Дождь не стихал. В конце концов, мужчины сели на ореховую скамью, стоящую у входа в кабинет писателя. В окне виднелся маяк Ки-Уэст, который посылал регулярные вспышки света, отбрасывая тени сидящих на стену и пол. – Ты спасешь Илену, если согласишься выполнить три условия… – Три условия? – Первое: ты никому не расскажешь о том, что с нами произошло. Ни Илене, ни Мэтту. – Я доверяю Мэтту, – возразил Элиот. – Это вопрос не доверия, а безопасности. Послушай, я уверен, что мы совершаем ужасную ошибку, пытаясь спорить с судьбой, и когда-нибудь за это очень дорого заплатим. Я готов вместе с тобой пойти на риск при условии, что ты никого в это не впутаешь. – Какое второе условие? – Если нам удастся спасти Илену, ты должен ее оставить. – Оставить? – с возрастающим недоверием спросил Элиот. – Да, и больше не будешь искать с ней встречи. Она останется жива, но ты будешь жить так, как будто она умерла. Элиот остолбенел, вдруг с ужасом осознав, что это значит. Он открыл было рот, но не смог произнести ни слова. – Я понимаю, что требую от тебя невозможного, – признал старый врач. – А каково третье условие? – Элиоту удалось произнести это ровным тоном. – Через девять лет, 6 апреля 1985 года, на хирургическом конгрессе в Вероне ты встретишь женщину, которая проявит к тебе интерес. Ты ответишь ей взаимностью, и вы вместе проведете выходные, во время которых будет зачата Энджи. Вот так ты должен действовать, потому что это единственный способ спасти и Илену, и Энджи. В небе снова яростно загрохотал гром. Элиот молчал, и двойник уточнил: – Это плата за то, чтобы изменить ход вещей. Но ты можешь отказаться. Старый врач встал и застегнул пальто, словно собираясь выйти под дождь. Элиот понял, что у него нет иного выхода, как принять пакт. За долю секунды у него перед глазами пронеслись счастливые годы, которые он прожил с Иленой. Он понимал, что счастье скоро закончится и нужно быть готовым пережить тяжелые годы. И когда двойник уже собрался выйти из комнаты, Элиот протянул руку, чтобы его удержать. – Я согласен! – воскликнул он. Двойник даже не обернулся, бросив: – Я скоро вернусь. …и закрыл за собой дверь. 14 Пятая встреча Все, что должно произойти – произойдет, несмотря на все твои усилия этого избежать. Все, что не должно произойти – не произойдет, каковы бы ни были твои усилия, чтобы этого добиться. Рамана Махарши Я заметил, что даже те, кто считает, что все предопределено заранее и мы не в силах ничего изменить, смотрят по сторонам, перед тем как перейти улицу. Стивен Хокинг Сан-Франциско 1976 год Элиоту 30 лет Октябрь. Ноябрь. Декабрь… Третий месяц без новостей из будущего! Казалось, жизнь шла своим чередом: Элиот занимался пациентами, а Илена – косатками, Мэтт больше не встречался с Тиффани, но много времени проводил, обустраивая виноградник на участке, который они купили вместе с Элиотом. Внешне невозмутимый, молодой врач отныне жил в постоянной тревоге, беспокоясь за Илену и с нетерпением ожидая увидеть своего двойника. Но тот больше не появлялся… Бывали дни, когда Элиоту казалось, что вся эта история ему просто приснилась: может, встречи с двойником происходили только в его воображении? Может быть, из-за стресса он стал жертвой эмоционального выгорания, а затянувшаяся усталость вызвала депрессию и даже потерю чувства реальности? Или он переболел и этот эпизод останется только дурным воспоминанием? Ему так хотелось в это верить… * * * Зима в Сан-Франциско вступила в свои права, погрузив город в холод и мрак, которые смогла развеять только рождественская иллюминация. Утром 24 декабря Элиот приехал в больницу в прекрасном настроении. Это было его последнее дежурство перед отпуском. С Иленой они договорились встретиться вечером, а уже завтра они собирались улететь в Гонолулу и неделю нежиться там под кокосовыми пальмами. Еще не рассвело, когда на больничную стоянку влетела «Скорая». Из нее на носилках вынесли сильно обгоревшую женщину. Все началось полчаса назад, когда пожарные приехали тушить многоквартирный дом на Хейт-Эшбери. Это было старое, полуразрушенное здание, в котором иногда находили приют наркоманы. Здесь, как только пробило пять часов утра, молодая женщина приняла большую дозу героина, а потом вылила на себя канистру бензина и зажгла спичку. Ее звали Эмили Дункан. Ей было двадцать лет, и прожить оставалось всего несколько часов. * * * В отделении «Скорой помощи» срочно был нужен хирург, и для подстраховки позвали Элиота. Осмотрев пациентку, он пришел в ужас при виде ее ран. Повреждения затрагивали почти всю поверхность тела: ожоги третьей степени деформировали ее ноги, спину, грудную клетку… Волосы сгорели, а лицо превратилось в сплошную кровавую рану. Чтобы облегчить доступ воздуха в легкие, Элиот решил сделать два боковых надреза, но когда он поднес скальпель к груди пострадавшей, почувствовал, как его рука дрогнула. Тогда он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Наконец профессионализм взял верх над эмоциями, и он твердой рукой начал операцию. Все утро бригада врачей выбивалась из сил, чтобы облегчить мучительную боль, которая не оставляла Эмили ни на минуту. Вскоре, однако, стало ясно, что девушку не спасти. Ее раны были слишком обширны, она почти не могла дышать, к тому же отказали почки. Оставалось только ждать конца… Во второй половине дня Элиот вошел в палату Эмили. Подойдя к кровати, он посмотрел на девушку, забинтованную с головы до ног. Тишину нарушали только работающие приборы.