Так вот почему бойцы «Фронта ан-Нусра» так активно дрались за свои окопы! Они просто давали время батальону уйти в подземелье, надеясь, что потом и их отход прикроют. А их просто бросили. – Ладно, оставь машину там. Я пока допросом пленника займусь. Итак… – Подполковник снова повернулся к младшему сержанту батальона «Фронта ан-Нусра». – Итак, вас бросили, а вы продолжали драться… За ваш счет ваши эмиры набивают себе карманы, а вы продолжаете за них проливать свою кровь. Ты сам считаешь это справедливым? Пленник поднял на подполковника глаза, полные злобы: – Тебе ли, кяфир[22], судить поступки правоверных! – Переводчик-сириец после перевода снова неумело ударил кулаком в лицо пленнику, после чего сам же замотал рукой, отбив ее. – Кулак доворачивать следует, – прокомментировал удар Бармалеев. – Отправить пленника на допрос в штаб, – дал подполковник команду майору Лаптеву. – Есть отправить пленника на допрос в штаб, товарищ подполковник. Пленника увели, как и переводчика. А подполковник снова вызвал на связь Соловейчикова. – Как дела, Олег Николаевич? – Потихоньку, командир. Вот жду еще машины с той стороны подземного хода, а их все нет и нет. – А я вообще-то думаю, что их и быть не может и все твои ожидания напрасны. Сколько человек твой взвод в засаде «положил»? – Одно отделение. – Я так думаю, что это были единственные «бармалеи», которых на месте прохода оставили. И должны были забрать, для чего машину выслали. Нет ни других «бармалеев», ни других грузовиков. – Вообще-то, товарищ командир, размышляете вы резонно. Я бы еще с десяток минут покараулил и завершил бы свою миссию. Дольше ждать смысла не вижу. – Хорошо, Олег Николаевич, договорились. Еще десять минут тебе выделяю, а сам попытаюсь подсчитать возможное расстояние до второго выхода, если учесть, что он, по нашим представлениям, должен к морю выходить. С какой приблизительно скоростью двигалась машина, которую ты подстрелил? – Около пятидесяти километров в час. Может быть, чуть быстрее. Но я не знаю, сколько поворотов впереди. Перед поворотом скорость обычно сбрасывается. А ближе к нам она ехала по прямой. Не проще ли заглянуть в кабину и поискать навигатор? Вдруг он есть? – Ищи, – обрадовался Бармалеев возможности. Прошло около пяти минут. – Есть навигатор! – обрадованно воскликнул в микрофон Соловейчиков. – Смотри отметки… – не менее радостно подсказал комбат. – Около тридцати километров. Немногим меньше. – Ни хрена себе! Вот это они постарались. Не один год, наверное, строили. Да еще и дорогу забетонировали. Еще полгода работы. Постарались. Хотели, думаю, нам в тыл большими силами ударить… – Похоже на то, – согласился старший лейтенант. – А пришлось этим ходом удирать. Но конкретные выводы можно делать только после осмотра второго входа. Я пошел, командир? – Иди, только про осторожность не забывай… – Я про нее никогда не забываю. А что вообще может случиться? – Там потрепанный, с большими потерями, но все же батальон «Фронта ан-Нусра». Они твой взвод просто количеством взять могут. – А зачем они под землю забирались, командир? Чтобы бежать, а не для того же, чтобы там бой принимать. В темноте у нас есть преимущество из-за ночных прицелов и глушителей. – Все равно я двумя наличными батальонами выступаю в твою сторону. Если что, жди поддержку. Нас ненароком не подстрели. – Я постараюсь… Мы со взводом постараемся… Командир батальона спецназа военной разведки вдруг задумался, и в голову ему пришла новая мысль. – Соловейчиков, а ты можешь кого-то из своих бойцов послать ко мне с навигатором? – Без проблем, товарищ подполковник. Посылаю. Только он не автономный. К нему питание от «прикуривателя» требуется. – Аккумулятор БТРа потянет? – Вполне. И проблем не возникнет. – Гони бойца. Мы с Кологривским его на выходе