— Прекрати. Это не твоя вина. А моя. Я недостаточно хорошо объяснился с Грейсоном. То, что есть у нас с тобой отличается, так что для Грейсона это новая территория для понимания. Через несколько дней все будет хорошо. Это то, что мы делаем. Мы братья, и то, что я не хочу делить с ним свою девушку, не мешает этому быть правдой. Мои губы поджались, пока я обдумывала его слова. — До тех пор, пока ты уверен. — Я уверен. — Должна ли я поговорить с ним? Я могу ему позвонить. Джек усмехнулся моей потребности все исправить. — Нет, детка. Здесь нечего исправлять. Просто отведи меня в постель, и давай немного поспим. Так мы и сделали. Джек медленно занимался со мной любовью, прежде чем мы оба заснули, не ощущая тяжести убийцы, нависшей над нашими головами. Когда солнце стало едва светить достаточно ярко, чтобы осветить комнату, у Джека зазвонил телефон. Он протянул руку, чтобы схватить его с прикроватной тумбочки. Он посмотрел на экран и застонал, прежде чем ответить. — Шейн. Какого черта тебе нужно? Разве мы не отдыхаем, как только ловим плохого парня? По крайней мере, так это работает для меня. Я не знаю, как вы, ребята, из учас… Все тело Джека напряглось, и я услышала, как у него перехватило дыхание, когда Шейн прервал его, чтобы сказать ему то, для чего он звонил. Джек вытащил руку из-под меня и сел, проведя рукой по волосам, в отчаянии сжимая их в кулак. — Как? Как может быть еще один? Мы поймали его. Он сейчас в чертовой камере. Какого хрена, Шейн? — Он остановился, чтобы сделать глубокий вдох и прослушать другую реплику. — Это не то, что я хочу услышать. Если это был не он, то кто же это был? А как насчет всего, что указывает на него? Еще одна долгая пауза. Из телефона я тоже ничего не слышала. Что бы ни сказал Шейн, оба мужчины лишились дара речи. Джек поднял голову и с побежденным видом уставился на стену напротив кровати. Его плечи ссутулились, когда все его тело перестало сопротивляться. — Я приду, как только смогу. — Слова слетали с его губ тускло и безжизненно, словно тяжелые камни, давившие на него. Он повесил трубку, и я ждала, что он объяснит, но он продолжал смотреть в стену. Единственной эмоцией, которую я могла видеть, была его рука, сжимавшая телефон так крепко, что я боялась, что он его сломает. Прошло еще мгновение, и я больше не могла ждать. — Джек. Что происходит? Он не повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я не думала, что он ответит после еще одной долгой паузы. Как раз в тот момент, когда я собиралась снова произнести его имя, он заговорил тихо, глухим голосом. — Произошло еще одно убийство. На месте происшествия они нашли записку, адресованную мне. Слова не укладывались у меня в голове. Это было единственное оправдание, которое я смогла придумать для охватившего меня чувства полного оцепенения. Мне следовало бы запаниковать. Мне следовало бы плакать. Все, что я могла делать, это прошептать свои вопросы. — Что? Как? В записке говорилось: «Не тот человек, МакКейб». 29 Прошло три дня. Еще три убийства. Еще три записки. Все они были адресованы Джеку. Джек, будь проворен. Джек, поторопись. Я не позволю, чтобы меня игнорировали. Приди и забери меня, МакКейб. Я прямо здесь, Джек, там, где ты найдешь меня. Тот факт, что дело приняло неожиданный оборот, когда мы думали, что оно уже закрыто, вызвал у Джека навязчивую идею. Последние три дня я его почти не видела. Я заставляла его оставаться со мной, и ночью он приходил домой, пока я спала, и падал в постель рядом со мной, как будто в конце дня ноги больше не могли держать его и его тревоги. Я не знала, что делать. Когда он наконец пришел ко мне ночью, я сделала единственное, что пришло мне в голову: крепко обняла его и оказала ему свою молчаливую поддержку. Я обняла его и показала, что поддержу, когда