Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 9 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Отец Иван Ермилов таким не был. Да, убивал, в том числе и мирных жителей, но всегда оправдывал свои действия тем, что «сами к Путину попросились». И даже если убивал тех жителей Донецкой области, которые находились в зоне ответственности Украины, говорил — «все вы одним миром мазаны». Имея в виду пресловутый «Русский мир». Но, убивая, все же не забывал и прибарахлиться — каждую неделю из ближайшего отделения «Новой почты» уходили посылки с награбленным добром. Причем, «коллеги» Ивана — в основном, жители западных областей Украины — не брезговали ничем. Они не только вывозили из брошенных квартир телевизоры, компьютеры, видеоприставки, музыкальные центры, холодильники, стиральные машины и прочую бытовую технику, но и двери, окна, даже электрические розетки, с мясом выдранные из стен. В Западную Украину регулярно шли не только трейлеры с «отжатыми» автомобилями, но и грузовики, доверху набитые домашней утварью. Но эта лафа быстро была прикрыта. Все подобные потоки оседлали украинские генералы, как армейские, так и СБУ-шные, все блок-посты получили команду тормозить подобные «караваны» и направлять их в другое русло, в общем, ВСУ-шникам и особенно «добробатам» оставили только мелкие ручейки, контрабандные тропы и… возможность умирать за Украину на полях сражений. И вот это Ивану Ермилову особенно сильно не понравилось… И уже в сентябре 2014-го он подошел к командиру своего 40-го батальона «территориальной обороны» «Кривбасс» Александру Мотрию и попросил перевода на Луганщину. Типа, поближе к семье. И хотя Мотрий знал, что семья Ермилова сейчас под «сепарами», он понимал, что деление зоны разграничения условное и спокойно можно проникнуть на «вражескую» территорию и обратно. Поэтому и откомандировал своего подчиненного с лучшими рекомендациями в батальон «Айдар», который как раз воевал на луганском направлении. Вот так Иван оказался в «Айдаре» как раз в тот момент, когда после одного из боев его побратимы привели пленного ополченца — грязного парнишку, всего окровавленного и шатающегося. Он особо не рассматривал этого пацаненка — мало ли таких он перевидал. И только через два дня к нему зашел заместитель комбата и показал протокол допроса. — Ермилов, Сергей. Из-под Луганска. Ты ведь тоже оттудова. Не твой часом родыч? Ивана как будто током ударило. Он молча повернулся и быстро пошел к зданию местного морга, где по совместительству была оборудована «айдаровцами» тюрьма. Дрюк Светлана Дрюк, в сущности, была несчастной бабой. С одной стороны, был у нее сын, была дочка. А вот мужа не было… Развелись, как это часто бывает, когда дети были еще маленькими. И тащила она на себе детей, поднимала их сама: муженек исчез и непонятно было — был ли он вообще. Так что о какой-то помощи с его стороны даже вспоминать не приходилось, не мешал — и то хорошо. Ведь часто у ее подруг мужья как бы и были, а толку? Вечно пьяные, вечно то на работе, то в пивной… И скандалы, побои, даже хуже — выносили из дому все, что плохо лежит. Причем, плохо лежало в доме все — потому что мужики ведь не в дом несли, а из дому. Поэтому Светке, в сущности, еще повезло. Да, тяжело было, но зато без лишней обузы и лишней нервотрепки. Но, с другой стороны, одной тянуть двоих детей… Без мужика вообще тяжело, и в материальном плане, и вообще. Баба без ласки, что оружие без смазки — грубовато, но точно. И Светка продолжала искать, искать не просто мужика — она надеялась, как многие женщины, все же встретить своего суженого… Но проходили годы, а суженого не было. И тут — война… Война — это ведь не только убийство, не только гром пушек, визг пуль, атаки и отступления, не только грязь и кровь — это еще и быт, тяжелая, неблагодарная, грязная работа. И… романтика. Ну, да, так воспитали наше поколение еще тогда, при Советском Союзе. «Красный командир впереди» — с повязкой на голове, под красным знаменем, въезжает на коне в освобожденный город, а местные девушки дарят ему цветы. И одну он обязательно сажает к себе на коня и… Светка выросла уже после развала Союза, но то романтическое и героическое воспитание ее немного зацепило. Поэтому воевать она