– Я хочу рискнуть. Это моя жизнь, и я… – Я жду вас в библиотеке, – перебил король, встал и решительно направился к выходу из опочивальни. – Максимилиан… – тихонько позвала я. Король замер, словно налетел на невидимую стену. – Ты не должен… Он медленно обернулся. Я вскочила с кровати и, подбежав к нему, взяла за руку, переплетя свои пальцы с его. Длинными, сильными, теплыми. Это было так приятно. Так правильно… – Пожалуйста… – умоляюще выдохнула я. – Оставьте свое величество за дверью. И хорошенько заприте ее, чтоб оно не ворвалось обратно и ничего не испортило. Не нужны нам здесь ни король, ни королевское величество, ни королевские государственные заботы! – торопливо заговорила я. – Ты, я и никого больше. Давай рискнем, Максимилиан, и съедим это чертово яблоко! – я крепче сжала пальцы. – Пожалуйста… Я хочу тебя, Максимилиан. Своего первого и последнего мужчину. Единственного… Король посмотрел на наши сплетенные ладони и поднял голову. В глубине его потемневших глаз жарко полыхнуло что-то. Ответный жар прокатился по коже, вздыбив волосы на затылке. Сердце подпрыгнуло, а внизу живота запульсировал сладкий ужас, словно я летела вниз на высоких качелях. Я судорожно сглотнула, облизав пересохшие губы, король хрипло выругался и сгреб меня в объятия. Его рот прижался к моей шее, заскользил вниз. Даже если бы я хотела сейчас отстраниться, то не смогла бы, настолько сильно король прижимал меня к себе. Но я не хотела. Ни за что на свете не хотела, чтобы он останавливался. Его ладони скользнули по спине, крепко стиснули ягодицы. Вся дрожа, я закрыла глаза. Умелые пальцы задвигались, задирая сорочку. Я чувствовала, как скользит вверх тонкая ткань, подставляя прохладному воздуху мои икры, ямочки под коленками, бедра… Меня трясло словно в лихорадке, сердце колотилось о ребра, предвкушение сводило с ума. Сбив подол на талию, он с силой прижал меня к себе одной рукой, так, что в низ живота вдавился восставший член, вторая рука погладила обнаженные ягодицы и медленно, невыносимо медленно поехала по ним, спускаясь все ниже… Ниже… Я выгнулась как струна ей навстречу, и застонала, когда мужская ладонь добралась до промежности. Горячие пальцы раздвинули мокрые складочки, закружили, дразня и распаляя… Я тяжело дышала и шире раздвигала ноги, словно погружаясь в какой-то транс. Максимилиан поймал мои губы своим ртом, слегка отстранился, и через несколько секунд я едва не упала, почувствовав, что вторая рука задирает подол спереди. О боги… Это было развратно, бесстыдно, но… умопомрачительно сладко… Его горячие пальцы, атакующие мое лоно и сзади, и спереди, его язык, врывающийся в мой рот… Казалось, он владеет мной сразу со всех сторон. Несколько минут сладостной пытки, и я обмякла, содрогаясь в ослепительном, невероятно сильном оргазме. По телу расплылась истома, колени подломились, и я повисла на его руках, пытаясь прийти в себя. – Не упади… – хрипло сказал Максимилиан. Раздался грохот и звон, голой попы коснулся холод, и я поняла, что сижу на высоком столике, а осколки вазы, которая раньше на нем стояла, усеивают пол. Что ж, видимо, этой вазе все-таки суждено было разбиться. Мысль мелькнула и пропала, потому что Максимилиан не одернул подол моей сорочки, а наоборот поднял еще выше, а потом неожиданно опустился на колени и раздвинул мои бедра. Через секунду я почувствовала жаркое дыхание на их нежной коже и вскрикнула под натиском его языка, чувствуя, как накрывает знакомой волной возбуждения, как томительным предвкушением вновь наливается низ живота. Я вплела пальцы в его растрепанные, чуть влажные волосы и, прижимая плотнее его голову к пылающей плоти, откинулась назад, вздрагивая от сладкого, почти болезненного