встретим. – И Бармалеев сделал приглашающий знак майору Кологривскому. Вдвоем они быстро добрались до входа в подземелье. Вход как раз охраняли бойцы «морской пехоты». Сапер с навигатором в руках только-только выбрался на поверхность и озирался. После полной темноты глаза к свету звезд и луны еще только привыкали. – Принес? – спросил Бармалеев. – Так точно, принес, товарищ подполковник. – Пойдем… – позвал Бармалеев Кологривского. Вдвоем они дошли до БТРа подполковника, забрались внутрь и сразу включили навигатор. – Мысль у меня такая… – начал объяснять Бармалеев. – Я со своим батальоном иду на соединение с саперным взводом. – Ты же собирался идти силами двух батальонов… – Собирался, но передумал. Тебе задача ставится особая. Берешь навигатор, садишься на БТРы и едешь к выходу, где батальон «Фронта ан-Нусра» выбирается наружу. По навигатору ты отыщешь это место и там их атакуешь. «Бармалеи» будут разделены на две части. Часть еще останется, хочется надеяться, в подземелье, и ее атакует взвод Соловейчикова, а потом и я подоспею. Нам, главное, успеть. – Не согласен, – неожиданно заартачился Кологривский. – Элементарно по времени не укладываемся. Да и БТРы у меня стоят незаправленные. А заправлять их дело небыстрое. – Пойдем в блиндаж, – резко позвал подполковник и первым покинул БТР. В блиндаже Бармалеев сразу потребовал, чтобы сержант-связист срочно соединил его напрямую с генерал-полковником Сумароковым. Его вопрос мог решить только сам генерал, а у полковника Скорокосова просто власти на это не хватало. – Здравия желаю, товарищ генерал-полковник. Подполковник Бармалеев с необычной просьбой. – Слушаю твою просьбу, Вилен Александрович. – Не могли бы вы, товарищ генерал, своим приказом временно передать мне в подчинение батальон морской пехоты майора Кологривского? – Мог бы, только чем ты свою просьбу обосновываешь? – Принципом единоначалия в армии. – Бармалеев посмотрел на майора Кологривского, который ждал ответа генерала с не меньшим нетерпением, чем подполковник. – Вход в подземелье нашел? – спросил генерал. – Так точно, товарищ генерал, нашел. – И Бармалеев коротко рассказал Сумарокову о сложившейся ситуации. – А время не потеряно? – спросил генерал. – Они не успели уйти? – Может и так статься, а могут еще и не успеть. Чем черт не шутит… Хотя время не на нашей стороне. – А почему ты сам поверху идти не хочешь? – У меня прицелы «Шахин» с тепловизором и глушители на автоматах. Все для работы в темноте. – Я понял. Работай. Я пока с Кологривским свяжусь. – Он сейчас у меня сидит. – Передай ему трубку. Майор только несколько раз сказал: «Есть, товарищ генерал» – и вернул трубку сержанту-связисту, обиженно проигнорировав вытянутую в ожидании трубки руку подполковника. – Твоя взяла… – только и сказал он Бармалееву. Глава 8 С майором Кологривским подполковник Бармалеев расстался рядом со своим блиндажом, когда по внутрибатальонной связи объявил о выступлении батальона в подземелье. От майора морской пехоты только потребовал: – Для поддержания связи возьми у майора Лаптева шлем и КРУС. – Зачем? – пожал начальник штаба батальона спецназа плечами. – Я шлем вместе с сигнатурой и КРУС с приемоиндикатором и пояс с аккумуляторами у раненого из госпиталя забрал. Шлем Кологривскому, в отличие от моего, как раз по голове пришелся. Бармалеев уже слышал, что шлем его начальника штаба на голове комбата морской пехоты элементарно болтается, слишком велик по размеру, хотя шлемы и выпускаются только четырех размеров, а основное крепление подгоняется каждому индивидуально за счет внутренних ремней. – Осталось только подключить к питанию, – сообщил майор Лаптев. – Проверить подствольные фонари. У кого плохо светят – поставить сменные аккумуляторы, – дал подполковник последние указания. – Я проверю.