он больше не сможет стоять. Только полное изнеможение заставляло его спать по ночам. Я чувствовала, как напряжены его конечности, когда успокаивала его своими руками. Мои тревоги постоянно вторгались в мои мысли. Как будто предыдущая часть дела была недостаточно плоха, когда он просто работал над ней, теперь он, казалось, был главной причиной, которая подпитывала мотивацию убийцы. Я не понимала, как вдруг Джек оказался в центре этого дела. Когда я спросила, он попытался объяснить, что полицейский психолог сказал, что он, возможно, стал объектом внимания убийцы во время работы над делом. Что через некоторое время убийца зациклился на Джеке и захотел привлечь его внимание. Когда они подумали, что Беннет был убийцей, настоящий убийца решил быть более конкретным, чтобы привлечь к себе внимание, которого он жаждал. Я не понимала. Мой разум метался по кругу, пытаясь постичь то место, где мы оказались. За день до этого я пыталась выполнить кое-какую работу в лаборатории. Раньше это всегда отвлекало меня от моих проблем, и я вернулась к этому, опираясь на успокаивающие привычки. Это не сработало. Я испортила две из трех своих процедур. Прежде чем я потратила впустую еще больше денег и времени, я ушла на целый день, чтобы побеспокоить Эви дома. Она пыталась отвлечь меня пирожными, но ничего не получалось. В четверг я сидела за своим столом, бесцельно уставившись в свой компьютер. Мне следовало бы изучить свои техники для следующей процедуры моей работы, но я не могла достаточно сосредоточиться. Все мое внимание ушло на то, чтобы притворяться, что я - опора для Джека, и не задыхаться от страха потерять его. Иногда по ночам, после того как я чувствовала, как из его тела уходит оцепенение, я прокрадывалась в ванную, садилась на пол спиной к двери и позволяла страху поглотить меня. Я нуждалась в разрядке после того, как сняла с него стресс, насколько смогла. Я позволяла слезам тихо капать и в конце концов вытирала лицо и возвращалась на свое место, обнимая его, защищая во сне. Эти три дня с таким же успехом могли бы быть тремя годами - столько времени это отняло у нашей жизни. Единственным спасением был образец ДНК, который департамент полиции потребовал предоставить в первоочередном порядке. Если бы они вернулись без совпадений, я не была уверена, сколько еще мы могли бы продолжать в том же духе. Чтобы еще добавить к моему стрессу, Джеймсон заставлял меня дистанцироваться от Джека, пока это продолжалось. Я сказала ему, что он может снова поговорить со мной, когда вытащит голову из своей задницы. Я никогда не рассказывала Джеку о том, что он сказал, потому что боялась, что он согласится и попытается дистанцироваться от меня. Мы поссорились из-за того, что он остался со мной. Он не хотел быть рядом со мной все время, когда за ним охотился серийный убийца. Но я бы этого не допустила. Я сказала ему, что разобью лагерь возле его дома, если он не придет ко мне. К тому времени, как наступила пятница, я чувствовала себя парализованной из-за стресса и усталости, не хотела больше тратить материалы, время и деньги в лаборатории и решила оказаться больной на долгие выходные. Я приступаю к своему дню, пытаясь выполнить основные задачи, чтобы занять себя. Я пошла в магазин за продуктами для лазаньи, любимого ужина Джека. Я знала, что неделя для него длилась вечно и еще не закончилась, но я надеялась, что что-нибудь маленькое, вроде его любимого домашнего блюда, прольет свет на очередной дерьмовый день. Когда я доставала лазанью из духовки, у меня зазвонил телефон - звонил Джек. — Привет, милый. — Я включила свой самый позитивный голос. — Я только что достала лазанью из духовки. Как ты думаешь, ты будешь сегодня дома к ужину? — Привет, Лу. Звучит восхитительно. Спасибо тебе. Собственно, именно