Ей показалось, или Фокс и в самом деле напрягся, услышав имя режиссера? – Так или иначе, теперь передо мной профессиональный вызов. Я должна доказать, что готова взять на себя больше ответственности. Как минимум, мне это важно для самооценки. – Конечно, ты готова! – решительно заявил Фокс. – Разве ты сама так не считаешь? Уткнувшись лицом в сиденье, Ханна засмеялась. – Похоже, ты потихоньку перенимаешь мою склонность к психотерапевтическим разговорчикам. – Бог мой, да. Пожалуй… – Он медленно покачал головой и пристально посмотрел ей в глаза. – Это смелый поступок, Веснушка. Переговоры с группой, предложение музыкальному директору… Ты ведь не пойдешь на попятную? – Знаешь, я всю жизнь думала, что мне нужны новые вызовы. А теперь страшно – вдруг не справлюсь, вдруг пойму, что роль первой скрипки не для меня? И все, на что я гожусь, – ехать сквозь дождь, слушая «Дорз»… – Не говори ерунду. – Помнишь, ты настаивал, что не сможешь стать капитаном? Ну так я тебе отвечу то же самое. – Тут есть разница. Я просто не хочу быть лидером. На сей раз в его тоне звучало значительно меньше уверенности, чем во время их недавнего разговора. Фокс, похоже, этого не замечал, зато заметила Ханна. – Разговор сейчас о тебе, Веснушка. Ты справишься. Ее сердце наполнилось благодарностью. Скрывать ее Ханна не стала и с удивлением поняла, что Фокс удовлетворен ее молчаливым откликом. – Хорошо, что ты мне спел одну из песен, иначе стихи в папке так и остались бы текстом на бумаге. Спасибо тебе, Фокс. Он отвернулся, несколько раз глубоко вздохнув, и поскреб небритый подбородок. – Нечестно было бы скрывать от мира свой талант певца. Небо словно подслушивало их разговор: по радио зазвучала песня «Ты теряешь любовь» в исполнении «Райтеос Бразерс»[38]. Ханна перевела дух. – Я рада, что ты так на это смотришь. Мы с тобой сейчас споем вместе. – Я боюсь, что… Ханна вполголоса пропела пару строк, заставив Фокса рассмеяться, и его хриплый смех под шум дождя прозвучал словно басовый аккорд. Она снова, как и утром, едва не остановилась, почувствовав, что вокальных данных не хватает. Фокс бросил очередной тревожный взгляд на вход в церковь, и Ханна запела громче. Вытащила из углубления для стаканов ручку и приложила ее к губам, словно микрофон. На втором куплете вступил и он. Они сидели под дождем и пели во весь голос, пока песня не закончилась. Уже на пороге церкви Ханна заметила, что Фокс расслабился. Глава 17 Чарлин Торнтон в точности соответствовала описанию своего сына. Большие винтажные очки с линзами розоватого оттенка, длинный свитер, свободно болтающийся на стройном теле, пробивающаяся на висках легкая проседь. Просторный зал был заставлен раскладными столиками, между которыми, словно повелительница, расхаживала мать Фокса. Перешучивалась с игроками, успокаивая их расшатавшиеся от долгого ожидания под дождем нервы. В одной руке Чарлин держала красную пачку «Мальборо», хотя на перекур выходить явно не собиралась. То ли использовала в качестве указки, то ли просто нужно было чем-то занять руки. Хоть Фокс и рассказывал, что Чарлин невольно вздрагивает при виде сына, Ханна к этому готова все же не была, и ее вдруг накрыло желание защитить своего спутника. Уступив порыву, она взяла Фокса за руку; их пальцы машинально сплелись. И ведь не отстранился, наоборот, притянул ее ближе! Сердце Ханны на секунду сбилось с ритма. – Привет, ма, – бросил Фокс, чмокнув мать в щеку. – Здорово выглядишь! Рад тебя видеть. – И я, разумеется. – Она сжала виски сына в ладонях и изучила его материнским взглядом. – Видали, какие у моего парня ямочки на щеках? – бросила она через плечо, заставив нескольких игроков обернуться в их сторону. – А кто эта юная леди? Какая милашка! – Это Ханна. Она и вправду мила, но ссориться с ней категорически не советую, – ухмыльнулся Фокс. – Обычно я зову ее Веснушкой, однако она еще известна под именем «Укротительница капитанов». Ханна прославилась в Уэстпорте тем, что она – единственная, кто смеет поспорить с Бренданом. А недавно заявила завсегдатаям «Наповала», что у них вонючая задница вместо головы. – Фокс! – прошипела Ханна. Рассмеявшись, Чарлин отпустила голову сына и шутливо подбоченилась. – Ну раз так, вы заслуживаете лучших мест в зале. Вперед, за мной! Пошевеливайтесь: если я не начну игру сию минуту, здесь будет бунт. Рада познакомиться, Ханна. Ты – первая девушка, которую Фокс мне