пошла не по идейным соображениям, а больше по вполне меркантильным. Потому что на войне среди баб конкуренции намного меньше, а мужиков вокруг — гораздо больше. Так повелось еще с Афгана, когда бабы вербовались медсестрами, поварами, даже библиотекаршами — и ехали туда, в эти горячие во всех смыслах точки, где искали себе мужей. И находили. Правда, некоторые там же успевали их и потерять. Но это, как говорится, издержки профессии военных… Светлана пристроилась при штабе. Нет, начинала она, как многие, с должности медсестры. Но быстро поняла, что, кроме как выносить утки из-под раненых да возить искалеченных на перевязки и операции, ничего ей больше не светит. К тому же каждый день смотреть на страдания молодых мужиков, ставших калеками, на эту кровь, грязь и боль, на то, как война, словно гигантская мясорубка, делает из человека кусок мяса, она не могла. Поэтому очень скоро, как только представилась возможность, пробралась в штаб, поближе к тем, кто в эту мясорубку особо не рвался, но ею управлял. Ну, переспала пару раз с нужными для этой цели мужиками, попутно протестировав их на роль мужа. Увы, кастинг ее любовники не прошли. Но и отвращения она не испытала — секса ей, молодой женщине, не хватало. Пускай хоть так, наспех, лучше, чем вообще ничего. Ну и должность вскоре ей таким образом удалось получить — все-таки высшее образование, военная кафедра, с картами работать умела, писала грамотно, голова была на месте. А язык работал не только в постельном направлении. В общем, очень скоро Светлана Дрюк стала заместителем начальника штаба танкового батальона. Впрочем, танковый батальон — сильно сказано. Шесть танков Т-64, «отжатые» у ВСУ — это смех один, а не батальон. К тому же половина стояли в ангарах и нуждались в ремонте. Но, тем не менее, должность звучала солидно и можно было приступать к поставленной задаче — закадрить будущего мужа. Однако шли дни, недели, месяцы, а кроме боев постельного значения никаких побед на любовном фронте Светлана так и не одержала. И вскоре поняла, что при штабе мужики только носят это гордое звание, но почти никогда ему не соответствуют. Это как награды — георгиевские кресты, звезды Героев ДНР или ЛНР, которые многие ополченцы понацепляли на себя. Нет, были и действительно герои, те же Гиви с Моторолой, но! Вид любого мужика в камуфляже, у которого вся грудь была завешана этими висюльками, вызывал больше не уважение, а досаду. Мол, ну какого ты все это нацепил? Реальных героев и так все знали и уважали, им не надо было походить на карикатурных «казачков», которых появилось на Донбассе ну просто немеряное количество. Ходили в штанах с лампасами, с нагайками, при погонах. Хорунжие, есаулы, ротмистры… Хотя почти все они в мирной жизни были, кто инженером, кто бухгалтером, а кто и вовсе ассенизатором. И когда всякие говновозы внезапно стали есаулами — как-то смешно и тупо это выглядело. В общем, попросилась Светка в танкистки, рассудив, что теперь-то уж точно ее заметят. А она, в свою очередь, привлечет к себе побольше мужиков, среди которых и выберет себе суженного. Как говорится, пиар — это наше все… Но и здесь вышел облом. Нет, желающих приласкать новоявленную Анку-пулеметчицу, точнее, Светку-танкистку было до черта. А вот чтобы жениться… Так что вскоре она прямым текстом посылала всех «женихов» очень далеко. И страдала — и от отсутствия мужской ласки, и от неустроенности в личной жизни. Ну и война тоже добавляла свои тяготы и лишения. У спецслужб есть такой нехитрый прием — «медовая ловушка». Причем, как для мужчин, так и для женщин. И в Службе безопасности Украины были не только клоуны вроде руководителя этой Службы Васьки Грицака, но и профессионалы, прошедшие выучку еще при КГБ. Поэтому Светлану Дрюк, первую командиршу женского танкового экипажа, заметили не только журналисты — как ДНР-ЛНР-ровские, так и украинские. Ее моментально приметили и в СБУ. И взяли в работу. Очень скоро досье на Дрюк в полном объеме легло в основу оперативной разработки, а затем и секретной операции под кодовым названием «Принц»… Агент СБУ под псевдонимом «Исаев» был внедрен в состав вооруженных сил ДНР еще тогда, года эти «вооруженных сил» еще не было. Были разрозненные группы