Якоб и сам застыл, разинув рот. Он косится на Гроте – кажется, тот тоже испуган. – Ваша милость, вы… зачаровали змею? Она… Она спит? – Змея мертва. – Эномото приказывает стражникам вынести ее за дверь. «Как вы это сделали?» – мысленно спрашивает Якоб, подозревая какой-то фокус. – Но… Настоятель спокойно рассматривает ошарашенного голландца и что-то говорит Ёнэкидзу. – Господин настоятель сказать, – начинает Ёнэкидзу, – «Нет фокус, нет магия». Он сказать: «Это китайский философия. Европейский ученый не понимать, потому что слишком умный». Он сказать… Извините, очень трудно. Он сказать: «Всякий жизнь есть жизнь, потому что владеть силой ки». – Силки? – переспрашивает Ари Гроте. – Какие еще силки? Ёнэкидзу мотает головой. – Ки! Сила ки. Господин настоятель объяснять: его орден учить… Как это слово? Управлять силой ки – исцелять болезни et cetera. – О, я бы сказал, – бурчит себе под нос Гроте, – госпожа Змейка получила с лихвой этого самого et cetera. Якобу приходит в голову, что нужно извиниться: все-таки настоятель – важная персона. – Господин Ёнэкидзу, переведите, пожалуйста: мне очень жаль, что его милости в голландском пакгаузе угрожала опасность от змеи… Ёнэкидзу переводит. Эномото качает головой: – Кусает больно, однако мало яд. – …И скажите, – продолжает Якоб, – то, что я сейчас увидел, запомню на всю жизнь. Эномото отвечает неопределенным «хннн». – В следующей жизни, – говорит он Якобу, – рождайтесь в Японии, приходите в храм и… Простите, голландский очень трудный. Настоятель произносит несколько фраз на родном языке, Ёнэкидзу переводит одну за другой. – Настоятель сказать, пусть господин де Зут не думать, что он сильный князь, как даймё Сацумы. Княжество Кёга – только двадцать миль ширина, очень много гора и всего два город, Исахая и Касима. И деревни вдоль дорога к морю Ариакэ. Но, – добавляет Ёнэкидзу, возможно по собственной инициативе, – владение дает господин настоятель высокий ранг. В Эдо может приходить к сёгуну, в Мияко может приходить к императору. Храм господина настоятеля высоко на горе Сирануи. Он сказать, весна и осень там очень красиво. Зима немножко холодно, зато лето прохладно. Господин настоятель сказать: «Можно дышать и не стареть». Господин настоятель сказать: у него два жизнь. Верхний мир, на горе Сирануи – жизнь духа, молитва и ки. Нижний мир – люди, политика, ученые… Иностранные лекарства и деньги. – О, наконец-то дождались, – чуть слышно бубнит Ари Гроте. – Господин де З., ваш выход. Якоб неуверенно смотрит на Гроте, на настоятеля и снова на повара. – Заводите речь о торговле, – вздыхает Гроте и одними губами складывает слово «ртуть». До Якоба только сейчас доходит. – Ваша милость, простите за прямоту, – говорит он, обращаясь к настоятелю, но в то же время поглядывая на Ёнэкидзу. – Не можем ли мы чем-нибудь вам услужить? Ёнэкидзу переводит. Эномото взглядом переадресовывает вопрос Гроте. – Дело такое, господин де З.: настоятель Эномото желает приобрести, э-э, все наши восемь ящиков ртутного порошка по цене сто и шесть кобанов за ящик. Первая мысль Якоба: «Наши восемь ящиков?» Затем вторая: «Сто и шесть?» Третья – общая сумма: «Восемьсот сорок восемь кобанов». – Вдвое больше, – напоминает Гроте, – чем предлагал тот аптекарь из Осаки. Восемьсот сорок восемь кобанов – уже половина состояния, считай, получена. «Стойте, стойте, стойте, – думает Якоб. – А почему он готов