представил, но не буду сейчас делать из этого сенсацию. Я в небольшом цейтноте. Черт возьми, а она классная… Ханна уже запамятовала, что готова была возненавидеть Чарлин после того, как та содрогнулась при встрече с сыном. Миссис Торнтон подтолкнула их с Фоксом к стульям в начале зала, прямо рядом со сценой, на которой разместила свой реквизит. Вытащив из карманов специального фартука пресс-папье и карточки для лото, бросила их на стол. – Ну, удачи, ребята. Сегодня главный приз – блендер. – Спасибо, мама. – Спасибо, миссис Торнтон, – пробормотала Ханна. – Обойдемся без церемоний. – Мать Фокса обняла ее за плечи и подтолкнула к металлическому стулу. – Зови меня Чарлин. Надеюсь, у моего сына хватит ума привести тебя еще не раз, так что сможешь обращаться ко мне как угодно. Договорились? Не дожидаясь ответа, Чарлин пошла дальше по залу. – Мать – своеобразный человек, – смущенно выдохнул Фокс. – А я на нее чуть не разозлилась. – Понимаю, что ты чувствуешь, Веснушка. Ханна едва его расслышала – в зале задвигались стулья и начался возбужденный гомон. Напротив них, отгородившись друг от друга складной ширмой, сели две женщины. Каждая разложила перед собой по десять карточек и разноцветные кусочки промокашки. – Не спускайте глаз с Элеанор! – предупредила та из женщин, что справа. – Она – жулик без стыда и совести. – Закрой-ка лучше рот, Пола! – прошипела Элеанор, высунувшись из-за ширмы. – Все успокоиться не можешь, что я две недели назад выиграла ту жаровню! Засунь свое мнение знаешь куда? Я побеждаю в честной игре. – Ну, конечно, – процедила ее товарка. – Жульничество – это, по-твоему, честная игра? – В лото вообще возможно жульничать? – шепнула Ханна на ухо своему спутнику. – Не принимай ничью сторону, иначе тебя втянут в конфликт. – Но… – Соблюдай нейтралитет, Ханна. Так будет лучше всего, поверь. Они все еще держали друг друга за руки. Элеанор, видимо, уже остыла от желчной перепалки. Перегнувшись через стол, она сладко улыбнулась и поинтересовалась, давно ли встречаются молодые люди. – О… Нет, мы просто… – замешкалась Ханна, поглядывая на Фокса. – Мы просто друзья. – Ах, друзья, вот как? – скептически усмехнулась Пола с другой стороны. – Таково молодое поколение, – вздохнула Элеанор, машинально выравнивая карточки. – Стараются не клеить на себя ярлычки «жених» или «невеста», да и вообще постоянных подруг не заводят. У меня внуки из той же породы. Даже на свидания не бегают. Сплошные тусовки! И вроде как никто ни на кого не давит. Пола с отвращением посмотрела на молодых людей. – Тратят свою молодость не пойми на что. Эх, черт возьми, будь я лет на пятьдесят моложе, не поленилась бы – на всех ярлычки навешала бы, чтобы понимать, кто есть кто, – постучала она по столу костлявым пальцем. – Пола, мы все-таки в церкви, – отчитала ее Элеанор, выглянув из-за ширмы. – Ладно, Бог и так знает, о чем я думаю. Ханна покосилась на Фокса, и оба, стиснув под столом руки, затряслись от беззвучного смеха. К счастью, дальнейших комментариев о грехопадении нового поколения не последовало: Чарлин включила микрофон и заговорила, привлекая внимание зала: – Итак, старики-разбойники, начинаем игру! Что это было? Не свидание и точно не тусовка. Просто двое друзей играют в бинго. Пальцы Фокса под столом то и дело касались ее бедра. В какой-то момент, видимо, решив, что в зале слишком шумно, он притянул стул Ханны еще ближе к себе. Она вопросительно глянула на своего спутника. Проклятье, чем он занимается? Неужто он из тех, для кого запретный плод вдвойне сладок? Режиссер признался, что хотел бы встречаться с Ханной. Скоро они уедут в Лос-Анджелес, и Веснушка окажется полностью в его власти. Фокс останется на побережье, будет пялиться в телефон, ждать от нее дежурного вечернего сообщения. Что не так? И все же… Каждый раз, когда Фокс представлял, что руку Ханны сжимает не он, а Сергей, в нем вспыхивало желание смахнуть всю эту дребедень со стола, вскочить, смешать карточки у игроков или скинуть их на пол. Врезать кулаком по доске объявлений – чего стесняться! Да кто он такой, этот козел? Как посмел подбивать клинья к Ханне Беллинджер? Должно быть, режиссер во многом его превосходит. Уж наверное, Сергей, отрастив яйца, не стал такой дешевкой, как его конкурент. Что ж, яблоко от яблони… Не потому ли Фокс продолжал носить кожаный браслет отца? – Матерь Божья, как это затягивает, – шепнула Ханна.