— Мисс Гамильтон хотела бы получить назад свой портсигар, если вы не возражаете. — У меня его нет. — Он крикнул: — Элла! — Что, дорогой? — С чего ты взяла, что у меня твой портсигар? Несколько секунд примадонна молчала. — Нет-нет, Мартина. Портсигар у Бена. У мистера Беннингтона. — Извините. — Мартина направилась к двери. Комната Беннингтона находилась в другом конце коридора, рядом с артистической. Войдя, она сразу ощутила острый запах бренди. На столике перед ним стояла открытая бутылка. Он принимал гостя — плотного сложения джентльмена, с красивым лицом и ухоженными седыми волосами. В глазу у него был монокль. Гость поставил бокал и посмотрел на Мартину с некоторым удивлением. «Чего это они все так странно на меня смотрят?» — подумала она. — Нет, дорогой Бен, вмешиваться в это мне не годится, — произнес гость, видимо, продолжая прерванный разговор. — Вопрос тонкий, сам понимаешь. Но я девочке ужасно сочувствую. А доктор, мне кажется, никогда не упускает возможности ее расстроить. — Не могу не согласиться с тобой, старина, и это меня чертовски злит. — Беннингтон глянул на Мартину. — Джей-Джи, это новая костюмерша моей жены. — В самом деле? — Джей-Джи Дарси вежливо поклонился Мартине. — Доброе утро, дитя мое. — Затем повернулся к Беннингтону. — Ладно, Бен, мой мальчик, я пожалуй пойду. Тысяча благодарностей. Он поднялся, ласково глядя на Мартину, уронил монокль, провел рукой по волосам и вышел, негромко запев в коридоре оперную арию. — Чем могу быть полезен новой костюмерше? — спросил Беннингтон. Мартина сообщила, зачем пришла. — Портсигар? Я взял портсигар жены? Хм, не знаю… Посмотрите, пожалуйста, в моем пальто. Оно висит у двери. В карманах. У меня ни от кого нет секретов. — Он пошел убирать бутылку. — Простите, что прошу вас об этом. Видите, занят. Убрав бутылку, Беннингтон опустился в кресло, наблюдая за бесплодными поисками Мартины в карманах его пальто. — Это ваша первая работа? Я имею в виду костюмерши. — Я уже работала в театре. — И где это было? — В Новой Зеландии. — Неужели?! — воскликнул он с таким видом, как будто получил ответ на какой-то жизненно важный вопрос. — Кажется, в пальто портсигара нет, — сообщила Мартина. — Вот оно как. В таком случае подайте, пожалуйста, пиджак. Серый фланелевый. Она протянула ему пиджак, он порылся в карманах. На пол выпали бумажник и еще несколько предметов. Мартина собрала их, но он был настолько неуклюж, что снова уронил. Ей пришлось положить все на столик. Среди содержимого карманов пиджака выделялся конверт с иностранной маркой и штемпелем. Беннингтон схватил его и начал вертеть в руках. — Славная вещица, не правда ли? — Он рассмеялся и сунул конверт Мартине. — Посмотрите. Смущенная странным поведением супруга примадонны, Мартина взяла конверт. Письмо было адресовано ему. — Вы, случайно, не увлекаетесь филателией? — спросил он почему-то напряженным тоном. — Я слышал, там ценятся конверты с гашеными марками. — Извините, но я далека от этого, — проговорила Мартина и положила конверт лицевой стороной на столик. — А этот особенно ценный. — Беннингтон ткнул в конверт пальцем. — Кое-кто дал бы за него очень много. Чертовски много. — Давясь смехом, он достал портсигар из внутреннего кармана пиджака и протянул ей картинным жестом. — Чистое золото. Подарок от меня на день рождения. От мужа жене, как водится. Вы что, уходите? Погодите… Но Мартина уже была в коридоре. В гримерной мисс Гамильтон беседовала с Адамом Пулом и молодым человеком романтической внешности, которого она видела на фотографии в фойе. Перри Персиваль. — Да, вот так получается, — сказал он, видимо, заканчивая фразу. — Бедняжка Мартина, где вы так долго были? — спросила мисс Гамильтон. — Извините, мадам, но мистер Беннингтон долго не мог найти портсигар. Примадонна посмотрела на Адама Пула. — Вот тебе, пожалуйста. Такое поведение меня просто бесит. Я подарила ему портсигар. Нельзя сказать, чтобы с большой охотой. Так он моментально его потерял и теперь утверждает, что этого не было, а мой портсигар это его. Представляешь? — Признаться, с трудом, — отозвался Пул. Перри Персиваль вежливо рассмеялся: — Вы оба прекрасно знаете, что я смог бы сыграть эту роль. — Я тоже думаю, Перри, что вы смогли бы сыграть, — проговорила Елена Гамильтон. — Но согласитесь, у Бена есть изюминка, своеобразный стиль. Персиваль пожал плечами. — Он с этой изюминкой носится уже двадцать лет. Пора дать дорогу молодым. — Он потупился. — Извините, мне не следовало этого говорить. Пул нахмурился. — А мне не нравится, Перри, что вы подвергаете сомнению распределение ролей. Да еще перед самой премьерой. — Да это я просто так сказал, — суетливо проговорил Персиваль. — Извините. Он повернулся так, что на него упал свет, и Мартина увидела, что Перри Персиваль далеко не молод. — В четверг премьера, — напомнил Пул. — Все уже давно решено и утверждено. Так что любые разговоры на эту тему бесплодны. — Именно это я и пыталась объяснить доктору, — добавила Елена Гамильтон. Пул кивнул. — Я слышал, как он здесь разорялся. Я с ним поговорю и вас, Перри, прошу в этом поучаствовать. По поводу сцены у окна во втором акте. Вы неправильно уходите. Тут надо подчеркнуть присутствие Бена. Это очень важно. Персиваль болезненно поморщился. — Я это знаю. Но вы видели, что делает Бен? Вцепляется в меня и не отпускает. Поэтому и уход не получается. — Я посмотрю, что тут можно сделать. — Кстати, Адам, — вмешалась Елена Гамильтон, — Джона это тоже беспокоит. — Хорошо, мы это уладим. — Он посмотрел на Перри Персиваля. — Главное — понимать, что мы поставили хорошую серьезную пьесу. — Пора идти фотографироваться. — Персиваль направился к двери. — А в этом платье, Элла, вы выглядите изумительно. Если, конечно, восхищение маленького актера для вас что-то значит. — Дорогой, не слишком ли ты строг к бедному Перри? — спросила Елена, когда за ним захлопнулась дверь. — Твой Перри глуп как пробка, в этом все дело. Он не смог бы сыграть эту роль, как бы ни пыжился, потому что рожден быть на подхвате. — Но он видит себя в этой роли. — Если все пойдет хорошо, Бен замечательно ее сыграет. — Вот именно — если все пойдет хорошо. Адам, я боюсь. Он… — Ты одета, Элла? Фотограф ждет. — Да, дорогой, я иду. Туфли пожалуйста, Мартина. Мартина застегнула ей туфли, открыла дверь. Элегантно приподняв юбки, мисс Гамильтон выскользнула в коридор. Следуя за ней, Пул бросил Мартине: — А вам надлежит быть на сцене. Возьмите макияж, зеркало и все, что может понадобиться мисс Гамильтон, чтобы поправить прическу. Мартина поблагодарила его и принялась собирать вещи. Пул задержался у двери с пальто примадонны в руках. Она ожидала, что он пойдет впереди, но увидела, что он смотрит в зеркало. Там отражались они оба. — Странно все это, — отрывисто произнес Пул. И сделал ей знак выходить.