…Ванечке оторвало ножки. Он умер мгновенно, даже не поняв, что его ударило вдруг сзади, отчего внезапно померк свет в глазах и стало темно. Старший, Сергей, в этот момент разогревал брату завтрак — это его и спасло. Ракеты, выпущенные из украинского штурмовика, упали рядом с домом. Под обстрел попала вся улица, но по счастливой случайности дом, в котором жили Ермиловы, не задело. По счастливой? А как же Ваня? Малыш играл на улице. Он как раз испытывал свой игрушечный автомобиль, сделанный из картонной коробки, к которой старший брат приделал колеса от старой детской коляски. И когда внезапно в небе появился военный самолет, который низко-низко летел над поселком, ребенок заулыбался и помахал ему рукой. Самолет в ответ помахал Ванечке крылом. С которого сорвались ракеты и устремились вниз… Все жители поселка были в состоянии шока. Женщины даже не плакали — не было слез. Они причитали! И не было слов — кроме матерных: мужики проклинали украинскую власть, президента Порошенко, но как-то так, вскользь, между делом… Горели дома, стонали и кричали раненные, надо было тушить, спасать тех, кого еще можно спасти. Тела убитых просто накрыли одеялами, покрывалами… И тушили, спасали, таскали воду, носили раненных… …Старшие братья сами отнесли своего младшего на местное кладбище. Гробик был легким — Ванечке только вчера исполнилось пять лет. Галина даже не плакала — она тихонько выла. И не могла идти — тетка и соседка ее вели под руки. На кладбище, когда могилку стали засыпать землей, она вдруг вскрикнула и кинулась вниз, в яму, как бы желая, чтобы и ее похоронили с ее Ванечкой. Мужики еле оттащили обезумевшую женщину от могилы, сосед дядя Толя силой влил в нее стакан водки. Галина замолчала, отрешенно уставилась в небо, ее привели и посадили на лавочку возле одной из могил. Там она и просидела до самого вечера, а рядом сидели и охраняли свою мать сыновья — Сергей и Сергей. Рыжий и Серый. Этот день — 2 июля 2014 года — стал для Ермиловых днем, с которого началась их новая история. Вначале из дому ушла мать, оставив сыновьям записку: «Родные мои сынки! Простите свою мамку что не смогла вас больше растить. Не смогла я уберечь сыночка Ванечку што теперь все время у меня перед глазами стоит. Иду чтобы этим тварям отомстить за мого сыночка. Не судите меня сыночки мои. Вы уже взрослые так што сможете и сами прожить. Тетя Маруся вам поможет а все деньги што у меня были оставляю вам на полочке в кухонной книге. Я пошла записываться в ополчение может хоть одного гада да прибью, все ж легше будет. Прощайте мои дорогие не поминайте лихом. Ваша мама». Ополчение Сергей Ермилов, который рыжий, отправился вслед за матерью. Нет, не для того, чтобы вернуть — чтобы вместе с ней быть рядом. Чтобы тоже записаться в ополчение. Второй брат, Серый, поехал в соседнюю Россию через границу — она же рядом совсем — доставать оружие. Потому что, если воевать — так надо с чем-то. На блокпостах тогда ополченцы с битами стояли да с охотничьими ружьями. Вот и надо было раздобыть хоть что-то… Шепнули местные мужики, что, мол, на «той стороне» формируют отряды добровольцев, а главное — обеспечивают оружием. Настоящим — автоматами, пулеметами. Вот и решили братья разделиться — одни пошел мать сопровождать, а второй — готовиться к войне. Чтобы не просто на блокпостах околачиваться, а учиться воевать. Серьезно учиться. Галя попала в команду Саши Беднова, которого вскоре прозвали Бэтмэном. Он стал собирать свой отряд в Лутугино, неподалеку от их поселка Юбилейный. Туда же пришел и ее сын Серега. Несмотря на возраст Галина добилась, чтобы ее поставили не кашу варить и не раненных перевязывать — она стала танкистом. Причем, не она одна — танковый экипаж старенького советского Т-64 составляли три женщины. Галина овладела ремеслом наводчицы. Стрелять она из винтовки и автомата умела, была потомственной казачкой — ее дед был казаком из Станицы Луганской, так что глаз у нее был зоркий. А возраст — что возраст? Мужики в ополчение шли которым было крепко за шестьдесят. И ничего, брали. Молодым порой фору давали! А Сергей Ермилов пошел в пехоту. В армии он не служил, ничего особо не умел — не приобрел он армейской специальности. А убивать людей надо было учиться. Вернее, не людей — нелюдей! Сергей успел насмотреться, что творили украинские солдаты на оккупированной или, как они называли, «освобожденной» территории Донбасса с