– По? – Нет. – Леру? – Шутить изволите? – А ты, Орци? Та с испуганным видом отрицательно тряхнула головой. Опять какое-то время до их ушей долетал лишь шум морских волн, соединяясь с волнами тревоги, нараставшей у семерых членов клуба. – Ладно, – сказал Эллери, убирая челку со лба. – Злоумышленник – наверное, можно так его называть – кто-то из нас. Раз никто не признался – значит, в нашей компании скрывается один человек или несколько, который задумал какое-то злое дело. – Какое дело? – спросила Агата. – Откуда мне знать? – резко бросил Эллери. – Кто-то замышляет что-то нехорошее. – Не наводи тень на плетень! – Карр иронично скривил губы. – Трудно, что ли, прямо сказать? Кто-то собрался нас укокошить и решил предупредить. – Не беги впереди паровоза! – гаркнул Эллери так, что все удивились, и зло посмотрел на Карра. – Спрашиваю в последний раз. Может, кто-то все-таки хочет признаться? Все опять переглянулись и покачали головой. – Ну что же, – проговорил Эллери, собрал стоявшие на столе таблички и уселся на стул. – Давайте все присядем, – продолжил он, глядя с обычной улыбкой, как его товарищи неторопливо занимают свои места. – Извини, Агата, не приготовишь нам кофе? – Приготовлю. – Та удалилась на кухню. Не говоря ни слова, Эллери оценивающе посмотрел на сидевших за столом пятерых членов клуба и таблички, которые держал в руках. Никто из присутствовавших понятия не имел, что сказать. Скоро появилась Агата с подносом, на котором стояли десятиугольные чашки с дымящимся кофе. Эллери взял одну и сделал глоток. – Итак… – Он сунул обе руки в карманы темно-зеленого кардигана, надетого поверх пижамы. – На острове, кроме нас семерых, никого нет. Следовательно, тот, кто поставил здесь эти таблички, – один из нас. Должен быть одним из нас. Но все говорят, что ничего не знают о табличках. Это означает, что кто-то из нашей компании с неким намерением расставил на столе таблички и нарочно скрывает, что это дело его рук. Таблички, как вы видите, пластмассовые. Надписи на них – под типографский шрифт. Иероглифы, похоже, нанесены красной краской из пульверизатора, но этого вряд ли достаточно, чтобы установить злоумышленника. – Подожди, Эллери, – прервал его Леру. – Ведь так написать сможет не каждый, верно? – Выходит, главная подозреваемая – Орци? – Погоди, Эллери! Я вовсе не… – Потому что среди нас именно Орци здорово умеет рисовать и писать. Что скажешь, Орци? – Нет, это не я. – Извини, конечно, но для оправдания этого мало. Орци приложила ладони к пунцовым щекам и подняла глаза кверху. – Да сейчас сколько угодно книжек с иероглифическими трафаретами. Каждый может купить и покрасить из баллончика… – Твоя правда. Чуть-чуть художественного вкуса – и готово. И я бы смог, и По, и Ван. Эллери улыбнулся и залпом допил еще не остывший кофе. – А о табличках что скажете? Леру протянул руку и взял одну табличку. – Края что-то не очень гладкие. – Их не готовыми покупали. Просто кто-то взял кусок пластика и нарезал таблички лобзиком или еще чем-то. – Может, это подставки под что-то… – Загляни в супермаркет, Леру, в отдел «Сделай сам». Там есть таблички любого цвета и размера. Эллери забрал у Леру табличку, которую тот вертел в руках, и перемешал кусочки пластика, словно колоду карт. – Ладно, давайте пока отложим это. – С этими словами он встал и отправился на кухню. Взгляды оставшихся за столом следовали за ним, как нитка за иголкой. Через распахнутую двойную дверь было видно, как Эллери остановился перед буфетом, выдвинул пустой ящик и швырнул туда таблички. Вернулся в холл и сладко, с изяществом сиамской кошки, зевнул. – Ну и видок у нас! Глупее не придумаешь… – Он развел руки в стороны и опустил глаза, словно осматривая себя с головы до ног. – Ну что? Вроде проснулись, теперь неплохо бы и одеться. Эллери скрылся в своей комнате, и висевшее в комнате напряжение развеялось. Послышались вздохи и звук отодвигаемых стульев – все вставали из-за стола. Четверо парней разошлись по своим комнатам, а девушки вместе направились в комнату Агаты. По их нервной походке можно было понять, что члены клуба никак не могут прийти в себя. Покидая холл, ни один из них не удержался от того, чтобы не бросить взгляд на ящик кухонного шкафа, где лежали таблички. 27 марта, четверг. Пошел второй день пребывания на острове. 3 Перевалило за полдень. За обедом никто словом не обмолвился о том, что произошло утром. Никому не хотелось болтать или отпускать шуточки – момент был совершенно неподходящим. А всерьез говорить на эту тему – совсем уж далеко от реальности. Их мысли были сосредоточены на содержимом ящика в кухонном шкафу; все тайком посматривали друг на друга, пытаясь угадать чужие мысли, и в то же время старательно делали вид, что уже забыли о том, что продолжало их волновать. Покончив с сэндвичами, приготовленными на обед Агатой и Орци, они один за другим вышли из-за стола. Первым поднялся Карр. Держа в руках две книжки и поглаживая длинный, до синевы выбритый подбородок, он в одиночку вышел из дома. Вслед за ним встали По и Ван и скрылись в комнате По. * * * – Ну, продолжим! – густым голосом проговорил По, усаживаясь на пол. Семь гостевых комнат Десятиугольного дома имели одинаковую планировку. На голубом ковре, расстеленном на полу в комнате По, были разбросаны фрагменты пазла, который он начал собирать. – Две тысячи? Не соберешь ведь, пока мы здесь. Стараясь не наступить на кусочки мозаики, Ван прошел в глубь комнаты и присел на краешек кровати. Толстые губы в длинной бороде По сложились в усмешку: – Еще как соберу. Вот увидишь. – Но на тебе еще рыба – придется ловить – и рассказ для журнала… – Времени навалом. Но сначала я должен найти нос вот этого типуса. Рамка головоломки была уже почти закончена и занимала почти один татами. Рядом валялась крышка от коробки, в которой лежал пазл, с изображением готового продукта. Сердито поглядывая на картинку, По принялся копаться в куче мелких фрагментов. Перед ним была фотография игравших в поле шести лис – мамаши и окруживших ее симпатичных лисят. Носиком одного из них и занимался По. – Эй! Ты чего? – Он тревожно нахмурил брови, заметив, что Ван сидит, опустив голову и положив руки на колени. – Все еще нехорошо? – Да, есть немного. – У меня в сумке градусник. Померь-ка температуру. И приляг, если хочешь. – Спасибо. Сунув термометр под мышку, Ван вытянул свое худое тело на кровати. Поглаживая перекрашенные в каштановый цвет мягкие волосы, посмотрел на По: – Ну и что ты обо всем этом думаешь? – Ага! Вот он где, оказывается! – По выудил из кучи маленький кусочек картона. – Отличненько… Что ты сказал, Ван? – Я про то, что произошло утром. Что ты об этом думаешь?