Миронов так и застыл на месте. Что она несла, чёрт бы её подрал? Или забыла, что от родства между Дашей и Антоном зависит всё? Если солгать им, что они брат и сестра, это станет для детей ударом. – Ты же сама не далее как в прошлую нашу встречу уверяла, что я – отец Антона! Теперь показания изменились? – не сдержавшись, воскликнул Лев. Сколько же дерьма натворила эта Алла, а он, как верный слепой пёс, был рядом в этот момент и играл на её стороне. – Хотя, не отвечай. Я не пойду на такую ложь. Хватит придумывать небылицы и пытаться повесить на меня не моего ребёнка. Если хочешь знать – тест на отцовство по ДНК мы уже сделали. Результаты будут готовы вот-вот. Он физически ощутил, как Алла застыла. Потом повернула голову и посмотрела на него. – Скажи мне, в какой лаборатории вы это провернули, и я устрою всё так, как нам нужно! – проговорила она. Миронов покачал головой. То странное удовлетворение, которое появилось внутри из-за понимания, как Алла недовольна тем, что всё пошло не по её плану, ему нравилось. – Не скажу, – пожал он плечами в ответ. – От тебя я уже всё услышал. Антон – не мой сын. Вот теперь пусть и будут доказательства этого, что называется, на руках. Он поднялся со скамьи, успокоившись. С Дашей и сыном Аллы всё в порядке. Это главное. А то, что несёт эта дура, надо делить на десять как минимум. – Я что, не совсем понятно выразилась? – взвизгнула Алла, вскакивая следом. – Антон начнёт раскапывать правду о том, кто реально его отец! И он её выяснит! Я более чем уверена в том, что Герман тоже сопоставит всё и поймёт! – И? – уточнил Лев, который действительно не понимал причин таких тревог со стороны Аллы. – Тоша что, заставит этого человека сдавать тест на отцовство? Стребует с него алименты? Что он может сделать? Она помотала головой и криво усмехнулась. – Достаточно будет того, что возникнет риск шумихи. И я уже не представляю, на что пойдёт отец Антона ради того, чтобы этого избежать. Миронов вздохнул. Все эти игры ему осточертели. Говорить с Тошей об этом он, разумеется, не станет. С некоторых пор авторитетом Лев среди Даши и Антона похвастаться не мог. – Значит, если к тебе придёт сын, который потребует ответа по поводу своего настоящего папы, тебе придётся сделать то же самое, что ты делаешь всегда идеально – соврать. А сейчас извини, мне нужно идти. Он направился к выходу из сквера, когда Алла его окликнула: – А если скажу, что ты, отказавшись выполнить мою просьбу, подвёл ещё и себя под монастырь? – спросила она, глядя на него холодными глазами, в которых плескались льдинки. – Хм… – Он сделал вид, что задумался. Потом продолжил: – Ты знаешь… а мне всё равно, – хмыкнул Лев. – А вот об Антоне и Даше я постараюсь позаботиться. Но только не такими методами, которых ты от меня требуешь. Миронов покинул сквер размашистым шагом. А на следующий день действительно сделал то, что был должен. Он сдал биоматериал на тест ДНК, чтобы его дочь, наконец, получила доказательства того, что её чувства, которые она испытывала к Антону, имеют полное право на существование. *** – Даш, давай быстрее, а то мать приедет и нам всю малину обломает! – окликнул Тоша Дарью, когда та развешивала чёрные шарики по всем углам квартиры, принадлежащей матери Антона. По правде говоря, то рвение, с которым Тоха бросился мстить тёте Алле, её коробило. Вчера его выписали из больницы, вечером они получили результат анализа, исходя из которого выяснилось, что Антон не сын её папы, а сегодня он уже собирался устроить грандиозную вечеринку. – Я уже почти, – откликнулась Даша. Посмотрела на Антона, и в сердце её почему-то растеклась горечь и преддверие чего-то нехорошего. Тоша был увлечён тем, что тащил со своим приятелем огромную колонку. – Тох! Ты поосторожнее! Только из больницы же вышел! – обратилась к парню Даша. – Не боись, крох, всё в порядке. Он подошёл к ней, когда она спустилась со стула, и небрежно положил руку на плечи Дарьи. За последнее время ей всё чаще стало казаться, что Антон изменился почти до неузнаваемости. Она гнала от себя эти мысли, объясняла их тем, что сама попросту всё придумала, но поведение Тоши говорило прямо об обратном. Он стал каким-то злобным, выдавал мрачные шутки, над которыми сам же и смеялся. А стоило только ей начать взывать к его разуму, как Антон мгновенно ощетинивался и даже один раз заявил, что это вовсе не её дело. – Сейчас народ подтянется и устроим тусу. Он взглянул на наручные часы. Его мать должна была приехать с работы часа через два. У Антона на предмет её прибытия был разработан целый план. Во-первых, к этому времени он уже успел перевезти от дяди Германа свои вещи. Во-вторых, с минуты на минуту должны были приехать его друзья, которым нечем было заняться летом. Да и даже если бы было чем, Даша могла прозакладывать голову – они бы точно не стали пропускать такое мероприятие. – Давай, закусочки ещё накроши, – велел ей Антон. – Сейчас девчонки приедут знакомые из деревни, помогут. Как быстро он стал таким? Когда успел? Почему вдруг превратился из парня, с которым они весело переписывались или гуляли, держась за руки, в такого противного и хабалистого подростка? Даша закусила нижнюю губу и в очередной раз сказала себе, что так правильно. Тётя Алла должна