заплатить такую высокую цену?» – Господин де Зут онемел от радости, – уверяет Гроте настоятеля. «Фокус со змеей мне весь разум отшиб, – думает Якоб. – Но сейчас требуется ясность мыслей». – В жизни не встречал такого достойного парня! – Гроте хлопает его по плечу. «Монополия, – догадывается Якоб. – Он хочет установить монополию, хотя бы временно». – Я продам шесть ящиков, – заявляет писарь. – Не восемь. Эномото понял. Он почесывает ухо и смотрит на Гроте. Улыбка Гроте означает: «Не о чем беспокоиться». – Подождите чуток, ваша милость! Повар утаскивает Якоба в уголок, рядом с ящиками, где прячется Вех. – Слушайте, я знаю, что Звардекроне установил планку – восемнадцать за ящик. – Вам-то откуда знать, – изумляется Якоб, – кто меня финансирует в Батавии и какие у него требования? – Не важно откуда, но я знаю. Нам предлагают чуть ли не вшестеро больше, а вы еще торгуетесь? Больше вам никто не предложит, а о шести ящиках речь не идет. Восемь или ничего. – В таком случае, – отвечает Якоб, – пусть будет ничего. – Вы, видно, не поняли! Покупатель – высокопоставленное лицо, ага? Везде поспел: и в городской управе имеет вес, и в Эдо; ростовщиков деньгами ссужает, аптекарям лекарства поставляет. Говорят, он даже… – дыхание Гроте отдает куриной печенкой, – предложил в долг оплатить взятки градоправителю до следующего года, пока не придет очередной корабль из Батавии! А я ему пообещал продать всю партию ртути целиком… – Придется, значит, разобещать. – Нет-нет-нет! – едва не скулит Гроте. – Вы не понимаете… – Что тут понимать? Вы ни с того ни с сего заключили сделку на мои товары. Я отказываюсь плясать под вашу дудку, и вы теперь потеряете плату за посредничество, только и всего. Эномото что-то говорит Ёнэкидзу; голландцы прекращают спор. – Настоятель сказать… – Ёнэкидзу прокашливается. – Сегодня продавать только шесть ящиков. Значит, он покупать сегодня шесть ящиков. Эномото продолжает свою речь. Ёнэкидзу кивает, о чем-то переспрашивает и снова начинает переводить. – Господин де Зут, настоятель Эномото отправить на ваш частный счет в казначействе шестьсот тридцать шесть кобан. Писец из управа делать запись об уплата в книга Компании. Когда вы убедиться, что все в порядке, его люди забрать шесть ящиков ртуть из пакгауз Эйк. Невероятная скорость! – Разве ваша милость не хочет сперва посмотреть товар? – А-а, – вмешивается Гроте, – господин де З. у нас такой занятой парень… Я позволил себе маленькую вольность – одолжил ключ у господина ван К. и показал нашему гостю образчик… – В самом деле вольность, – говорит Якоб. – И немаленькая. – Сто шесть за ящик, – вздыхает Гроте. – Надо было подшустриться, ага? Настоятель ждет решения. – Господин Дадзуто, мы сегодня заключаем сделку? – Он заключит, ваша милость! – заявляет Гроте с акульей улыбкой. – Еще как заключит! – А как же формальности, – спрашивает Якоб, – документы о продаже, мзда?.. Эномото отмахивается, словно от комара. – Я же говорю! – Гроте сияет улыбкой святоши. – Весьма высокопоставленное лицо! – В таком случае… – У Якоба уже не осталось возражений. – Да, ваша милость. Сделка состоится. Ари Гроте вздыхает так, будто с плеч свалилась вся тяжесть мира. Настоятель хладнокровно произносит короткую фразу по-японски. – «Что не продать сегодня, – переводит Ёнэкидзу, – вы продать скоро». – Значит, господин настоятель знает меня лучше, чем я сам, – с вызовом отвечает Якоб.