— Большое спасибо. Вскоре послышались шаги. Мартина закрыла дверь и прислонилась к стене. В переулок вышли одна за другой пять девушек. Первые две быстро двинулись прочь, о чем-то негромко переговариваясь, третья мельком глянула на нее, четвертая прошла мимо, плотно сжав губы. А вот последняя остановилась. — Ну что? Мартина во второй раз за день увидела перед собой перегруженное макияжем широкое лицо с полными губами. — Я опоздала? — Да, дорогая, опоздала. Видно, зря я тебя обнадежила там, у Маркса. Спектакль, о котором я тебе говорила пойдет на этой неделе. Им нужна дублерша на небольшую роль для гастролей, но никто из нас не подошел. Так что зря ты торопилась, уже все закончилось. — Я заблудилась, — еле слышно проговорила Мартина. — Не жалей. — Девушка вгляделась. — Ты нездорова? Мартина слабо мотнула головой: — Нет, со мной все в порядке. Просто немного устала. — Выглядишь ты не очень. Погоди… давай вот глотни чуть-чуть. — Нет-нет, не надо. Большое спасибо, я… — Да ты что, это же классный бренди. Мне подарил бутылку парень. Он ездит, продает товар одной французской фирмы. Так что давай. Девушка приподняла подбородок Мартины. Холодное горлышко фляжки раскрыло ее губы и прижалось к зубам. «Я же с утра ничего не ела», — успела подумать Мартина и тут же была вынуждена проглотить обжигающую жидкость. — Это полезно, — подбодрила ее девушка. — Давай, глотни еще. Мартина закашлялась и отпихнула фляжку. — Пожалуйста, не надо. — Ну как, подействовало? — Да, кажется, подействовало. Ты добрая, спасибо. — Вот и славно, — проговорила девушка, растягивая слова. — Ты действительно в порядке? — Конечно. Кстати, как тебя зовут? — Трикси. Трикси О’Салливан. — А я Мартина Тарн. — Отличные имя и фамилия. Неплохо смотрелись бы в программке. Если тебе не нужна моя помощь, я пойду. Ладно? — Конечно, иди. Я с усталостью справлюсь, честное слово. Трикси кивнула: — Да, теперь ты выглядишь немного лучше. Возможно, мы еще встретимся. — Она повернулась. — Ладно, я пошла. Опаздываю на свидание. — Спасибо. — Там парадная дверь открыта. Можешь посидеть в фойе, никто ничего не скажет. Давай иди, передохни немного. — Трикси сделала несколько шагов и обернулась. — Надеюсь, у тебя все уладится. О Боже, начинается дождь. Что за жизнь. — Да, жизнь еще та, — отозвалась Мартина Тарн, пытаясь придать словам шутливый характер. — Пока. — До свидания и еще раз спасибо. Мартина осталась одна у служебного входа в театр «Вулкан». Стояла, прислушиваясь в своим ощущениям. В голове гудело, кончики пальцев покалывало, но бренди взбодрил организм, придал уверенности. И что теперь делать? Неподалеку отсюда, на оживленной Странд-стрит, есть церковь. Говорят, там дают ночлег любому да еще наливают тарелку супа. Тогда на завтра у нее останутся два шиллинга, восемь пенсов, все ее деньги. Мартина подняла чемодан, который стал заметно тяжелее, и пошла по переулку. По лужам забулькали капельки, опять пошел дождь. Прохожие начали поспешно раскрывать зонты. А дождь тем временем припустил всерьез. Она метнулась ко входу в театр, заметив, что застекленная дверь полуоткрыта. Вошла. Обновленный театр «Вулкан» открылся недавно на месте старого. Фойе было отделано брусничного цвета кожей и хромированной сталью, на полках у двойных стеклянных стен кактусы. Над кассой объявление: «Все билеты проданы». Мартина устало опустилась на один из стульев, очень современный — стальные трубки, пенорезина. Напротив на изящной подставке помещалась рама с фотографиями. Внизу крупная типографская надпись: «В четверг, 11 мая, премьера новой пьесы Джона Джеймса Разерфорда “Возвращение”». Первые два снимка были крупнее остальных, и лица актеров на них были ей знакомы. Адам Пул и Елена Гамильтон. Эти лица смотрели на публику Новой Зеландии и Австралии с расклеенных повсюду афиш кинотеатров. Мартина много раз стояла в очереди, чтобы увидеть их, порознь и вместе. На других фотографиях, поменьше размером, были Кларк Беннингтон, с трубкой и тростью в руке, романтический герой, но только поблекший; Джей-Джи Дарси в пенсне, волосы ежиком; Габриэла Гейнсфорд, молодая, красивая, с напряженным лицом, и Перри Персиваль, моложавый и эффектный. Векоре эти лица слились в глазах Мартины, и она перестала их различать. За окнами начинало темнеть. Косой дождь скрывал фигуры спешащих по домам прохожих и автомобили. Проехал