людей, называвших себя ополчением Донбасса. Причем, там были и реальные ополченцы — простые жители, взявшие в руки оружие и решившие защищать свою Родину, свой Донбасс. А были и всякие отморозки, смекнувшие, что в этой мутной воде можно ловить свою рыбку. И эти банды под шумок «отжимали» автомобили у «предателей» и «врагов», грабили оставленные квартиры тех, кто сбежал от войны подальше, чистили магазины, склады, в общем, мародерствовали. Ну и были военные, милиционеры, СБУ-шники, различные охранные агентства и прочие, кто растерялся и не знал, на чью сторону им становится — на сторону новой украинской власти или же новой власти Донецка или Луганска. Которые из областей Украины внезапно стали отдельными «государствами» — Донецкой и Луганской народными республиками. Много было еще разных людей, которые имели оружие, но не имели четкой программы действий и чьи взгляды даже нельзя было назвать идеологией. Нет, было и много идейных противников Украины, точнее, той политики, которую проповедовала новая украинская власть. И было много сторонников отделения Донбасса от Украины, много симпатиков России. Но в том горячем 2014 году на территории бывшей Донецкой и Луганской области царила неразбериха и анархия, как когда-то почти сто лет назад во время Гражданской войны. И трудно было разобрать, кто их каких… В Службе безопасности Украины работали не только разные свадебные генералы и ряженные в воинские мундиры клоуны — там были и профессионалы. Не только свои, отечественные — было полно людей из различных спецслужб США. Которые понимали, что период разброда и шатания в новоявленных республиках закончится. И начнется формирование настоящего ополчения и вооруженных сил на этой территории. Которым предстоит оформить свою государственность. И для этого нужна будет прежде всего армия, то есть — вооруженные силы, а не вооруженные банды. А, значит, понадобятся и соответствующие кадры. Конечно, воевать — стрелять, сидеть в окопах и даже управлять какой-то военной техникой — люди найдутся. Потому что многие бывшие шахтеры, таксисты, менеджеры, рыночные торговцы и системные администраторы когда-то служили в армии, имели ВУС и были знакомы с оружием. Но вот управлять этими людьми, планировать боевые операции, строить воинские подразделения с нуля должны были люди с военным образованием, с опытом подобной работы. Таких людей было очень мало. Появлялись авантюристы типа Игоря Стрелкова или самородки-полководцы вроде Александра Захарченко. Но это были, скорее, медийные персонажи, эдакие народные вожаки, и они все равно нуждались в специалистах. Вот и стал агент СБУ «Исаев» понемногу внедряться в окружение «главнокомандующих» донбасской вольницей. Которая с каждым днем приобретала черты армии… «Исаев» очень долго выполнял обыкновенную рутинную штабную работу у самого Игоря Стрелкова — помогал планировать боевые выходы, разрабатывал операции и планы обороны, выезжал с инспекционными проверками в боевые части. Которые были созданы наспех, но, тем не менее, успешно противостояли армейским частям ВСУ. Понятное дело, он понемногу передавал результаты своей работы прямиком в СБУ — ведь на том, первом этапе его в штабе Стрелкова почти никто не контролировал. А технические возможности ХХI века — это вам не ламповые радиостанции разведчиков Великой Отечественной. Тут тебе и мобильная связь, и интернет, и много еще всего. Но все это было не то — у ВСУ и так хватало повсюду агентов, как среди местного населения, так и среди всплывшего на самый верх нового руководства в ДНР и ЛНР, людей, которые не имели никаких убеждений, но имели хорошую чуйку. И на данный момент просто искали себе теплое местечко, которое позволило бы им жить так же, как и раньше. То есть — хапать, воровать, жрать в три горла. А какой власти при этом молиться, кому отдавать долю — не все ли равно? Сегодня это ДНР и ЛНР, завтра Украина, а послезавтра — Россия. Какая разница — какая власть? Лишь бы корыто было рядом и было полным. Вот они и следовали золотому правилу — и вашим, и нашим. Поэтому руководство СБУ требовало от своего внедренного агента не только агентурных разведданных — нужно было проведение спецопераций идеологического характера, которые имели бы политический