Глава 12 Саперный взвод Соловейчикова догнал разведывательную роту во главе с комбатом Бармалеевым и врио командира роты старшим лейтенантом Яценко как раз в момент соединения с линейной ротой капитана Соломатина и отдельным взводом малоулыбчивого старшего лейтенанта Волокушина. А тут как раз нагнал их и батальон морской пехоты майора Кологривского. Взвод саперов пристроился сзади колонны своего батальона, а морские пехотинцы отдельной колонной двинулись рядом с батальоном спецназа военной разведки. В это время в светлеющем предрассветном небе послышался тонкий и пронзительный звук электромотора. Где-то сбоку летел БПЛА. – Все ясно, они хотят с дрона определить наше месторасположение. Вон, видите, светятся два синих огонька. Это инфракрасная подсветка ночной камеры, – изрек старший лейтенант Яценко, снимая с левого плеча ремень противодронового ружья «Рекс-2». Еще во время службы на Северном Кавказе Бармалеев лично испытывал такое ружье. Оно посылает электромагнитные волны и нейтрализует деятельность GPS, в результате чего дрон теряет связь с оператором, управляющим его полетом, и полностью подчиняется приказам нового оператора – вооруженного ружьем. И садится туда, куда ему определит противодроновое ружье. Таким образом дрон благополучно приземлился на самый гребень песчаного бархана и только слегка наклонился на один бок. Одновременно с посадкой дрона где-то в той же стороне раздался сильный взрыв снаряда большого калибра. – Они трактор подогнали, – решил Соловейчиков, – пушку развернули. Нас хотят обстреливать. – Он бегом бросился к дрону, схватил его и принес Бармалееву. – Под снаряд бежишь? – укоризненно произнес подполковник. – Артиллерийские снаряды, особенно большого калибра, никогда не ложатся дважды в одно и то же место. Отдача слишком сильно швыряет пушку, – ответил командир саперного взвода. – Я ничем не рисковал… К тому же… – Он указал рукой назад. Где-то вдалеке раздался мощный взрыв, поднявший целое облако дыма, пыли и огня. – Ящик со снарядами взорвался. – Но за первым взрывом последовал и второй. – Еще один взлетел на воздух. Стали ждать нового взрыва. Однако третьего взрыва не последовало. – Видимо, «бармалеи» что-то сообразили и запретили артиллеристам приближаться к снарядным ящикам, – решил Соловейчиков. Подполковник вытащил из дрона карту памяти, достал из нагрудного кармана свой планшетник и вставил в него карту памяти. Посмотрел. Дрон батальоны увидеть не успел, просто он еще не долетел до них. Вовремя его посадил старший лейтенант Яценко. Это обнадеживало. Больше по батальонам пушки не стреляли. * * * Два батальона продолжили совместный марш-бросок. Бежали, как и шли раньше, двумя колоннами. Впереди подполковник с майором – каждый во главе своей колонны. Между собой не переговаривались. Впечатление складывалось такое, что старшие офицеры берегли дыхание, чего можно было бы ожидать от Бармалеева, который лет на десять был старше, но никак не от Кологривского. Видимо, дело было в другом. А в чем, стало понятно чуть позже. Точно так же почти не разговаривали друг с другом и начальники штабов двух батальонов – майор Лаптев и капитан Валерьянов. Но с этими было все более понятно, то один, то другой отставали от общего строя, чтобы подогнать кого-то из бойцов, сбившего дыхание и потому отстающего. А отставать от общего строя нельзя даже на своей территории, что уж говорить о территории противника. Не хочешь лишиться головы, не отстанешь. Это было, видимо, главным аргументом у начальников штабов. И себе они этими разговорами и рваным ритмом бега сбивали дыхание, потому предпочитали лишних слов не произносить. Через час передвижения бегом командиры перешли на быстрый шаг. За ними на шаг перешли и обе колонны. – Командир, – догнал Бармалеева старший лейтенант Соловейчиков. – Опять в засаду просишься? – спросил подполковник и посмотрел на комбата морских пехотинцев. – Ну и кровожадный же ты человек… – Если я его сегодня не убью, то завтра он может вас застрелить или майора Кологривского… – Ну