местным населением. И не важно были это военнослужащие ВСУ — вооруженных сил Украины, или «рейнджеры» из так называемых «добровольческих» батальонов. И на тех, и на других была военная форма с украинскими флагами и армейскими знаками различия — погонами, шевронами, кокардами и прочими прибамбасами. Кстати, в добробатах эти «воины света», как упорно называла их украинская пропаганда, любили на свои камуфляжи нашивать знаки различия войск СС или нацистского вермахта. И свастику или фашистские кресты они также на себя цепляли с превеликим удовольствием. При этом эти уроды почему-то называли фашистами именно ополчение Донецкой и Луганской народных республик. Хотя на самом деле это Украина внедряла на Донбассе фашистские методы — убить всех тех, кто мыслит не так, как приказано, всех, кто хочет каких-то свобод, всех, кто не согласен подчиняться требованиям новой власти. А новая власть — это вот эти самые парни в камуфляжах. С украинскими и фашистскими шевронами. А какие у них требования? Отдать добровольно все самое ценное — автомобиль, деньги, другое имущество. Кормить армию оккупантов — как когда-то, «курка, млеко, яйки». Ну и, само собой, развлечения. Эти «воины добра» постоянно таскали на «допросы» молодых девушек, даже девочек, а если за них вступались отцы, мужья, братья или просто соседи — расстреливали защитников на месте. Вот такая у этих воинов борьба с фашистами шла… Отделы пропаганды в Донецкой и Луганской народных республиках еще не работали, но многие командиры недавно созданного ополчения были уже опытными солдатами — многие прошли Афган и «горячие» точки в Союзе. Поэтому знали, как мотивировать пополнение. Вот и показывали все эти «картинки с выставки» — последствия артобстрелов и бомбежек мирных городов и поселков, убитых и замученных в украинских тюрьмах мирных жителей, истерзанных пленных ополченцев, которых удавалось вызволить из плена. Ну и тех, кого освободить не получилось… Точнее, их обезображенные тела… Хотя кого там надо было мотивировать? У каждого, кто пришел воевать в ополчение, были свои причины убивать украинских оккупантов — у одних погибла вся семья или ребенок, кто-то сам недавно еле выбрался из укровских застенков — ведь солдатня хватала без разбора всех мужиков, причисляя из к «сепарам» только потому, что возраст был подходящий для того, чтобы воевать. А некоторые были изначально идейными — верили в «Русскую весну», хотели присоединения Донбасса к России и вообще, на дух не переносили Украину. Не украинцев, а именно вот эту новую, хамскую Украину, с откровенно американским акцентом, с этим горластым и безграмотным нашествием галычан-бандеровцев, с жадностью, хитростью, подлостью, всем этим куркульством и лозунгом «если не съем — то понадкусываю». Но, тем не менее, политработа никогда и нигде еще не мешала. Солдаты должны знать, за что воюют. И к абстрактному понятию Родина должны быть соответствующие конкретные пояснения. Ведь тех же украинских солдат пропагандой накачивали по самую макушку. И когда те попадали в плен к ополченцам, то очень удивлялись, не увидев в стане врага тех самых много раз описанных украинскими так называемыми журналистами «зеленых человечков» и «вежливых людей» с эмблемами российских вооруженных сил. Да, были российские добровольцы с шевронами ДНР и оранжево-черными георгиевскими лентами. И форма у них была не российской армии, точнее, был старый советский и старый российский камуфляж — «флора», «дубок» и даже НАТО-вский «мультикам». А современная российская армия была экипирована в «пиксель» иди же в Russian Pattern, так что «вежливые люди», высадившиеся в Симферополе в феврале-марте 2914 года, очень сильно отличались от разношерстно одетых ополченцев ЛНР и ДНР. Да и вообще- какая форма, какой камуфляж? Зачастую ребятки стояли на импровизированных блок-постах в трениках, «афганках» песочного цвета или в старых еще советских маскхалатах с камуфляжем «березка». Большинство были одеты по гражданке, да и вооружены были битами или даже страйкбольными автоматами. Это потом, после того, как захватили оружейки областных и городских отделов милиции и СБУ, когда разобрали ружпарки — тогда и появились первые АКМы… Одним словом, ополчение было создано, на ходу люди учились, потому что многие держали автомат еще в Советской Армии, а молодые вообще не знали, что это такое. Но первые же боестолкновения очень сильно способствовали