резонанс. С одной стороны, планировалось устранение набравших популярность «народных героев» — Стрелкова, Захарченко, Дремова, Ивченко, Беднова, а также Гиви и Моторолы, эдаких новоявленных «атаманов», Суворовых наших дней. А с другой — максимальная дискредитация самого движения сопротивления Донбасса, самой идеи сепаратизма и присоединения к России, которая очень популярна была поначалу в 2014–2016 годах. Ну и, конечно же, нужно было максимально очернить проводников этих идей — все тех же народных «атаманов». Причем, хорошо было бы стравить их с новой местной номенклатурой, которая из кресел украинских чиновников пересела в те же кресла, но уже чиновников ДНР и ЛНР. Как раз последнюю задачу осуществить было легче всего — «хозяин» ЛНР Игорь Плотницкий конфликтовал с Бедновым-Бэтмэном, Ивлевым и Дремовым, уже правая рука Захарченко «Ташкент» косо смотрел на Гиви и Моторолу, уже шли разборки между созданными подразделениями — «личными гвардиями» Захарченко и Плотницкого — и реальными боевыми частями ополченцев, не вылезавших с передовой. Все это было. И украинские спецслужбы успешно подбрасывали в эти отдельные очаги разгоравшихся противоречий свои дровишки. Но пока грызлись между собой ополченцы и «спасители Донбасса», все это было на уровне «кум куму морду набил, а кума всему селу рассказала». Такие хуторские бои местного значения не могли стать стратегической информацией, которые заинтересовали бы зарубежные СМИ. Это же не российские «вежливые люди» и «зеленые человечки», которых украинская пропаганда так усиленно пиарила и пропихивала в Европу, мол, захватили Донбасс, вторглись на Украину! А Европа как бы верила россказням украинских журналистов, но для юридического обоснования требовала факты. А фактов-то как раз и не было… И вот внезапно подвернулся такой лакомый кусочек — женщина-танкист, символ сопротивления Донбасса, распиаренная в СМИ и овеянная легендами. Конечно, это не Гиви или Моторола, но тоже прекрасный объект для осуществления плана по дискредитации ополчения. К тому же, попутно можно было заиметь свидетеля, который подтвердил бы факт присутствия российских вооруженных сил на территории как бы все еще суверенной Украины.
А тут еще в Луганске сняли фильм «Ополченочка» про женский танковый экипаж. И в этом фильме даже были кадры реальных танкисток — Светы Дрюк и ее подруг. А имея на руках все данные о самой главной танкистке, в СБУ поняли — надо ковать железо, пока горячо. И агент «Исаев» начал действовать… …Светлана была на седьмом небе от счастья — ее любят, ее хотят, она может, наконец, создать семью, о которой мечтала всю жизнь. И какая разница, будет эта семья в Украине или в ЛНР? Ей, в сущности, было наплевать, в какой стране будет тот самый шалаш с милым, в котором она обретет свой личный рай. Идеологические и политические программы в ее голове заменялись только одной, но очень сильной программой — программой построения личного женского счастья. А все эти вопросы построения государства ее мало занимали. Тем более, что она уже убедилась, что, как говорила ее бабка — «паны булы, паны й залышылыся». Новая власть в ЛНР ничем не отличалась от старой украинской власти. Разве что вместо опостылевшего ей украинского языка все говорили на русском языке. А вот коррупция, воровство, кумовство, бардак, беспредел — все это осталось. Всё так же были богатые, которым война была по барабану, а чаще — мать родна, война, на которой не воевали, не умирали, а наживались. Всё так же были бедные, а, точнее, почти нищие граждане, которые непонятно как выживали на свои гроши — пенсии, зарплаты, выручку от торговли остатками от прошлой жизни. А чаще всего выживали за счет родственников в Украине, России, за границей, за счет контрабанды. А контрабандой стали буквально все продукты питания, одежда, лекарства, короче, всё, что нужно было для нормальной жизни в мирное время и стало жизненно необходимым в военное время. В общем, всеобщего счастья и вселенской справедливости не было — в ДНР и ЛНР осталось все то же самое, что было и до воны. Но добавились артобстрелы, бомбежки, добавились смерти и увечья. И натуральный геноцид — когда не было ни пищи, ни воды, ни электричества, когда целые города перешли