В бар вломилась группа радостно кричащих людей. — Справедливость восторжествовала! — воскликнул кто-то из них, а женщина лет пятидесяти пяти расплакалась. — Кто-то счастлив, — заметил Рамоутер. — Вероятно, присяжные вынесли свой вердикт, — пришла к выводу Хенли, глядя, как один из мужчин обнимает плачущую женщину. — Откуда ты знаешь? — Посещения родственников, друзей и прочих гражданских лиц, включая адвокатов, начинаются с половины второго. Сегодня четверг, поэтому, вероятно, присяжные совещались пару дней и сегодня утром наконец приняли решение. Если кого-то признают виновным, такого радостного возбуждения не испытывают даже члены семьи пострадавшего, поэтому готова поспорить: вон того мужчину в модной рубашке и костюме от «Маркс энд Спенсер» сегодня утром признали невиновным. А еще он местный. — А это ты каким образом определила? — спросил Рамоутер, безуспешно пытаясь подглядеть за компанией незаметно. — Если бы тебе пришлось тащиться через весь Лондон на слушание дела в Вулвичском Королевском суде и тебя признали бы невиновным, хотелось бы тебе потом болтаться рядом со зданием суда? — Боже, нет. Мне бы захотелось как можно быстрее отсюда убраться. — Вот именно. Он местный. Ее правая рука начала дрожать, когда она поднесла стакан к губам. Хенли глянула, не заметил ли этого Рамоутер, но он был глубоко погружен в собственные мысли. Она осушила стакан и теперь ждала, когда водка с тоником на нее подействует. — Тебе лучше? — спросила Хенли. — Да. Значительно. Я допустил ошибку. Я его недооценил. После предыдущей встречи мне не показалось, что он так уж ужасен. Мне не следовало пожимать ему руку. — Это не сыграло бы никакой роли. Он прекрасно разбирается в людях. Это полезный навык, и он точно знает, как им можно воспользоваться. Рамоутер кивнул, но на самом деле его этот ответ не удовлетворил. — Ты был лучшим учеником на своем потоке, — напомнила Хенли, пытаясь смягчить последствия атаки Оливера. — Первым в списке. Ты получил высший балл на государственном экзамене по следственному делу. На лице Рамоутера отразилось удивление, смешанное со смущением. — Может, я и был лучшим учеником, но нас не учили распознавать хладнокровных убийц-психопатов. Об этом на экзаменах не спрашивали. Бар «Герцог Глостерский» начал заполняться людьми — ответчиками на суде и обнадеженными или расстроенными родственниками. Уже почти пробило одиннадцать. До появления юристов оставалось два часа. — Ему не нравится наш начальник, да? — поинтересовался Рамоутер, имея в виду Пеллачу. — Ему никто не нравится, — ответила Хенли. — Все, что он делает, все, что он говорит, имеет одну цель — вызвать реакцию. Ты говорил, что читал расшифровки протоколов допросов и судебных заседаний? — Да. — Когда Оливера допрашивали, на все вопросы, которые задавал Пеллача, он отвечал нецензурно — одним коротким словом. Вы можете объяснить, почему отпечаток вашего большого пальца нашли на левой большой берцовой кости жертвы номер два? Ответ: «Сука». Вы отправляли сержанту Адриану Флинту оскорбительные текстовые сообщения? Тот же ответ. И так на протяжении целого часа. Один и тот же ответ. «Сука». А потом он завизжал и потребовал адвоката, потому что ему до чертиков надоело смотреть на лицо Пеллачи, которое он, кстати, охарактеризовал тем же самым словом. — Как мило. — Да, просто очаровательно. — Я не понял, почему он это сделал. В смысле, попросил адвоката. — Контроль. Оливер все должен держать под контролем. Вспомни, как он издевался над тобой. Он хочет контролировать любой разговор. Даже отказ от разговора — это форма контроля, и ему очень не понравилось, что Пеллача смог лишить его этого контроля. — Но именно ты схватила его перед тем, как он… — Рамоутер запнулся. — Прости. Хенли почувствовала, как у нее непроизвольно сократились мышцы живота. Она мысленно перенеслась в тот день, когда впервые попыталась застегнуть наручники на запястьях Оливера. Она ткнула его лицом в грязь на пустоши, а он изо всех сил пнул ее и сломал ей два ребра. Она не видела, что у него в руке был нож, пока Оливер не поднял его вверх, перед этим вытащив его из ее тела. Ее собственная кровь капала с кончика ножа ей на лицо. Она закричала, когда Оливер ударил ее во второй раз, она звала Пеллачу. Она пыталась сопротивляться, но Оливер прижал ее к земле и нашептывал ей в ухо, что хочет заставить ее почувствовать каждую его частичку и никуда она от него не денется. Время замедлило свой ход. Она подумала, что Пеллача ее бросил и оставил умирать посреди пустоши. Она до сих