удовольствия. Мне было хорошо… Хорошо и… плохо. Но теперь я точно знала, как это «плохо» исправить. – Хочу тебя… Там… – всхлипнула я. – Возьми меня… Пожалуйста… Он поднялся с колен, его рука скользнула вниз, вновь тронула мое лоно, мимоходом приласкав налитый кровью бугорок, нащупала вход. Широко распахнув глаза, я завороженно смотрела, как соединяются наши тела. Смотрела и одновременно чувствовала, как раздвигает мокрые лепестки бархатистая головка члена, как он погружается внутрь меня, растягивая и наполняя теплом и желанной, правильной тяжестью. Ощущения были настолько яркими, острыми, сильными, что я буквально обезумела. Желание стало диким, неуправляемым, я задрожала, словно в лихорадке, дернулась, глубже насаживаясь на твердый покрытый венами ствол. Максимилиан на мгновение замер, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, и через секунду выдернул столик из-под меня. Спина коснулась стены, поползла вверх от его мощных толчков. Я изо всех сил обняла его, обхватив ногами. Тело горело от возбуждения, колючий жар плескался внутри, вырывался тяжелым горячечным дыханием, оседал испариной на коже… Казалось, даже из глаз сыплются искры. Я кричала словно в бреду, поощряя Максимилиана своим криком. Он двигался все быстрее, быстрее… Еще несколько яростных толчков, и мир взорвался, разлетевшись на тысячу кусков. В себя я пришла уже на полу. Вернее, это король лежал на полу среди осколков разбитой вазы, а я на короле. С задранной выше талии сорочкой. Руки его величества поглаживали мою голую попу, а… Ой… Кажется, он что-то забыл во мне. Я шевельнула бедрами и почувствовала, как это самое «что-то» начало расти и увеличиваться в размерах. Я скосила глаза и встретила довольный взгляд короля. К собственному изумлению, я поняла две вещи. Во-первых, я совсем не устала и вполне себе готова все повторить. А во-вторых… Я жива! Я все-таки жива… Хотя, судя по эти ужасно острым кускам фарфора, валяющимся повсюду, нам очень повезло, что никто не поранился. Только я успела об этом подумать, как король зашипел и достал из-под королевской голой задницы приличный осколок вазы. – Вот видите, ваше величество. Убиться легче вазой, чем магией. Особенно если падать где попало! Я требую, чтоб в следующий раз все опасные предметы были заранее удалены из опочивальни! – Не успеем… – хрипло шепнул король. От его потемневшего взгляда у меня моментально перехватило дыхание. – Что не успеем? – спросила я, зачарованно глядя на его губы. – Убрать не успеем, – Максимилиан провел руками по моей спине, еще выше задирая рубашку, – Я хочу тебя обнаженную, – глухо сказал он. – Только ты и я. И ничего между нами… 55 Пробуждение – слишком счастливое, чтобы быть правдой, или слишком счастливое, чтобы быть правдой долго. Я любуюсь точеным профилем в солнечном свете и хочу любоваться им как можно дольше, потому что как только король проснется, нам придется говорить. Вчера мы уснули уставшие и обессиленные. Было не до разговоров. Вернее, разговоры были, но в них никак не звучало слово «завтра». А сегодня оно должно прозвучать. Король открыл глаза и посмотрел на меня ясным взглядом, словно и не спал только что, либо пробудился в одно мгновение. – Мне не нравится выражение твоего лица, – сказал он. – Что-то подсказывает, что ты хочешь говорить не о том, как все было великолепно и сколько наслаждения мне удалось тебе подарить. Я едва качнула головой: что я могу сказать, проницательности ему не занимать. Он разом посерьезнел, потянул одеяло повыше и сообщил: – Ну вот, я готов слушать, но имей в виду – не долго. Даже с этим выражением лица ты чересчур соблазнительна. Слишком велико было искушение поддаться этому его уверенному тону, прильнуть, раствориться – в общем, делать все то, о чем я мечтала и к чему стремилась все эти бесконечно долгие дни разлуки. Но я понимала, что делать этого нельзя. Аманда. Отвратительная женщина, которая мне не приятна, злобная ведьма, которая позволила себя убить, чтобы передать мне нечто важное. А еще сотни и тысячи таких, как она. Или нет, пора уже признать это: таких, как я. Каковы бы ни были мои чувства к королю, я здесь не ради него. Во всяком случае не только ради него. – Это правда, что вы убивали ведьм? – спросила я. – Убивали? Кто сказал вам такую чушь? Мы изолировали их. Знаете ли вы, что девушки в этом дворце… – Знаю. Вовсе незачем мне было это объяснять. В конце концов, я же не сцену ревности королю устраиваю! Я говорю о серьезных вещах. – Я сейчас говорю о тех, кто остался за пределами этого дворца. Король помолчал и взгляд его потемнел: значит, Аманда не солгала. – Им всем предлагался выход, – сказал король. – Надеть амулет, запирающий магию. И мало кто отказывался. – А вы бы согласились на такой амулет? Король вздрогнул: – Я – это другое дело. – Отчего же, – усмехнулась я. – Что здесь другого? – Ваша магия другая, она не изучена, она может быть опасна, она зарождается спонтанно, и очень мало кто умеет ее по-настоящему контролировать. Яркий пример тому – вы и ваша сестра. – Моя сестра? Уж точно я не ожидала, что ее имя прозвучит в этом разговоре. – Скажи мне, Риаса, – король понизил голос, как в минуты самых доверительных наших разговоров. – Ты хотела убить Бриана? Я замолчала, пытаясь найти ответ в глубине души. Я его ненавидела – да, я его презирала – безусловно, я боялась его и хотела защититься – да, и еще раз да! Но действительно ли я хотела убить? Или это вышло само собой? Уж точно я тогда потеряла контроль… – Можешь не отвечать, я вижу ответ. А твоя сестра в свое время чуть не убила меня. Вот это да! К этому я точно была совсем не готова. – И что же, мне вы тоже предложите надеть какой-нибудь браслет, сковывающий магию? И отправите куда-нибудь подальше? Впрочем, зачем, ведь вы можете оставить меня возле себя и позволить снимать браслет на ночь! Я смотрела в глаза королю и не находила там ответа. Возможно, потому, что его там не было. Его величество был растерян и, кажется, даже не думал этого скрывать. – И что же ты предлагаешь? Я сейчас не о нас. Неужели он и вправду не видит ответа? – Пансионаты для одаренных девушек… Законы, запрещающие использовать магию, чтобы убивать… Ведьмы могут лечить, обучать, создавать красивые вещи. Нам вовсе не обязательно быть изгоями! В глазах короля появился знакомый блеск. – А некоторые из них способны и на большее. А уже в следующее мгновение я оказалась в крепких объятиях выбираться из которых мне совершенно не хотелось. 56 – Ты должен что-то сделать, – Мирая повторяла одно и то же, хотя понятия не имела, что в этой ситуации может сделать Лаорр. Наверное, ничего. Еще раз вытрясти душу из бедняги Саймора, который, похоже, сам ничего не понимает и ничего не помнит, кроме того, что потерял сознание в каком-то доме, а потом видел, как Риасу забирают люди королевского мага. Лаорр сделал несколько отчаянных попыток узнать хоть что-то об этом, но ответом было молчание. С тех пор, как она пропала, прошли уже сутки, и никаких новостей, кроме слухов о том, что какая-то женщина убила королевского мага и что-то тут нечисто. – Я отправлюсь к королю, – сказала Мирая, – возможно, мне он не сможет отказать. В конце концов, это моя сестра! Лаорр окинул ее тяжелым взглядом, и Мирая замолчала. Она точно знала этот взгляд. Он появлялся очень редко, но означал, что спорить с мужем явно не стоило. В зал вошел управляющий. Он был бледен, и судя по запыхавшемуся виду, явно бежал: