– Я считаю, с одной стороны, мы, конечно, не получили того, на что рассчитывали, но с другой – сегодняшняя поездка дала нам важную информацию. – Что вы имеете в виду? – Мы надеялись узнать что-нибудь о Сэйити Ёсикаве. Думали: если он жив, значит, должен как-то выйти на связь с женой. Но оказалось, что ничего подобного не было. – А вам не кажется странным, Симада-сан, что родные уже отслужили по нему панихиду, хотя прошло всего полгода с его исчезновения? Может, за этим что-то есть, как думаете? – Всяко бывает, конечно, но у меня нет ощущения, что Масако нам врала. Она производит впечатление приличной, честной женщины. – Угу. – У меня на людей глаз наметанный. Можешь считать это чутьем священника. – Симада хохотнул. – Так или иначе, в этом плане наши надежды не оправдались… Дай-ка мне сигарету. – Сигарету? – удивленно переспросил Такааки. До этого он не видел, чтобы Симада курил. – «Севен старз» подойдет? Он протянул Симаде пачку, и тот, не сводя глаз с дороги, ловко, одной рукой, извлек из нее сигарету. – Было время, я сигарету изо рта не выпускал, но нашли что-то в легких, и я почти бросил. Ну, может, одну в день… Я человек ленивый, но хотя бы это правило стараюсь соблюдать. Закурив, Симада со вкусом выпустил в потолок облачко фиолетового дыма. – Что касается результата наших трудов, то мы выяснили, что никакого такого состояния у Сэйдзи не было. А если так, то уравнение «Ёсикава = преступник» серьезно теряет в весе. – А что скажете о его романе с Кадзуэ? – Я не верил в эту версию с самого начала. Чувствовал, она притянута за уши. Как-то мы говорили об этом деле с Ко-сан, и он решительно заявил, что Кадзуэ не из тех, кто может закрутить с садовником. Он фактически повторял то же, что мы услышали сегодня от Масако: Ёсикава – человек честный, ему и в голову не придет заводить шашни с замужней женщиной. – Выходит, преступник не Ёсикава? – Очень может быть. Симада с некоторым сожалением сунул в пепельницу выкуренную до фильтра сигарету. – И еще одно. Из сегодняшнего разговора я уяснил, что причиной тяжелых отношений между Сэйдзи и Ко-сан являлась Кадзуэ. – Кадзуэ?! – Если у нее и был с кем-то роман, то не с Ёсикавой, а с Ко-сан. – У Кадзуэ с Ко-сан?! – Да. Я вспомнил: в прошлом году, после того как все случилось, Ко-сан просидел дома целую неделю или две. Безвылазно, как инвалид. Теперь мне кажется, что его больше шокировала смерть Кадзуэ, чем брата. – Тогда, Симада-сан, преступник… – Есть у меня одна идейка. Но сначала надо рассказать о результатах нашей поездки Морису. Верно? – Ну, раз так… – Такааки взглянул на часы на приборной панели. Десять сорок. Машин на прибрежном шоссе в сторону О стало меньше. Впереди в окружении красных габаритных огней маячил огромный черный силуэт грузовика. По идущей параллельно шоссе железной дороге шел поезд, сверкая длинной цепочкой огней… – Он сказал, чтобы мы позвонили, но давай заглянем прямо так. Все равно мимо едем. Предложение Симады немного расшевелило Такааки, добавило ему энергии, которой он почти лишился. Будто почувствовав это, Симада сощурил глаза в улыбке. – Морису? Что ж, тоже замечательная фамилия[16]. 4 – Зная твой характер, я думал, тебе хватит одного дня, чтобы наиграться в детектива, – насмешливо проговорил Морису, разливая кипяток по чашкам с чайными пакетиками. – Удивительно, но, похоже, я ошибся. Наверное, потому, что с тобой был Симада-сан. – Как ты догадался? – Такааки смущенно улыбнулся. – Что ж, господин сыщик, жду отчета о результатах вашего расследования. Такааки подробно рассказал о том, что им с Симадой удалось узнать за этот день. – Хм. Понятно. Морису налил себе вторую чашку чая и, не добавляя сахара, выпил ее одним махом. – И что вы намерены делать завтра, Ватсон? – Это вопрос. – Такааки растянулся прямо на полу, подложив под голову локоть. – Честно говоря, у меня сейчас такое ощущение, будто на мне воду возили. Весенние каникулы такие длинные, не знаешь, как время убить. Поэтому я каждый вечер ходил играть в маджонг. И вдруг это «письмо от мертвеца»… Разве я мог оставить его просто так? Я загорелся, как обычно, но теперь… – Эй! Брось ты это самокопание. Симада-сан скучает. Но тот лишь улыбался, ощупывая костлявый подбородок. – Ну, со скукой надо же как-то бороться, – сказал он. – Все лучше, чем, опустив руки, наблюдать, как в мирской суете загибается твое воображение. У нас с Конаном похожая ситуация. Не будь у меня в избытке свободного времени, я ни за что не сунул бы нос в это дело. А все почему? Потому что я страшно любопытен, люблю разные расследования. Да, Морису-кун… – Что? – Хотелось бы узнать мнение кабинетного детектива. – Я знал, что вы спросите рано или поздно. – Морису, облизнув пересохшие губы, улыбнулся. – У меня и в самом деле появилась одна мысль, когда вы рассказали мне всё прошлой ночью. Это не вывод на основе умозаключений, а нечто из области предположений. Так что не советую относиться к этому слишком серьезно. – Правильно сказал Конан – ты парень осторожный… Верно? – Уж больно смелое предположение для осторожного. Хотя могу предположить, что и вы, Симада-сан, думаете так же. – Очень может быть. – Ну так вот. – Морису перевел взгляд с Симады на Такааки. – Странно, что ты до такого не додумался. Тебе не кажется, что происшествие на Цунодзиме похоже на то, что Фрэнсис Невинс-младший назвал «бирлстоунским гамбитом»?[17] – Ух ты! – воскликнул Такааки. – Ты хочешь сказать, что Сэйдзи Накамура на самом деле жив? – Я не могу этого утверждать. Только указываю, что такое возможно. Наливая себе третью чашку чая, Морису неторопливо продолжил: – У прислуги – мужа и жены Китамура – головы были размозжены топором. Но даже после того, как их сожгли и тела по лицам стало опознать невозможно, маловероятно, что преступнику пришла в голову мысль провернуть трюк с «обезличенным трупом». С трупом Кадзуэ вопросов нет, если не считать пропавшую кисть левой руки. Единственное, на что мы можем обратить внимание, – труп, который, как считается, является трупом Сэйдзи. Давайте подумаем. Тело облили керосином и подожгли. Опознать его было непросто. Сгорело не только лицо; огонь уничтожил и старые шрамы, и следы от операций, если такие были. Я не знаю, на каких основаниях полиция пришла к заключению, что это Сэйдзи. Нельзя исключать, что это труп какого-то другого человека. И в то же самое время бесследно исчез садовник. Симада-сан… – Слушаю. – Вы, случайно, не сравнивали Сэйдзи и Сэйити Ёсикаву по росту и телосложению? – Ха-ха. Не в бровь, а в глаз. – Симада весело рассмеялся. – Ёсикаве было столько же лет, сколько Сэйдзи, – сорок шесть. Рост и телосложение у обоих средние. Группа крови и у того и у другого – А. У обгоревшего трупа, естественно, тоже оказалась группа А. – Откуда вы всё это узнали? – удивился Такааки. Симада смущенно почесал щеку. – Разве я не говорил? Есть у меня кое-какие связи в полиции… Так вот, Морису-кун, предположим, Сэйдзи Накамура и Сэйити Ёсикава действительно поменялись местами. Как тогда, по-твоему, все произошло? Морису положил руку на лоб и уставился в пространство. – Первой была убита Кадзуэ. Смерть наступила где-то между семнадцатым и восемнадцатым сентября. Сэйити Ёсикава прибыл на остров и позвонил Масако семнадцатого после обеда. К тому времени Кадзуэ скорее всего уже была мертва. Когда Ёсикава спросил, почему не видно Кадзуэ, Сэйдзи сказал, что ей нездоровится и она прилегла. На самом же деле он дал жене снотворное и потом задушил. Боясь разоблачения, Сэйдзи решил убить прислугу и заодно Ёсикаву. Он накачал их снотворным и связал. Девятнадцатогого зарубил топором супругов Китамура и после этого занялся Ёсикавой, который все еще находился под действием таблеток. Перетащил его в комнату, где убил Кадзуэ, развязал, переодел в свою одежду и облил керосином. Поджег виллу и сбежал с острова. Так преступник – Сэйдзи и жертва – Ёсикава поменялись местами. Получилась классическая комбинация с «обезличенным трупом». Но если принять эту версию, все равно некоторые вопросы остаются без ответа. Я могу навскидку назвать сразу четыре. – И какие же? – спросил Симада. – Во-первых, мотив. Какой был резон Сэйдзи убивать жену, с которой он прожил больше двадцати лет? Можно, конечно, сказать, что он сошел с ума, однако у сумасшедших тоже есть свои причины. Во-вторых – вчера ночью я уже говорил об этом – пропавшая рука. Зачем Сэйдзи понадобилось ее отрубать? И где он ее спрятал? В-третьих, разрыв по времени между убийствами. Жену он убил семнадцатого, последней жертвой стал Ёсикава – на рассвете двадцатого. Что Сэйдзи делал три дня? И последний вопрос: как Сэйдзи после всего этого удалось выбраться с острова? И где он все это время скрывался?