в первобытное состоянии. То есть, современная квартира превращается в пещеру, в которой в холодное время, чтобы согреться, ставили печку-буржуйку или даже разводили костер. Впрочем, многие не жили в квартирах — многие месяцы люди жили в подземельях — подвалах, бомбоубежищах, погребах, землянках. Потому что так у них был шанс выжить. И люди вспоминали навыки, которыми пользовались их предки — где добыть питьевую воду, как достать еду и одежду, откуда можно принести дров, чтобы не замерзнуть, чем завтра накормить маленьких детей, которым нужно молоко и горячая пища. А на этом фоне, как ни странно, работали кафе и рестораны, а по городам Донбасса разъезжали экипированные по последней военной моде упитанные здоровые мужики, обвешанные оружием до пупа. Эти «воины» как бы охраняли закон и порядок. Которых, по сути, не было и в помине. И в ресторанах по вечерам сидели упитанные парни, которым было по барабану, что творится вокруг — у них было полно денег, как российских рублей, так и американских долларов. И они продолжали жить, как ни в чем ни бывало — жрать, бухать, веселиться и крыть матом власть, как новую, так и старую, как украинскую, так и местную. Светлана, хоть и частенько была на передовой, все же иногда попадала в Луганск, бывала и в других городах. Поэтому видела, что происходило вокруг. И наблюдала всю неприглядную картину реальной жизни, без пропаганды с обеих сторон, без ретуши и прикрас. Поэтому ненавидела и тех, и других — власть во всех ее проявлениях. Так что агент «Исаев», втершись в доверие к одинокой и несчастной бабе, переспав с ней пару раз и одарив ее не только знаками внимания, но и дорогими подарками, очень быстро смог убедить ее в том, что она совершила ошибку, выбрав «не ту сторону». И вот однажды Света, выехав с экипажем на рекогносцировку, как бы невзначай оказалась в расположении украинских частей. Тогда сплошной линии фронта не было, поселки переходили из рук в руки по нескольку раз в день, поэтому переход на сторону врага был совершен легко и буднично — как в магазин за пивом съездили. Вот только положение Светланы Дрюк и членов ее экипажа — Анастасии Кротовой и Галины Ермиловой — было разным. Света стала военнослужащей Вооруженных Сил Украины. А ее боевые подруги стали пленными. Ее ждали обещанные ей блага — награды, деньги, квартира в Киеве, а их… Их ждали пытки и смерть. Сын В подвале было темно. Поэтому пленные ополченцы друг друга почти не видели. Но наощупь перевязали друг друга, как смогли, оказали помощь, тяжелораненым постарались подстелить какие-то шмотки — хоть что-то. На допросы никого не вызывали, впрочем, какие допросы? Укры и так знали, где против них расположены части ополченцев, какие у них силы и какая техника. Хотя — какая там техника? Пара стареньких «Нон» [САУ «Нона» — советское 120-мм батальонное самоходное орудие (самоходный миномёт). Возможна стрельба всеми видами 120-мм артиллерийских мин российского и зарубежного производства], три БМД-шки, да что-то вроде тачанки — джип, на который установили КПВТ [Крупнокалиберный пулемёт Владимирова танковый]. Ну, «Шмели» и «Мухи» в ассортименте. И все! А вот у стоявших напротив ополченцев ВСУ-шиков и добробатовцев арсенал был покруче. Три танка Т-64, шесть БМП и два БТР, минометы, даже звено СУ-25. А еще их поддерживала артиллерия — дивизион «Градов», гаубицы, ЗСУ-23-4 «Шилка». С таким обилием механизмов уничтожения украинские воины могли бы смять разрозненные отряды луганского ополчения за пару минут. Но почему-то не смяли, а топтались в пригородах Металлиста — так назывался городок недалеко от Луганска. В принципе, понятно было, почему — вначале ополченцы орали «Аллах Акбар», маскируясь под чеченцев, которых укры боялись до зеленых соплей, и с отчаянностью смертников выскакивали прямо под украинские танки с «Мухами» [РПГ-18 «Муха» — ручной противотанковый гранатомет]. После чего украинские танки либо горели, либо получали повреждения, несовместимые с дальнейшим ведением боя. А уж БМП-шки горели, как свечки. Потом еще и украинские танки появились, совсем стало худо… А потом, 21 июля 2015 года в Минске Контактная группа по Украине согласовала план отвода тяжелого вооружения калибром менее 100 мм. 26 августа там договорились о прекращении огня с 1 сентября. И в августе начался отвод тяжелого вооружения калибром менее 100 мм. А без поддержки арты лезть на этих отморозков украинцам не хотелось. Вот и топтались на месте, иногда, посылая на хрен Минские договоренности, обстреливая позиции ополчения из «Градов», после обстрела быстренько снова отводя их за линию соприкосновения. Так что пленных, которые попадали к ВСУ-шникам или добробатовцам, никто особо не допрашивал — зачем? Чаще всего ими торговали — украинцы давно освоили этот вид «бизнеса» на войне, предлагая родственникам выкупать своих сыновей, отцов, мужей, братьев по сходной цене из плена. Вот такая национальная ментальность — как говорится, где пройдет хохол, там еврею делать нечего… Сергей Ермилов понимал, что жить ему осталось недолго. Руки он уже не чувствовал, хотя его по-прежнему лихорадило. Видимо, была большая кровопотеря, он раз за разом впадал в забытье… Но однажды он очнулся не в сыром подвале, а в больничной палате, в постели. Больше всего его удивило, что лежал он на белой простыне! А рядом… рядом сидел его отец — бородатый, загорелый, в военной форме, но все же — отец, Иван Ермилов. Вот только на его камуфляже была нашита не георгиевская лоента, как у Сергея и его товарищей. У отца на рукаве был нашит красно-черный бандеровский флаг и с такой же красно-черный шеврон с чубатым одноглазым казаком, больше похожим на пирата, на фоне скрещённых сабель. На шевроне была надпись: «Кривбас». — Ну, здравствуй, сынок. С днем рождения! — улыбнувшись, сказал Иван. Сергей вначале не понял, о чем говорит отец… — У меня же день рождения… — начал он, но Иван его перебил. — Сёгодни — твий другый дэнь народження. Бо ты, сынку, мав помэрты… — Батя, давай нормально разговаривать. Ты нас воспитывал по-русски, чего теперь начал на украинском со мной говорить? Вон, меня по-украински ты уже приложил, мне хватило… Сергей попробовал пошевелить левой раненой рукой, но вдруг увидел, что ее… нет. Хотя он все еще ее чувствовал. Он здоровой, правой рукой приподнял простыню, которая его укрывала. Руки не было, был небольшой обрубок, культя, перебинтованная бинтами. «Ниже локтя ампутировали, значит…», — подумал он. — Ты, сынок, мало того, что с сепарами связался, ты еще и родину свою предал! Свою мову, свий народ зрадыв! — взорвался Иван. — Батя, какую мову, какой народ? Это ты вырос в Украине, а я родился на Донбассе, который никогда украинским не был — тебе ли не знать? У нас в поселке на каком языке все гутарят? На русском! У нас испокон веков в Станице Луганской казаки русские жили, да и в Луганске, который Ворошиловградом назывался раньше, много было украинцев? — Сынок, Донбасс — цэ Украина…, — начал было Иван, но сын его перебил. — Ты скажи еще, что Крым — это Украина! — И скажу! Скажу! Путин украл у нас Крым, ан… аннексировал, — с трудом произнес сложное, услышанное по телевизору слово Иван. — Не украл, а отобрал. А украинские войска даже выстрела в его сторону не сделали ни одного, тихо слиняли. А частично перешли на службу к россиянам. Батя, не надо меня тут агитировать. Крым всегда был турецким, потом Россия его отвоевала и несколько столетий Крым был российским, Украины тогда, как государства, и в помине не было! — Украина в рабстве была… В рабстве! У москалей! — Иван снова готов был взорваться. — Да, батя, мозги тебе на твоих майданах капитально промыли. Какое рабство? Это рабам построили дороги, заводы, дома, мосты, школы, это рабам подарили ДнепроГЭС и атомные станции, рабам дали армию и флот? Да Украины, как государства, не было до тех пор, пока сначала Ленин, а потом и Сталин дали Украине, точнее, подарили государственность. Украина даже в ООН была представлена наравне с СССР! А вы на своих майданах памятники Ленину — основателю украинского государства — поскидывали! — Коммунисты Украину угнетали! Много лет! — Коммунисты подарили Украине Донбасс, который изначально был в составе Российской империи, коммунисты подарили Украине всю Галицию и Буковину, которые были у Австро-Венгрии и у Польши. Коммунисты отобрали у Румынии нефтеносные земли — тот же остров Змеиный, которые ваш Ющенко бездарно профукал!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!