ускорению обучения. Когда летят настоящие пули и снаряды нал головой, то понимаешь, что «двойки» здесь ставить не будут. Или поставят один раз — в лоб. Танкистка Галя Ермилова тоже училась быстро. Танки ополченцы захватили у противника — украинские танкисты часто бросали подбитую технику и драпали со скоростью, превышавшей скорость их танков раза в два. А повстанцы моментально цепляли эти махины тросами и уволакивали в тыл. Где в ремонтных мастерских быстренько восстанавливали старенькую советскую технику, благо, хватало и трактористов, и танкистов, служивших еще при Союзе. И сразу в бой! Поначалу хватало танкистов-мужиков. Но после первых боев, после того, как украинцы перестали идти на штурм танками, а подтянули артиллерию и начали методично лупить по городам, они сразу сожгли несколько машин. С экипажами. Танки-то новые опять захватили, но вот с танкистами начались напряги. Вот тут тетки и нарисовались. Кстати, одна их боевых «амазонок» была с Украины — Светлана Дрюк переехала на Донбасс из Полтавы и поначалу воевала, как простая санитарка. Но после выслужилась до заместителя начальника штаба — она закончила Киевский политех, где была военная кафедра, да еще и успела послужить в армии. Украинской. По контракту. Таким образом боевые тетки — а Светлане было уже под сорок, Галине под пятьдесят — решили сформировать танковый экипаж. А тут к ним еще пристала Настя Кротова — обезбашенная девка с Горловки. Как оказалось, Настя прекрасно владеет пулеметом, а еще — умеет водить все, что движется, от автомобиля любой марки до танка. Так что сформировался танковый экипаж — три танкистки, три веселых подруги. Впрочем, подругами женщины так и не стали. Разве что Настя сдружилась с Галиной. Просто Галя стала для 25-летней Настюхи, как мама. Ведь ее Серега был таким же… А вот Света Дрюк была всегда себе на уме. Никогда не поймешь, о чем она думает и что в следующую минуту скажет. У нее и сын тоже воевал здесь же в ополчении, у казаков Дремова. А дочка — школьница — помогала в медсанчасти. Так и воевали — всей семьей. Мужа вот только у Светы не было… Развелись давно еще… …Первый бой у Гали был самым страшным. Их Т-64 выскочил на мост, который женскому экипажу поручили охранять, как раз в тот момент, когда на него уже выезжал украинский танк — Т-72. Просто мост стоял на бы на пригорке и не было видно, что там на «той» стороне. Вот и встретились — лоб в лоб. И гореть бы Галиному танку, как свечка — ведь укровская машина уже наводила свое орудие, но тут из-под моста выскочил какой-то отчаянный парнишка и с ходу шмальнул из РПГ-шки в борт украинскому танку. Тот аж подпрыгнул на месте, из пушки и командирского люка вырвались вначале столбы дыма, а потом прямо из башни вверх ударила мощная струя пламени, причем, через секунду пламя забило изо всех щелей. Еще через несколько секунд стальная махина пылала, как будто была деревянной поленницей дров. Понятно, что вместо танкистов внутри было жаренное месиво… Увидев в прорезь прицела такую страшную смерть, Галя невольно представила себя на месте украинских танкистов. Но лишь на мгновение — за первым украинским танком двигался еще один. И сколько их там еще было, никто не знал. Ермилова лихорадочно разворачивала орудие, а Настя выехала на мост, чтобы Галя могла вести огонь под прикрытием горящего танка противника. Уловка сработала — пламя и дым закрыли ЛНР-овский танк и украинцы его, похоже, даже не заметили. — Ведем огонь в движении. Можешь? — крикнула Светлана. Галина кивнула, лихорадочно крутя ручки орудия. — Нет, лучше с места. Я проезжаю укров, стопорю — ты сразу стреляешь. И быстро назад, — прокричала Настюха. Светлана покосилась на Кротову, но смолчала. Та была права — рискованно было стрелять на ходу, ведь первый бой и они — не асы. Настя дернула рычаги, танк резво взобрался на мост и сразу вышел из-за горевшего танка. Видимо, сработал фактор внезапности — украинцы не ожидали, что кроме пехоты у ополчения имелись еще и танки. О том, что танк всего один, они и не подумали — кто ж попрется один против троих? Ведь украинских танков было три. Вернее, теперь уже два. Через минуту остался всего один. Т-64 с нарисованной на броне оранжево-черной георгиевской лентой, выскочив из дыма, остановился, как вкопанный и его орудие рявкнуло всего один раз. Этого хватило. Украинский танк как бы в задумчивости все еще пятился назад, шевеля орудием, как слон хоботом, как бы принюхиваясь. Но через какое-то мгновение сзади, с кормы заструился черный дымок, потом он превратился в дымный хвост, потом на башне открылся командирский люк и оттуда вывалилась фигурка человека. Танк остановился, как вкопанный и моментально из верхнего люка вырвался столь пламени. Через секунду и этот танк запылал, а затем раздался мощный взрыв, и его башня взлетела вверх метров на десять. — Галя, с почином тебя! — проорала на ухо Галине Светлана. А Галина прошептала только одно слово «Ванечка…» И потом добавила: «Горите, скоты, в аду!