как его после такого аргумента не отпустить! Иди… Только сначала поведай нам, что задумал. – Мы же «бармалеев» после высадки почти не пощипали. Они, наверное, и думают, что нас мало. Среднего размера ДРГ, никак не больше. И кого-то по нашим следам отправят. Я не думаю, что больше полувзвода могут послать. Больше отправлять – значит где-то фронт ослаблять. А полувзвод – не так и заметно. Мы недавно большую оливковую рощу пересекли. Там их я и хочу встретить. – Так роща же чистая совсем. Там и спрятаться же негде, – возразил Кологривский. – А крона нам для чего дана? Лучше и места не придумаешь. Все понизу смотрят. А мы сверху стрелять будем. – Иди уж… Только догоняй быстрее, – потребовал подполковник. – Чтобы я не волновался. – Чтобы мы не волновались… – добавил Кологривский. Поволноваться они оба просто не успели. Соловейчиков догнал их при следующем переходе с бега на шаг. Причем свой взвод опять оставил замыкающим батальонную колонну. Сам же оказался перед Бармалеевым совершенно неожиданно. Так неожиданно, что заставил майора Кологривского, к подобному непривычного, даже вздрогнуть и схватиться за автомат. – Разрешите доложить, товарищ подполковник… – Только, ради бога, своими словами. Попросту… – Ну, если попросту, то наследили батальоны – ой! Не надо бы так… Словно стадо слонов прошло. Целую дорогу за собой оставили. А у «бармалеев», оказывается, собственный следопыт был. Он за собой всех и вел. Целый взвод снайперов. – Откуда у них взвод снайперов? – удивился Кологривский. – А я знаю? – по-одесски ответил старлей и постарался даже акцент соблюсти, словно у старика-старосты рыболовецкой артели научился. – Факт остается фактом – снайперы были, причем у шестерых американские винтовки «Барретт М-82», а у остальных СВД. Из «барреттов», думаю, желали наш арьергард пощипать. Мы винтовки вместе с патронами забрали. Сгодятся. И пару самых новых СВД с собой захватили. – Ну, эти-то можно было и не брать… Сейчас спецназ новые винтовки Чукавина получает, – объяснил Бармалеев. – Они лучше. Магазин на десять патронов. Есть увеличенные магазины на пятнадцать и двадцать патронов. Калибр обычный: семь, шестьдесят два на пятьдесят четыре миллиметра. Существуют и модификации под разные патроны. Так что зря ты, Олег, старался. Как работал? Рассказывай… – А что тут рассказывать… Я как дорогу увидел, которую батальоны проложили своими берцами, сразу подумал, что преследователи по дороге двинут. Заложил две мины натяжного действия и песочком присыпал. Даже след ветра веткой оливки нарисовал – полосатый такой. Красиво получилось. Первая мина как ахнула, часть «бармалеев» положила, остальные от взрыва шарахнулись и вторую активировали. Восемь человек от взвода уцелело. И мы их тут же залпом с деревьев накрыли. Вот и вся недолга. А вы еще сомневались. А батальон бы издали обстреляли, и вся радость отцам и матерям. А мой взвод последним шел – пришлось бы новых саперов искать и обучать. – А моих ты в расчет не берешь, старлей? – спросил Кологривский. Соловейчиков в ответ только плечами пожал и, оставив вопрос без ответа, вернулся к своему взводу… * * * Батальоны вышли к дороге, по которой в сторону линии фронта двигались один за другим «Грады». – Откуда у «бармалеев» столько «Градов» набралось? – удивился майор Кологривский. – Из Ирака, думаю. Наши туда много оружия поставляли. А теперь оно против нас воюет. По обе стороны дороги, поднимая тяжелую и крупную песчаную пыль, пронеслись две колонны боевых машин пехоты. – БМП-3, – констатировал Кологривский. – А у нас морская пехота до сих пор на «двойках» ездит. Они-то здесь откуда? В Ирак их вроде бы и не поставляли. Позже создали. Тогда откуда? – Украина продала. Вместе с танками «Оплот». Танки никто брать не хотел, так они их вместе с БМП-3 продавали. Так брали… – А это что за чудо-юдо? Ба, да это ведь HIMARS[30]. Она же у америкосов еще на вооружении стоит. А еще америкосы говорят, что они ИГИЛ ничего не поставляют! С неба она, что ли, свалилась. – Похоже на то… – покачал головой