понести наказание за всё, что она сделала. Так что если Тоша считал, что превращение её уютной, хорошо обставленной квартиры в клуб для вечеринки, – это то, что нужно, кто она такая, чтобы с ним спорить? Немного успокоившись этими мыслями, Дарья направилась на кухню, где принялась нарезать салат. – Что здесь происходит?! Крик, полный ужаса и отчаяния, донесся до Даши в тот момент, когда она, погрузившись во всеобщее веселье, отплясывала что-то зажигательное. Зря она поначалу думала, что совершает едва ли не преступление. Всё проходило гораздо цивильнее, чем могло бы быть. А даже если бы друзья и подруги Антона устроили разгром – ей-то что? – О, мамуль, привет! – приглушив музыку на колонке, расплылся в ледяной улыбке Тоша. – А я отмечаю свой переезд к тебе. Даша едва сдержалась, чтобы не хихикнуть нервно от того, как округлились и бешено завращались глаза тёти Аллы, которыми она обозревала окружающую обстановку. Гостиная разряжена шариками и плакатами, наклеенными прямо поверх дорогих обоев, всюду жующие, пьющие и танцующие подростки. Кажется, те, кто постарше, и вовсе уединились в спальне. Музыка до этого орала так, что её, должно быть, слышали в радиусе трёх ближайших кварталов. – Переезд?! Голос тёти Аллы, больше похожий на ультразвук, достиг верхней визгливой ноты и оборвался хрипом. – Да. Раз уж папа мне – не папа, как, впрочем, и второй, то я решил быть поближе к родным корням! То есть, к тебе! – притворно радостно возвестил Тоха. Даша не сдержалась и хихикнула. Остальные ребята наблюдали за этим с ленивым интересом, не забывая при этом есть и пить. Так что реакция Дарьи без внимания не осталась. – Ты-ы! – провыла тётя Алла, ткнув в её сторону пальцем с длинным коготком. – Это всё ты наделала, маленькая дрянная девчонка-а! – завопила она и вдруг бросилась на Дашу. Она испуганно ойкнула и отступила, между ними вклинился Антон, который с силой оттолкнул мать. – Не смей её трогать, поняла? Виновата здесь только ты, лживая потаскуха! Тётя Алла сначала отступила на шаг-другой, а затем подлетела к сыну, с силой размахнулась и выписала ему звонкую пощёчину. – Нехило! – Уля-ля! – послышались возгласы из «зрительного зала». Тоша же набычился, опустив голову. Он стоял, сверля свою мать тяжёлым взглядом, это Даша видела, потому что встала рядом, давая ему понять, что он не один. – Я испоганю тебе всю жизнь, мамуля, – мрачно пообещал он, сплюнув на пол. – Ты пожалеешь, что я вообще родился на свет… – Я уже жалею! – гаркнула тётя Алла. – Выметайся вон со всеми своими сучьими приблудышами! – Она обвела рукой друзей Антона. Тот вдруг запрокинул голову и расхохотался. – А то что? Вызовешь полицию? Валяй! Если они и приедут, максимум, что сделают, выпрут ребят. А я останусь здесь, мамуля. Я тут прописан, а выписываться мне некуда. Папа Герман собирается вообще всё оформить по суду так, чтобы я больше не был его ребёнком официально. Даша едва сдержалась, чтобы не издать удивлённый возглас. Они этого вовсе не обсуждали, что он вообще такое нёс? – Герман так поступит? – выдавила из себя тётя Алла. – А ты думала, он продолжит растить меня, как сына? Или, может, это сделает дядя Лев, который мне тоже не отец? Зло рассмеявшись, Антон дал знак Максу и тот снова врубил музыку на полную мощность. Даша ожидала, что тётя Алла вновь ринется в бой и не успокоится, пока не повыгоняет отсюда всех, включая сына. Однако она постояла, сжимая и разжимая от бессилия кулаки, и ушла. – Ребят, – крикнул Тоша, и Макс снова сделал потише, – если полиция приедет, я не виноват. Антон вскинул руки, раскрыв ладони, как бы говоря, что он здесь не при чём. – Да ладно тебе, Тох! Гуляем дальше! – откликнулась какая-то блондинистая девица. И когда Серов послал ей воздушный поцелуй, Даша помрачнела. *** – В последнее время Дашка какая-то… не такая, – сказала я Герману, когда мы с ним возвращались с его дачи. Я поехала туда, чтобы забрать кое-какие вещи, которые не смогла за один раз вывезти дочь, но, по сути, отправилась в деревню, чтобы немного перевести дух. Как бы ни старалась относиться к разводу со Львом спокойно и, включив разум «на полную катушку», не особо получалось не эмоционировать по этому поводу. Потому, когда Герман позвал меня провести вечер у него на даче, я с удовольствием согласилась. А о дочери заговорила по пути назад, потому что Даша прислала сообщение, в котором спрашивала, когда я смогу с нею встретиться и поговорить. – Подробнее можно? – спросил бывший муж Аллы, нахмурившись. – Ну, пару раз она на меня огрызнулась, хотя это вроде как нормально у подростков. А недавно вообще спросила, можем ли мы на пару недель уехать на море. Герман вздохнул, я сделала то же самое. – Ну, ты знаешь… с Тошей у меня сейчас никакого контакта. Ну, кроме того, что он мне отписывается, что у него всё хорошо. Я задумчиво посмотрела в окно. С момента, когда Антон получил заверения, что он – не брат Даши, Герман мало общался с сыном. Тот переехал к Алле, и я не знала, что там вообще происходит. Дочь, по понятным причинам, по этому поводу тоже со мной откровенна не была, и, похоже, сегодня всё же у нас состоится разговор на эту тему. Потому как я даже навскидку не могла предположить, о чем ещё может возжелать со мной говорить Даша.