— По большей части эти случаи были разрознены - ничто даже не заставило бы нас установить связь между ними всеми. Но в последнее время они случаются все чаще и чаще. Наконец, один из копов в участке предположил, что все они могут быть связаны. — Что было связующим фактором? — Офицер Беннет помнит пару случаев из своего первого года службы в полиции. Он сказал, что они остались у него в памяти из-за того, какими ужасными они были. Я имею в виду, Цинциннати - не самое приятное место, но у нас не так уж много убийств, которые выглядят подобным образом. — Шейн остановился и сделал глоток своего пива. — Жертвы были в тяжелом состоянии, когда их нашли. Одного парня можно было узнать только по татуировке на ноге. В этот момент я приложила немало серьезных усилий, чтобы отключиться от разговора, прежде чем услышала достаточно, чтобы мне начали сниться кошмары. Я любила свой город, но это дерьмо было пугающим. Я думаю, Джек заметил мое беспокойство, потому что он потянулся под стол и положил руку мне на колено, слегка сжав его. — Он просто случайно связал это воедино? — В словах Джека сильно чувствовался скептицизм. — Почему эти случаи не были преданы огласке? — Да ладно, Джек, ты же знаешь, как это бывает. Мы стараемся действовать в сжатые сроки, когда у нас возникают подобные случаи. Люди сходят с ума и начинают строить безумные предположения, и внезапно мы теряем доказательства и доверие, потому что каждый думает, что может стать следующим персонажем криминального шоу, который раскроет убийство. Они были настолько обширны, что мы не придали им большого значения и подумали, что, возможно, кто-то разозлил не того человека. Может быть, какой-нибудь мафиози, может быть, сутенер. Это прискорбно, но это правда. Как бы мне ни хотелось не подслушивать, мое любопытство отказывалось повиноваться, и я оставалась сосредоточенной на словах, которыми они обменивались. Навлекая на себя кошмары. — А что делает это проблемой сейчас? — Джек провел свободной рукой по волосам. Я начала замечать, что он делал это, когда пытался осмыслить ситуацию. — Они недавно начали набирать обороты. Может быть, один случай в месяц. — Он помолчал, с минуту глядя в сторону, прежде чем повернуться обратно. — Иногда два. — Господи, чувак. Как долго? — Около года назад. Мы установили связь почти три месяца назад. С тех пор погибло пять человек. Мы стараемся сохранять спокойствие, пока люди не начали разбрасываться словами «серийный убийца». Большинство жертв убийств не попадают в новости, но у студентов колледжа часто есть семья и друзья, которые встают и говорят громче, чем другие, ведущие уединенный образ жизни. И это хорошо, не поймите меня неправильно, но обычно к тому времени, когда они обращаются к общественности за помощью, уже слишком поздно. Наступила тяжелая пауза, пока мы позволяли этим словам осесть между нами. Люди смеялись и танцевали на открытой площадке. Пара парней купили выпивку для девушек в баре, вероятно, надеясь позже отвезти их домой. Они все были так счастливы, не подозревая о том ужасе, который обсуждался за этим столом. Никаких реальных подробностей сообщено не было, но мое воображение было ужасно творческим, и я начала чувствовать тошноту. Был ли кто-то в этом баре опасен? Был ли тот человек, которого они искали, здесь и сейчас? Я немедленно пресекла этот ход мыслей. Я не могла быть иррациональной; я могла только оставаться в безопасности. Шейн первым нарушил молчание. — Дело в том, что, кроме пыток, у этого парня нет другого почерка. Нет ничего, что связывало бы эти убийства друг с другом. Есть жертвы как мужского, так и женского пола. Все они в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет. Как нам это отследить? Мне больно говорить, что какой-то новичок смог установить эту связь. Что, возможно, я слишком долго не обращал на это внимания. Мы передали файлы психологу, чтобы они, возможно, смогли лучше понять нашего убийцу. Она думает, что произошло что-то такое, что заставило убийцу усилить активность. Она упомянула о возможности психоза, поскольку между ними нет никакой связи, и, возможно, он это делает… — Он замолчал и допил остатки своего пива. — Может быть, он делает это ради забавы. Она думает, что он хочет, чтобы его заметили. Возможно, даже нашли. Или прославили? — Это был бы не первый раз, когда я слышу подобный сценарий. — Джек