пор помнила резкую боль в груди, которая появлялась каждый раз, когда она пыталась вдохнуть воздух, прижимая руку к животу и пытаясь остановить вытекающую из ее тела кровь. Она помнила, как мигающие синие огни осветили лицо Оливера. Он в это мгновение прижимал нож к ее горлу. Хенли плотно закрыла глаза. Она совсем не хотела, чтобы лицо Оливера было последним, что она увидит перед смертью. Тут закричал Пеллача — он звал ее по имени, и она почувствовала, как давление исчезло с ее груди, когда Пеллача бросился на Оливера и отшвырнул его в сторону. Хенли открыла глаза, перекатилась на бок и увидела, что Оливер лежит на спине, а Пеллача приближается к нему. Она смотрела в лицо Оливера, на его окровавленный рот и сломанный передний зуб. Она закричала и стала звать на помощь, когда Оливер смог подняться и дважды ударил Пеллачу кулаком в лицо. После этого Оливер снова направился к Хенли, плюнул ей в лицо и улыбнулся. Последнее, что помнила Хенли, — это крик Оливера, когда две наэлектризованные металлические стрелы из тазера Пеллачи вошли ему в грудь. — Меня Оливер тоже ненавидит, — сообщила она. — Почему? После всего, что он с тобой сделал. Хенли плотно зажмурилась, у нее начинала болеть голова. — Во время пресс-конференции, которую показывали по телевидению, я дала обещание поймать чудовище, которое все это сотворило, — пояснила она. — Я назвала его жалким монстром и обещала поймать. Ему не понравилось, что я сдержала слово. Глава 30 — Вы вернулись, — заметил Пеллача, когда Хенли зашла к нему в кабинет. — Как прошла встреча с Чансом Блейном? — Он очень самодовольный, нервный и явно что-то скрывает, — сообщила Хенли. — А с Оливером? — Как ты сам думаешь, как могла пройти эта встреча? От него не больше пользы, чем от шоколадного чайника. Играет в свои глупые игры. Вот сегодняшний перл — он назвал свое пожизненное заключение в Белмарше судебной ошибкой и извращением правосудия. — Старый избитый анекдот. — Он отыгрался на Рамоутере. Рамоутер… хорошо с этим справился. Она считала, что должна защитить Рамоутера. — Значит, мы опять вернулись к отправной точке. Где сейчас Рамоутер? — За своим письменным столом. Работает. — А ты? — Что я? — Ты несколько лет не видела Оливера, а тут ты с ним встречаешься два раза за несколько дней. Хенли больше не трясло, руки не дрожали, но голова все еще болела и кровь пульсировала в висках. — Не буду врать и говорить, что мне было приятно с ним общаться, — сказала она. — Это не ответ на мой вопрос. Как ты? — Я не собираюсь идти рыдать в уголке, если ты это имеешь в виду. — Ты просто зверь, правда. А эта встреча с ним хоть как-то тебе помогла? — Нет. Он отрицал, что разговаривал с кем-то. Отрицал, что кого-то убивал, но спрашивал Рамоутера, не отрезал ли кто-то ему язык. — Язык? Ты думаешь… Хенли покачала головой. — Он не стал бы это говорить, если бы знал, что у жертв забрали язык, глаза и уши. Оливер слишком умен, чтобы позволить нам подозревать его в соучастии. Отчет, полученный из «Стража» — компании, предоставлявшей электронные браслеты с системой слежения, а также услуги надзирателей, — подтвердил практически все, что и без них выяснил Эзра. Кеннеди соблюдал комендантский час до шестого сентября, до 23:47. В это время сигнал последний раз был зафиксирован на Ледиуэлл-Филдс, а затем оборвался. На магнитно-маркерной доске висели фотографии Дэниела Кеннеди и Зоуи Дарего. — А они на самом деле симпатичная пара, — заметил Рамоутер, усаживаясь за стол. — Это распечатки звонков с обоих телефонов Кеннеди? — спросила Хенли. Она отодвинула в сторону отчеты, открыла коричневый конверт и достала оттуда три DVD. На них были записи с камер видеонаблюдения. Один DVD содержал записи из хостела, где по решению суда жил Кеннеди, а два оставшихся предоставил муниципалитет Льюишема. Первым Хенли вставила DVD из хостела. — Да, они, — сказал Рамоутер. — Мобильный оператор подтвердил, что в список контактов внесен телефон Зоуи. Они обещали мне распечатку звонков с ее номера к концу дня. И да, опережая твой вопрос, — я поговорил с Эзрой. Его возможности несколько ограничены, поскольку у него нет самого телефона. Но с ее ноутбуком может получиться даже лучше. Бабушка Зоуи нашла ноутбук в спальне внучки. Он был защищен паролем, но для Эзры подобрать его было как отнять конфету у ребенка. — Повтори еще раз ее номер, — попросил Рамоутер, протягивая руку за желтым текстовым маркером. — Последние четыре цифры: 7432. — Хенли нажала на воспроизведение. — Начинай с конца списка и поднимайся наверх.