автобус, на миг мелькнули апатичные лица пассажиров. Сквозь дождевые струи просвечивали бледные огни уличных фонарей. Накрытая мучительной волной одиночества, Мартина закрыла глаза. Сейчас, впервые с тех пор, как начались эти мытарства, она ощутила отчаяние. «Ну что, дождалась? — спросила она себя. — Что искала, то и получила». Веки слипались, и, не силах преодолеть усталость, Мартина задремала. Ее разбудил мужской голос. Казалось, он звучал где-то рядом. — …от этого мне мало толку. Что? Да, старина, я знаю, но не в этом дело. «Сейчас меня отсюда попросят», — подумала Мартина. А невидимый мужчина тем временем продолжал с явным раздражением: — …она в больнице. И что теперь делать? Перед самой премьерой, когда дел невпроворот. А тут еще звонили из «Наблюдателя», хотят дать о нас материал с фотографиями, на сцене, в костюмах. Да, приедут завтра утром, в девять тридцать. А костюмы еще не распакованы. У тебя есть кто-нибудь на примете? Что? Ладно, старина, спасибо. Мартина, несомненно, под влиянием бренди, вдруг подумала, что вот оно, наконец свершилось. Она очень часто грезила наяву, как оказывается в театре, а там все в смятении. У ведущей актрисы обострение ларингита, а дублерша… она тоже заболела. Мартина так скромно подходит и говорит: «Я актриса и случайно знаю текст роли. Может быть…» Ей предлагают сыграть пару сцен и берут на роль. А дальше… премьера… успех… шквал аплодисментов… в газетах восторженные отзывы критиков… — Айлин? — произнес мужчина. — Это Боб Грантли. Дорогая, мне нужна твоя помощь. Ты же известна своей добротой. Да, понимаю, что неожиданно, но ты моя последняя надежда. Заболела костюмерша Елены. Да, та самая Танси. Да, боюсь, что надолго. И главное, в такой момент. Завтра вечером первая генеральная, а утром фотосессия, а еще ничего не распаковано. Так что выручай… О Боже. Понимаю. Да, понимаю. Конечно, конечно. Не волнуйся, как-нибудь справимся. Я знаю, ты бы помогла. Пока. В наступившей тишине Мартина размышляла о том, как странно воплотились в реальность ее мечтания. Надо было вставать, но ноги не слушались. Наконец она с трудом поднялась. Свет за стеклянной стеной погас. Через несколько секунд открылась дверь. — Вам нужна костюмерша? — услышала она собственный голос. II Мужчина резко остановился в освещенном дверном проеме. Мартина не могла его отчетливо разглядеть. Только силуэт, приземистый и элегантный. — Боже правый, откуда вы взялись? — Вы говорили по телефону. Я не хотела вас прерывать. — Прерывать? — удивленно спросил мужчина. Затем посмотрел на часы. — Вы пришли насчет этой работы, от миссис Гринэйкр. Я правильно понял? Она понятия не имела, кто такая миссис Гринэйкр. Наверное, агент по найму. — Если вам требуется костюмерша, то я готова занять это место. — Мартина засомневалась, не следовало ли ей добавить «сэр». — Да, костюмерша для мисс Елены Гамильтон, — быстро произнес он. — Ее костюмерша, которая работала с ней много лет… ну, долгое время, понимаете? Так она заболела. Я объяснил это миссис Гринэйкр. У нас завтра в девять утра фотосессия, вечером генеральная репетиция. А в четверг премьера. У мисс Гамильтон много переодеваний. Причем два за кулисами. Я полагаю, у вас есть рекомендации? Во рту у Мартины пересохло. — Понимаете, я не захватила их с собой и… Ее спас телефонный звонок. Он ринулся назад в кабинет, и вскоре она услышала: — «Вулкан», Грантли слушает. О, привет, дорогая. Послушай, возможно, я задержусь. Извини, мне, конечно, следовало позвонить раньше. Ради Бога, извинись от моего имени и попытайся задержать их. Я скоро приеду. И пока никаких упоминаний о… — Он понизил голос. Мартина улавливала лишь отдельные слова. — Да, я спрошу… да… Правильно. Пока, дорогая. Он выскочил в фойе, поспешно надевая пальто. На голове шляпа. — Послушайте, мисс… — Тарн. — Мисс Тарн. Вы можете начать прямо сейчас? Костюмы мисс Гамильтон в ее гримерной. Их нужно распаковать и погладить. Те, что нельзя гладить, просто развесьте. Пусть отвисятся. Уборку там уже сделали. В общем, к утру все должно быть готово. Тогда и решим, подходите вы нам или нет. Ночной сторож проводит вас к месту. Скажите, что я вас отправил. Вот. — Он порылся в кармане и вытащил визитку. Что-то на ней написал. — Сторож у нас немного педант, так что покажите ему это. Она взяла визитку. — Значит, начинать прямо сейчас?