— Нет, это напоминание для меня. — Напоминание о чём? — О том, что, если собрался убить врага — не разговаривай с ним. Удей приподнялся и, не глядя на Асию, сказал: — Ты единственный человек, которому я доверяю. Я никогда не был так счастлив, как с тобой. Ты ведь это знаешь? — Знаю, хабиби. — Ты много знаешь обо мне, но не всё. Если бы у нас было больше времени, я бы рассказал тебе всё о себе… — У нас есть время. — К сожалению, уже нет, — Удей повернулся и схватил Асию за горло. Мечтательное–рассеянное выражение на её лице сменилось гримасой ужаса и недоверия к происходящему. — Прости, хабибати. Но я не могу взять тебя с собой и оставить здесь тоже не могу, — сказал он бесстрастно и равнодушно. Асия судорожно пыталась сопротивляться, но ей не удавалось разжать безжалостные пальцы, которые сжимали её шею всё сильнее и сильнее. Наконец, её дыхание прервалось, а тело обмякло. Удей осторожно убрал спутавшиеся волосы с лица Асии и закрыл рукой её глаза, бессмысленно смотревшие в потолок. Потом он несколько минут сидел и задумчиво разглядывал свои противоестественно белые пальцы, еще недавно ласкавшие, а сейчас убившие единственного человека, которого любил. У него не было выбора. Взять Асию с собой он не мог, а оставить ее здесь, значит, обречь её на мучительную жизнь. Он очень хорошо знал, что ждет «бесхозных женщин» в халифате. Удей встал, завернул тело Асии в ковер, оставил его у стены и отправился в штаб. Там он позвал к себе в кабинет Вахида, свою «правую руку». — Есть у нас кто–то, кто недавно совершил хиджру из России? — спросил он его, сразу переходя к делу. — Есть несколько человек, — с готовностью ответил Вахид. — Выбери одного из них, сообщи, что он отправляется назад. Там нужна помощь одному очень важному человеку, он будет подчиняться непосредственно ему. — Я понял. — Перед этим пусть докажет свою верность — казнит парочку нусайритов. — Хорошо. — И вот еще что. Поручи кому–то снять эту казнь на видео. Только скрытно, чтобы он этого не видел. Потом найди чистый айфон и загрузи туда ролик. Дай ему активировать айфон отпечатком пальца, а потом сразу выключи его. Перед отъездом отдашь, но с запретом включать до того, как он пройдет таможенный контроль на границе. — Ясно. Сделаю. — И вот еще. Мне нужно уехать в Ирак по заданию Халифа. Мою должность займешь ты. — Спасибо, Удей. Я знаю, что это твое решение. — Ты заслужил, поэтому благодарности излишни. Пришли мне в «Телеграм» фотографию паспорта человека, которого отправишь в Москву. Дату и номер рейса, на который его нужно посадить, я пришлю тебе ответным сообщением. Он обязательно должен вылететь именно тем рейсом, который я укажу. И еще. Чем меньше он знает, тем лучше. Выбери кого–нибудь поглупее. — Я понял тебя, всё сделаю. Когда ты уходишь? — Прямо сейчас. — А Асия? — Она мертва. Её тело завернуто в ковер в моём доме. Позаботься об этом. — Хорошо. Удей встал и обнял Вахида: — Пусть бережет тебя Аллах. Ты был верным другом. — Я им и остаюсь, Удей. — Прощай, брат. Удей взял из угла комнаты кофр, перекинул через плечо и вышел. Через час он уже проходил через пункт пропуска беженцев с фотоаппаратом в руках. На каске, груди и спине у него красовались большие надписи «PRESS», а на шее висела аккредитация от «СNN». Он прошел мимо солдат, даже не посмотрев в их сторону. Статный европейский корреспондент в свою очередь тоже не привлек их внимания. За спиной Удея остался Идлиб, превращающийся в руины. 10 Июнь 2015 года г. Багдад Ирак За столиком в чайной сидели два европейца. Странно было даже не то, что они находились за пределами «зеленой зоны» без видимой охраны. Бросалась в глаза их демонстративная расслабленность и невозмутимость, словно они находились в одном из европейских кафе, где им ничто не угрожает. Неброско одетый молодой мужчина приятной наружности походил на американца или англичанина, пожилой — был похож на серба или русского. Разговаривали они на английском языке. — Печально видеть, во что превращается Ближний Восток. И еще печальнее то, что большая часть вины за это лежит на Западном мире, — грустно говорил молодой человек. — Свержение тирании — благая цель. Полагаю, со временем всё придет в норму, — успокаивал его Удей. Его собеседник не знал этого имени. Он считал, что разговаривает с Джамалом, мусульманином и гражданином Франции, который волей судьбы оказался на Ближнем Востоке. Но это была лишь легенда. — Да. Мир рано или поздно наступит. Благодаря таким людям, как вы, — откровенно польстил собеседнику молодой человек. — Бросьте, Стив. Всё закончится независимо от нашей воли и нашего участия. — Тем не менее, мы очень ценим ваши услуги, которые помогают приблизить этот регион к миру. — Кстати, об этом. Вы принесли то, что я просил? — Разумеется. Мы всегда выполняем свои обязательства, — Стив вынул из кармана пухлый конверт и передал собеседнику. — Позвольте проявить любопытство, зачем вам русские паспорта? Собираетесь в Россию? — Почему вы не спрашиваете, зачем мне турецкий паспорт? — О, это очень просто. Если вы намереваетесь поехать в Россию, вы бы пригодились нам и там, да и мы могли бы оказать вам необходимую поддержку. — Боюсь, что в ближайшие пару лет в Россию ехать я не планирую, но, если вдруг надумаю, обязательно поставлю вас в известность. А это вам от меня, — Джамал протянул сложенный вчетверо лист бумаги. — Теперь даже никчемная иракская армия сможет легко взять и Эль–Фаллуджу, и Рамади. — О, не могу передать, как мы вам благодарны, — Стив закатил глаза. — Представляю, какому риску вы подвергали себя, добывая эти сведения. — Кстати, раз уж мы заговорили о России. У меня есть информация, которая вам вряд ли интересна, но могла бы заинтересовать русских. — О чем речь? Джамал достал еще один лист и протянул его собеседнику: — Здесь сведения о человеке, который направляется в Москву в качестве эмиссара «ИГИЛ». Он будет координировать всю работу Халифата на территории России. — Здесь даже дата и номер рейса, которым он прибудет в Москву, — изумился Стив. — И не только, — Джамал включил свой смартфон. — Мне бы не хотелось пересылать вам файл, но вы можете сфотографировать этого человека с экрана моего телефона.