поэтому я и звонил. Мне нужно встретиться с Грейсоном, чтобы обсудить вещи, которые я пропустил в нашем бизнесе, и он пригласил нас двоих сегодня вечером на ужин. Я думаю, он хочет показать мне, что между нами все хорошо, и оставить все это в прошлом. Это звучит нормально? Я колебалась долю секунды. Я не видела Грейсона с момента нашего короткого общения в понедельник утром в участке. До их ссоры. Но Джеку сейчас больше, чем когда-либо, нужно было, чтобы его лучшему другу и девушке было комфортно друг с другом, поэтому я быстро ответила. — Я бы с удовольствием. Почему бы мне не отнести лазанью к Грейсону, и мы могли бы съесть ее на ужин? — Звучит здорово, детка. Спасибо. Я сейчас ухожу. Буду примерно через пятнадцать минут. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Я повесила трубку и принялась заворачивать блюдо. Я приготовила салат на гарнир. Я подумала о том, чтобы взять вина, но вспомнила о винной полке в холодильнике Грейсона и решила, что ему хватит. К тому времени, как я надела куртку и поставила все остальное у двери, Джек подъехал к моей подъездной дорожке. Я встретила его на полпути по дорожке, он забрал тарелки и быстро чмокнул меня. Ночь уже начала затягивать небо тьмой, из-за чего было трудно разглядеть лицо Джека, но я могла разглядеть резкость его скул на впалых щеках. Луна, поднимавшаяся по небу, освещала его бледную кожу, отчего тени под глазами казались еще темнее. Последние несколько дней он питался одним кофе, и его худощавое тело дало о себе знать. Его черная футболка все еще обтягивала мускулистые плечи, в то время как темно-серые брюки идеально облегали ягодицы и бедра. Пока мы добирались до квартиры Грейсона, Джек рассказал мне о прошедшем дне. — Сегодня мы не получили результатов анализа ДНК. В лаборатории сказали, что они доставят их нам к завтрашнему дню. Я слышал, как Шейн кричал на них с другого конца участка. — Я могу себе представить, как он зол из-за того, что их так долго откладывали в таком важном деле. — Зол - это еще мягко сказано. Он чувствует давление так же, как и все остальные. Я сомневалась, что кто-то испытывал такое давление, как Джек, но я сдержала это при себе. Вместо этого я спросила: — Что происходит с Беннетом? Невеселый смешок сорвался с его сжатых губ. — Прямо сейчас его выпустили. Мы не знаем, как этот нож оказался в его машине, но у нас нет ничего, за что его можно было бы задержать. Кроме того, он наконец-то рассказал нам, как ездил в отпуск в Вегас и получил царапины от какой-то проститутки. Его рассказ проверен, но он находится в вынужденном отпуске. Я знаю, что у Шейна есть несколько парней, которые не спускают с него глаз. Когда он вернется, ему придется пройти психологическое обследование и получить испытательный срок. Он мне все еще чертовски не нравится. Я кивнула головой, и мы погрузились в непринужденное молчание, пока не заехали в гараж Грейсона. Грейсон открыл свою дверь и выглядел таким же усталым, как и мы все. Темные тени под его глазами гармонировали с темно-серой футболкой. Его щетина, выглядевшая так, словно ее не брили целую неделю, покрывала впалые щеки, такие же, как у Джека. — Привет, ребята. Заходите. — Он отступил назад, пропуская нас в квартиру. Закрыв дверь, он взял наши куртки и повесил их в шкаф. Я подняла на него глаза, когда он взял мою куртку, пытаясь понять его истинные чувства по поводу того, что мы все здесь вместе, особенно после его ссоры с Джеком в начале этой недели. Когда я подняла глаза, холодок пробежал у меня по спине, когда я встретилась взглядом с его жесткими, холодными серыми глазами. Я ожидала увидеть лишенную блеска усталость, отягощающую его, но вместо этого за льдом я увидела горящий огонь, который заставлял его выглядеть более осведемленным, чем кто-либо другой в