убрал руку с моего колена и обхватил обеими ладонями свой стакан с водой. Я сразу заскучала по комфорту его прикосновений. — Так кто же этот, Беннет? Что заставило его начать поиски? — Он всего лишь патрульный полицейский. Он сказал, что оформлял какие-то документы, и начал рыться в них, когда был в архивной комнате. Наверное, ему не следовало этого делать, но он немного странный. Он говорит, что однажды хочет стать детективом отдела по расследованию убийств, поэтому просматривает файлы. — Это… странно. Но я думаю, что каждый должен с чего-то начинать. — Ага, он был немного взволнован, когда поделился со мной. — Шейн выглядел немного озадаченным всей этой ситуацией. — Как ты думаешь, ему можно доверять? У тебя есть какие-нибудь опасения по поводу него? — Что? Как если бы он имел какое-то отношение ко всему этому? — Я не знаю. Ты знаешь поговорку: кто первый сказал, тот и навонял. Шейн усмехнулся старой поговорке. — Я не уверен, что это применимо к делам об убийствах. Особенно к копам. Они должны вынюхивать все плохое. — В любом случае, ты не возражаешь, если я его проверю? — Нет, вовсе нет. Главным образом, я надеялся, что ты поможешь мне устранить или установить связь с мафией или с кем-либо, кто пытается начать бизнес в этом районе. У нас было несколько групп проституции, которые были ликвидированы за последние несколько лет. Может быть, кто-то пытается сделать себе имя? Это объяснило бы желание быть замеченным. — Да, конечно. Я посмотрю, что я смогу сделать. — Кроме того, постарайся держать это при себе. Я знаю, что у тебя есть твой партнер и другие люди, которые работают на тебя, но давай оставим это между нами. — Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. — И ты тоже. Я заново застегнула молнию на губах. Я даже добавила жестом, что запираю их на замок и выбрасываю ключ. Он прищурился, глядя на меня так, словно пытался решить, не совершил ли он огромную ошибку, поделившись этим при мне. После того, как они оба встали, Шейн протянул Джеку руку, чтобы пожать ее. — Ты знаешь, что я доверяю тебе, чувак. Если ты говоришь, что с ней все будет хорошо, я тебе верю. Если нет, я закрою вас обоих. Мои глаза расширились от этого комментария, но Джек просто рассмеялся, как будто в этом не было ничего особенного. Оооокей… Шейн просто кивнул мне головой, и мы все попрощались, направляясь к выходу. Джек открыл мне дверцу и помог забраться в грузовик. На самом деле мне это было не нужно, но было приятно чувствовать его руку на своей спине. — Извини, что я повел тебя туда. Я не знал, что все будет так. — В этом нет ничего особенного. Как бы ужасно это ни было, я рада, что смогла провести больше времени с тобой. Он тихо рассмеялся, отвечая: — Ну, я думаю, это придало кислую нотку завершению вечера. Что за первое свидание? — Я полагаю, ты предприимчивый человек, Джек. — Наверное, да. Мы закончили поездку в молчании, пока не свернули на мою подъездную дорожку. — Тебе не обязательно провожать меня до двери. Он повернулся и посмотрел на меня так, словно я спятила. — Конечно, я знаю. Каким бы я был техасским джентльменом, если бы не проводил леди до ее двери? Как только я отперла входную дверь, я оставила ее закрытой и повернулась, чтобы посмотреть на него из-под опущенных ресниц. Я надеялась, что у меня получился сексуальный образ. Он протянул руку и большим пальцем оторвал мою нижнюю губу от зубов, все это время не сводя глаз с моего рта. — Ну вот, ты опять кусаешь свою нижнюю губу. — Я разжала губы, и он протянул руку, чтобы провести по ним большим пальцем. — Я знаю, что не войду; уже поздно, но я собираюсь поцеловать тебя прямо сейчас. Мое сердцебиение участилось, когда он наклонился, и я едва смогла неуверенно кивнуть, прежде чем его губы коснулись моих. Это было мягко, в нем не было никакого желания, но больше походило на то, что он прощупывал почву. Его рука переместилась, чтобы обхватить мое лицо, и он запустил пальцы в мои волосы. Я издала тихий стон, когда он крепче прижал меня к себе. Я приподнялась на цыпочки, чтобы обвить руками его шею. Очевидно, это было все, что ему было нужно, потому что он прижал меня к входной двери и просунул свой язык мне в рот. Вкус его напитка все еще оставался у него на языке, и мне хотелось утонуть в его вкусе. Я прижалась своим тазом к его, заставив его застонать в ответ. Сила поцелуя заставила