…» Последний укровский танк развернулся и дал деру… Победа! Плен …А Сергей Ермилов повоевать толком не успел. В первом же бою украинская артиллерия накрыла их взвод и снарядом был разрушен блиндаж, в котором молодняк укрыли более старшие и опытные бойцы. Мол, пусть пересидят, не так страшно будет. И надо же такому случится — те, кто сидели в окопах, благополучно пережили артобстрел и вступили в бой, а пацаны… Из четверых, находившихся в блиндаже, трое погибли сразу. А Сергею перебило левую руку и завалило. Поэтому его сочли мертвым и взвод под командованием бойца с позывным Макарыч отошел, ибо силы были неравными. Но Сергею не суждено было умереть — кто-то из украинских вояк заметил, что земля шевелится, бросились откапывать и откопали парня. Он был без сознания. Почему его сразу не добили — он так и не узнал. А должны были — ведь на этом участке наступал печально известный карательный батальон «Айдар» — такие же отморозки, как и нацики из «Правого сектора». И они ополченцев в плен не брали — или сразу расстреливали, или издевались — отрубали пальцы на руках, выжигали свастику на спине и ногах, резали, вешали, избивали арматурами и битами… В общем, лучше было к ним в плен не попадать… Сергея вначале выхаживали. Нет, не лечили, просто бросили на землю, постелили там какое-то тряпье, но позвали санитаров, фельдшер подошел… Дали какие-то лекарства, чтобы температуру снизить, ведь раненная рука как огнем горела. Видать, хотели, чтобы в сознанке был, чтобы мучения острее воспринимал. Наверное, парень все же бы умер — начиналась гангрена, и если бы им не занялись врачи… На войне часто случаются чудеса. Может, поэтому военные часто глубоко верующие люди. Нет, может и не так глубоко, как надо, но Бога вспоминают часто, крестятся постоянно, ну и молятся — перед боем. Сергей перед первым боем тоже помолился. И Господь, видимо, его услышал. Потому что в том батальоне, который его взял в плен, служил его отец… «Кривбасс» …Иван Ермилов со своим «добровольческим» батальоном «Кривбасс», или, как он назывался официально, 40-й батальон территориальной обороны Днепропетровской области, успел повоевать немного под Донецком. Ну, как повоевать? В основном, стояли на блок-постах, шмонали проходивших местных жителей, куражились — мол, вы все «сепары», счас расстреляем вас без суда и следствия. И докуражились — вначале на мине подорвался БРДМ батальона, когда пацаны в село за водкой отправились, а в августе 2014-го попали в некрасивую историю — прессонули троих украинских журналистов. Один журналюга из 112-го канала, Роман Гнатюк, когда его освободили, накатал жалобу и по телевизору рассказал, что его украинские военные пытали. Да че там — пытали, дали немного по почкам, чтобы не свистел лишнего. Подумаешь, неженка… «Сепаров» не так пытали — одному одели ведро на голову и по этому ведру хреначили ногами. А потом побратим Ивана Рома «Лютый» просто стал ногами на то ведро и мужику шею сломал… Но про то никто не узнал — списали на артобстрел… …Скандал с журналистом замяли, но «Кривбасс» взяли на заметку, мол, дисциплины нет, махновщина и все такое. И надо ж такому случится — через три дня на блок-посту расстреляли микроавтобус какой-то. Пацаны сразу доложили, мол, на них мчался террорист-смертник, который хотел подорвать блок-пост. Но следствием было установлено, что убитый водитель автомобиля Вячеслав Гусаковский не являлся террористом-смертником — он был украинским волонтёром, вывозил беженцев и был застрелен по ошибке. А потом был Иловайск… Это был ад… 26 августа 2014 года батальон «Кривбасс» оказался в окружении под Иловайском. Из той мясорубки выбрались всего 78 человек. Более 50 попали в плен. А сколько там осталось в донецких степях — этого не знает никто. Ивану повезло — он не попал в плен, не был даже ранен — только контужен и