комнате. Мои брови нахмурились, когда я попыталась понять, но прежде чем я смогла хоть что-то осмыслить, он повернулся к шкафу. Когда он повернулся обратно, кокетливый блеск высветил синеву, и он осмотрел мое тело сверху донизу с дерзкой ухмылкой, украшающей его губы. Он подмигнул и сказал: — Ты хорошо выглядишь, красавица. Я знаю, Джек сказал больше не заниматься сексом втроем, но я всегда мог бы заняться им с тобой тет-а-тет. Жар прилил к моим щекам, пока я обдумывала, было ли его предложение шуткой или нет. Джек толкнул его сзади с коротким смешком. — Оставь мою девочку в покое, Грейсон. Когда-нибудь ты найдешь женщину, с которой и представить себе не можешь, что будешь делить ее, и у тебя появится понимание моего положения. — Да, да, да. Ты люююбишь ее и все такое дерьмо. — Он растянул это слово, подшучивая над Джеком. Настроение улучшилось, когда Грейсон продолжил, отпуская в мой адрес кокетливые, наводящие на размышления комментарии, и я могла только предполагать, что это продлится до тех пор, пока мы с Джеком будем вместе. Джек и Грейсон подшучивали друг над другом, возвращаясь к своим братским обычаям. Легкость наполнила мою грудь, когда я наблюдала, как эти двое мужчин шутят друг с другом. Пока мы наслаждались едой, мы не обращали внимания на темную тучу, нависшую над нашими головами. Результаты анализа ДНК будут получены на следующий день, и, надеюсь, это даст нам ответы, необходимые для того, чтобы двигаться дальше. А до тех пор мы сидели там, пили и смеялись. Грейсон рассказывал мне истории о них в армии и о шалостях, которые они устраивали, когда сходили с ума. Джек просто с улыбкой опустил голову, зная, что не сможет защитить себя, да и не особо утруждаясь этим. Они обменивались историями взад-вперед и съели больше лазаньи, чем было бы естественно. У меня всегда хватало остатков на неделю, но как только они заканчивались, у меня оставалось, может быть, достаточно на обед на следующий день. Грейсон закинул руки за голову и вытянул под столом ноги, обтянутые джинсовой тканью. — Черт возьми, это была отличная лазанья, красавица. Я едва могу сидеть прямо, я так наелся. — Я рада, что тебе понравилось. — Ладно, чувак. Ужин был замечательным и очень необходимым временем для отдыха, но нам нужно поговорить о том, что мы собираемся делать, если результаты полученные завтра и окажутся для нас бесполезными. Нам нужно поговорить о бизнесе. Это дело занимает гораздо больше времени, чем ожидалось. Возможно, нам придется привлечь кого-нибудь еще, чтобы помочь с остальными делами. — Джек провел руками по своим длинным прядям, туго стягивая темные волосы сзади. Его грудь поднялась при глубоком вдохе, а при выдохе щеки с силой выпятились. Грейсон остановился и стал изучать лицо Джека, когда оно запрокинулось назад, и он закрыл глаза. Он тихо сказал: — Я думаю, завтра мы получим какие-нибудь результаты. — Джек открыл глаза и скептически посмотрел на Грейсона. Я не винила его за сомнения. Все это дело пошло не так, как планировалось. Прежде чем он успел возразить, Грейсон продолжил: — Но давайте пройдем в гостиную и устроимся поудобнее, прежде чем мы углубимся в разговор. Мы с Джеком убрали со стола, а Грейсон прошел в гостиную, чтобы включить музыку. Джек притянул меня к себе после того, как мы сложили последнюю посуду в раковину. — Мне жаль, что мы должны говорить об этом сейчас. Я просто хотел, чтобы ты была рядом со мной и разделить с тобой ужин сегодня вечером. Это была долгая неделя. Я положила голову ему на плечо, наслаждаясь комфортом его сильных рук, обнимающих меня. Он был намного выше меня. То, как моя голова доходила ему только до груди и идеально помещалась ниже плеча, заставляло меня чувствовать, что мы подходим друг другу. Я чувствовала себя желанной и в безопасности.