меня усомниться в моей решимости не сдаваться так легко, искушая меня протянуть руку назад и открыть дверь, чтобы впустить его внутрь. Но я не хотела снова торопить события. Я все еще хотела, чтобы у нас все началось сначала. С этой мыслью я отстранилась, прикусывая его нижнюю губу и успокаивая ее легким движением языка. — У тебя, должно быть, склонность покусывать нижнюю губу. Не могу сказать, что я жалуюсь, — пробормотал он мне в губы. После последнего быстрого поцелуя он отстранился, и мне сразу же стало не хватать его тепла. Мое сердце затрепетало, когда мои веки лениво приоткрылись. — Дай мне увидеть тебя снова. Мне понравилось, как он мне это сказал. Да, я женщина, услышь мой рев (прим. строчки песни I am woman - Helen Reddy), но иногда мне нравилось, когда мной правильно командовали. И Джек задел меня за живое своей властностью. Я отрывисто кивнула головой. — Дай мне свой телефон. — Я тоже могла отдавать приказы. Я отправила себе сообщение с его телефона. — Теперь ты можешь связаться со мной, чтобы составить план. — Звучит идеально. Нежно поцеловав меня в щеку, он отступил назад, и я открыла свою дверь. Он пристально наблюдал за мной, пока за мной со щелчком не закрылась дверь. Я прислонилась к закрытой двери и почувствовала, как на моем лице расплывается широкая улыбка, а по всему телу разливается затаенная радость. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и приложила руку к груди, пытаясь удержать счастье рядом с собой. Я была к нему готова. Я заслужила его. 7 В субботу я ничего не слышала от Джека. Я старалась не думать об этом слишком много, но мой мозг был полон паранойи после разговора между ним и Шейном. Одно дело было слышать об убийцах в новостях, и совсем другое - оказаться в центре разговора об этом. Из-за всех скрипов в моем старом доме заснуть было труднее, чем обычно, поскольку мой разум вызвал в воображении список возможных причин, по которым я их слышала. Я побежала от машины к дому с ключами наготове, так что мне не пришлось долго стоять на крыльце, став легкой жертвой. Осознание того, что я слишком много обо всем этом думаю, не успокоило меня. И отсутствие вестей от Джека только усугубляло ситуацию. Все, чего я хотела - это простого телефонного звонка. Я пыталась отмахнуться от этого и не беспокоиться в течение воскресенья, но я с треском провалилась. Особенно когда Джеймсон отчитал меня за то, что я постоянно проверяла свой телефон во время семейного обеда. Эви просто посмотрела на меня, приподняв бровь. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, потому что она знала, что я что-то скрываю от нее. Сказав что-то о работе, я попыталась отмахнуться от этого. Джеймсон пожал плечами и продолжил приставать ко мне с расспросами о моей жизни, будучи типичным старшим братом, каким он всегда был. Я знала, что с таким же успехом могла бы позвонить или написать сообщение Джеку и быть более значимой личностью. Я могла бы быть современной женщиной и не сидеть сложа руки, ожидая телефонного звонка от мужчины. Но иногда девушке нужно чувствовать себя желанной, преследуемой. Так что вместо этого наступила ночь, пока я лежала в постели, вцепившись в свой телефон, как какой-нибудь одержимый любовью подросток, задаваясь вопросом, может быть, я ему просто не настолько нравлюсь. Я прокрутила в голове все наши взаимодействия, пытаясь решить, не упустила ли я какую-нибудь зацепку. Если, возможно, я приукрасила правду, чтобы сделать ее более приятной для себя. Мой разум мчался по кругу - одна мысль, одно воспоминание, сразу за другим. Мы провели вместе совсем немного времени, но у меня уже было достаточно мыслей, чтобы занять мой мыслительный процесс «хомячок в колесе». В конце концов, я почувствовала, что мои мысли начинают тускнеть и рассеиваться по мере того, как я выматывалась, колесо хомяка разваливалось на части, когда я погружалась в сон. Бзз. Бзз. Я резко проснулась. Все мое тело крепко сжимается в реакции «дерись или беги». Мои пальцы мертвой хваткой сжали жужжащий телефон. Мое сердце сильно билось в груди, когда я пыталась успокоить свое прерывистое дыхание и расслабиться теперь, когда я знала, что меня не убьют. — Господи Иисусе, — прошептала я сама себе, прижимая руку к груди. В другой руке держала оскорбительный телефон. Я посмотрела вниз и увидела, что у меня появилось новое текстовое сообщение.