какое-то время почти ничего не слышал и не мог связно говорить. Но оклемался, подлечился и снова пошел воевать. Вот только воевать, как раньше — грабить местных, мародерить, на блок-постах бабки «снимать» за проезд — не получилось. Батальон то и дело посылали на фронт в самые горячие места. И там как-то было не до «отжимания» у «донецких» дорогих авто и не до обжимания местных девок. В сентябре «Кривбасс» храбро здрыснул с позиций у Старобешево в Кривой Рог. Да так быстро, что даже бросили склад с оружием. Которое заполучили атаковавшие позиции батальона «сепары» — ополчение ДНР. После этого подразделение снова решили расформировать. Однако потом замяли и этот скандал… Впрочем, летом 2014-го во всех подобных «подразделениях» — этих так называемых «добробатах» — царила анархия. Так что если уж расформировывать, то надо было разогнать к такой-то матери всех. Банды с Майдана воевать приперлись, ага! Да только если этих разогнать — кто тогда воевать-то будет? Военные как-то особо не рвались — патриотизму было мало… Правда, тех, у кого патриотизма было через край, наспех сформированное ополчение Донецкой и Луганской республик летом 2014 года расхреначило по полной. По причине отсутствия у «патриотов» военной подготовки, а, точнее, ввиду полного неумения грамотно вести боевые действия. А у ополченцев Донбасса полно было взрослых мужиков, которые не только служили еще в советской армии, но и которые прошли Афган и многие «горячие точки». Так что было кому воевать. И воевать грамотно. Бывшие шахтеры и таксисты не забыли свои воинские специальности. Поэтому громили всех «майданутых», вообразивших себя крутыми рейнджерами, в хвост и в гриву. В июнеиз города Счастье на штурм Луганска самовольно отправился известный по майским боям в Мариуполе батальон «Айдар». Около поселка Металлист их встретила засада луганчан. «Айдаровцев» было более двух сотен. Ополченцев вдвое меньше. Но в результате боя, который продолжался более трех часов, батальон «Айдар» потерял более 20 человек убитыми, 8 бойцов попали в плен, было подбито и захвачено 2 БТР-80 и 2 БМП-2. А видео этого боя, снятое «сепарами», разлетелось по интернету мгновенно… Тем более, именно в этом бою попала в плен знаменитая в будущем скандальная Надя Савченко по кличке «Пуля». Из нее потом украинские власти лепили сначала героиню, потом террористку… Но факт остается фактом — если бы весной-летом 2014 года не стали бы создавать все эти «батальоны территориальной обороны», то, может, и гражданская война на Украине так и не началась бы… Поэтому тогда каждое вот такое «подразделение», пускай и самое недисциплинированное и махновское, было на вес золота. Война, как огромная топка, требовала все новые и новые партии пушечного мяса… Иван уже начинал понимать, что никакого блиц-крига, никакого марша по Донбассу не будет — будет кровавая мясорубка. В которой еще не известно, чья возьмет. Но ненависть к русским, которые, как верил Ермилов, вторглись в Украину, пересиливала страх перед войной. Ну и привык он, что ни говори, ни хрена не делая, набивать себе карман, «отжимая» у «сепаров» дорогие иномарки и толкая их в Украине, потроша брошенные в спешке квартиры, или просто шмоная всех проходящих в «серой зоне». Короче, «романтики с большой дороги». Этим промышляли практически все «воины света», как окрестила украинская пресса военнослужащих ВСУ — вооруженных сил Украины. Причем, мародерство это — по всем законам являвшемся воинским преступлением — среди украинских солдат считалось чуть ли не доблестью. Некоторые только за тем и шли в «добробаты» — вволю пограбить. Причем, там очень много было отпетых уголовников. А некоторых ради того, чтобы послать на Донбасс, даже выпускали из тюрем и колоний. Но не только любители вволю пограбить шли в украинскую армию и «добробаты». Были там и те, кто шел убивать и насиловать — откровенные маньяки, психи, наркоманы и прочий мусор. Люди, а, точнее, нелюди, которым в нормальной жизни применения не нашлось. Кто или бомжевал, или кочевал из зоны в зону, кто перебивался случайными заработками, в общем, все, кто не мог жить нормально, но считал себя достойными другой жизни. И вот эти самые «достойные» — ведь была в Киеве не что-нибудь, а «революция достоинства» — вот они-то и повергали в ужас мирное население Донбасса. Именно эти «отморозки» пытали, насиловали, убивали, просто грабить — этого для них было мало.