Бармалеев. – А ты знаешь, что одна установка HIMARS стоит шестьдесят миллионов баксов. И одна ракета миллион. А их в установке шесть штук. – Вот бы до кого добраться… – Но и охраняют их соответственно цене. Как в банке. – Что уж, банк мы двумя батальонами не возьмем, что ли… – Банк банку рознь. Два командира батальона лежали на высоком бархане по другую сторону от дороги, наблюдали за самой дорогой и за проезжающей по ней техникой и рассуждали. Им необходимо было дождаться темноты, чтобы начать действовать. Вообще-то они нацелились на «Грады», но американская HIMARS не давала покоя ни тому, ни другому, но когда по дороге одна за другой пошли транспортировочно-заряжающие машины с реактивными снарядами к «Градам», про HIMARS оба офицера напрочь забыли, тем более что хордовая дорога дальше выходила на рокаду[31], и даже неизвестно было, направо или налево повернула машина с HIMARS. А если неизвестно, если они не получали приказа на уничтожение установки, значит, пока и беспокоиться не о чем. Будет досаждать – есть кому ее уничтожить. Всегда есть. Для этого предназначены и высокоточные авиационные ракеты, и артиллерия, да и несколько батальонов наподобие батальонов подполковника Бармалеева и майора Кологривского под рукой у генерала Сумарокова всегда найдется. Бойцы после трудной ночи и физически загруженной первой половины дня, да еще после многих бессонных ночей подряд, отсыпались среди горячего песка. Но едва начало смеркаться, как майор Кологривский вознамерился поднять своих бойцов. – Зачем так рано? Пусть отоспятся, – посоветовал подполковник. – Чтобы сон разогнать, – категорично заявил майор. – Я, помнится, сначала тоже будил своих людей раньше. По той же самой причине, кстати, что и ты. Потом один из старших товарищей мягко посоветовал мне попробовать хотя бы один раз разбудить роту, а я тогда еще только ротой командовал, перед самым действием. Я совету внял, попробовал раз, и два, и три, и шесть, и только потом понял истину – главное, дать бойцу выспаться, и он будет действовать в несколько раз лучше пробудившегося, но все еще полусонного. А потребности во сне у всех разные. Одному бывает достаточно двух часов, чтобы полноценно выспаться, другому и двенадцати часов мало. Но таких мы из спецназа быстро куда-нибудь убираем. – Куда? – Чаще всего переводим в спецназ ВДВ. Там они обычно на хорошем счету. И ты тоже послушайся совета мудрого человека – это я не себя так величаю, а того, кто мне этот умный совет дал. Кологривский послушался совета – не стал будить морских пехотинцев. Дал им поспать еще почти час. Но сам, как когда-то Бармалеев, сидел весь на нервах. Но это, как рассудил подполковник, офицерская доля, как и постоянная бессонница. С бессонницей Бармалеев давно смирился и принимал ее как неизбежную спутницу своей службы. Возвращаясь из очередной командировки куда-то в «горячую точку», подполковник и дома долго спать не мог, чем сильно нервировал жену. Но постепенно втягивался в мирную жизнь, хотя вставал по-прежнему рано и отправлялся в казарму, традиционно приходя туда за десять минут до общего подъема. Но вечером он ложился спать тоже рано, если дела не задерживали в казарме, а это случалось часто, чуть ли не через день, если не чаще. – Внимание! Командиры подразделений – ко мне! – Бармалеев вызвал по внутренней связи офицеров батальона. Старший лейтенант Соловейчиков явился первым. – Тебе, как всегда, самое сложное задание. Посмотри на дорогу. – Посмотрел. – Что видишь? – Транспортировочно-заряжающие машины идут. В большом количестве. – С какой целью столько? Что соображаешь? – «Бармалеи» недовольны сложившейся ситуацией. Готовят контрнаступление, чтобы хотя бы утраченные позиции вернуть. – Верно, мне сдается, мыслишь. Они хотят снова сделать линию фронта ровной линией, дабы избежать возможных «котлов», которые имеют обыкновение захлопываться крышкой, из-под которой едва ли кому удастся выбраться, даже при чрезвычайном старании. Но это все общие слова. А вот свою задачу ты каковой видишь?