друга. Мэтт волновался. Последнее время поведение и высказывания Элиота казались ему лишенными логики, и он досадовал, что ему не удается избавить друга от болезненных фантазий. Он надеялся, что достаточно посадить Элиота в самолет, чтобы вернуть его на землю, но это не помогло. С самого начала эта история с путешественником во времени не предвещала ничего хорошего. С каждым днем у него росло предчувствие, что с его другом должно случиться что-то очень серьезное. Несмотря на свой скептицизм, молодой француз точно выполнил все указания, содержащиеся в телеграммах. У Элиота, возможно, съехала крыша, но Мэтт решил остаться верным другу, который заменял ему семью и был единственной точкой опоры. Мэтт был воспитанником детского дома и провел детство и отрочество в парижском пригороде, где жил то в одной семье, то в другой. В пятнадцать лет он бросил школу и, не отягощенный знаниями, стал подрабатывать где только можно. Несколько раз его арестовывали за участие в уличных потасовках. Когда ему окончательно надоело ночевать в полицейском участке, он решил уехать из Франции и попытать счастья в Америке. Терять ему было нечего – он продал все то немногое, что у него было, и на вырученные деньги купил билет в Новый Свет. Другие на его месте уже давно бы опустили руки, но он был находчив и имел талант общаться с людьми. Сначала в Нью-Йорке, а позднее в Калифорнии он почувствовал себя свободно в обществе открытых людей, которые придавали мало значения дипломам и происхождению. Согласно указаниям телеграммы, Мэтт нашел в библиотеке многостраничный атлас – очень старый, но с великолепными иллюстрациями, заботливо переложенными шелковой бумагой. Между страницами 66 и 67 он вложил, не распечатывая, вторую телеграмму и вернул книгу на полку. Мэтт спустился в гараж, порылся в коробке с инструментами и нашел паяльник. Он включил его в кабинете Элиота, дал нагреться, затем осторожно взял и поднес его раскаленный наконечник к письменному столу из массивного дерева. Сан-Франциско 2006 год Элиоту 60 лет Стояла глубокая ночь, когда Элиот приехал в порт. Он вернулся из аэропорта, где провожал Энджи на последний рейс в Нью-Йорк. Врач открыл дверь своей виллы, и на него вновь нахлынули тоска и острое чувство одиночества. В глубокой задумчивости он подошел к окну в кабинете и невидящим взглядом посмотрел на портовые огни, светящиеся в темноте. Дом был похож на него: такой же печальный и холодный. Дрожа от озноба, Элиот подошел к радиатору и замер. На письменном столе была выжжена надпись: БОЛЬШОЙ АТЛАС СТРАНИЦА 66 Он подошел ближе, не веря своим глазам. Этих ужасных букв сегодня утром еще не было. Однако послание выглядело очень старым, потускневшим от времени. Кто мог так пошутить? Элиот недолго искал ответ. После фокуса с татуировкой его двойник придумал, как послать в будущее новое письмо. Осталось понять, что оно означает. Большой атлас? Через минуту он вспомнил, о чем идет речь. Единственный атлас, который у него был, подарила мать всего за несколько дней до самоубийства. Он бережно хранил его в библиотеке, но никогда не открывал. Подойдя к полкам, он встал на стул, чтобы дотянуться до нужной книги. Страница 66? Он осторожно переворачивал листы. На пол выпал бледно-голубой конверт. Телеграмма? Элиот не видел таких много лет. Он поднял ее и, даже не рассматривая, оторвал края по линии перфорации. Внутри оказалось несколько напечатанных строчек, которые тридцать лет ждали, чтобы их прочли: «Удивлены? Наверное, считаете себя всесильным? Если нашли средство перемещаться во времени, думаете, вам позволено влезать в жизнь других людей, пугать их до смерти, а потом исчезать как ни в чем не бывало? Так не пойдет, дружище… Если подумать, вы всего лишь знаете мое будущее, зато в моих руках ваше прошлое. Вы ничего не можете сделать со мной, а вот последствия моих действий повлияют на вас. Сейчас мы поменялись ролями, и теперь я веду игру. Мне нужны объяснения, и немедленно. Жду вас. Сегодня». Испуганный посланием, Элиот положил телеграмму на стол. Он открыл ящик Пандоры, и его худшие опасения начинали сбываться… Несколько секунд он обдумывал ситуацию, а затем, смирившись, достал флакон, с которым никогда не расставался, и заставил себя проглотить таблетку. Снаружи сверкнула молния, и раздались раскаты грома. Он посмотрел в зеркало и увидел в нем своего злейшего врага – себя самого. 13 Четвертая встреча Человек проживает настоящее с завязанными глазами…И только позднее, когда повязка спадает, он, оглядываясь на прошлое, осознает, как и зачем он жил. Милан Кундера Ки-Уэст, Флорида 1976 год, два часа ночи Элиоту 30 лет Гроза бушевала в Ки-Уэсте, лишив электричества всех жителей острова. Элиоту никак не удавалось заснуть. Стараясь не разбудить Илену, крепко спящую рядом, он зажег керосиновую лампу и решил осмотреть музей Эрнеста Хемингуэя. Освещенный молниями дом был похож на корабль, который ветер носил по бурным волнам. Когда Элиот поднялся по главной лестнице, от мощного удара грома задребезжали стекла. Молодой врач вздрогнул и подумал, не вернуться ли, но только пожал плечами. И все-таки ему стало страшно. Поднявшись, Элиот прошел по скрипучему паркету в кабинет писателя, осторожно открыл дверь, и тут кто-то с шипением бросился ему в лицо. Кошка! Он где-то читал, что Хемингуэй обожал кошек – в его доме их было не меньше пятидесяти. Он ощупал лицо: представительница семейства кошачьих здорово прошлась по нему когтями и оставила рваную рану на щеке.