Немудреный ужин прошел в тяжелом молчании. Шестеро обитателей Десятиугольного дома сидели за столом, освещенным керосиновой лампой. Место напротив двери комнаты Орци оставалось незанятым. Табличка с надписью: «Первая жертва» по-прежнему висела на двери. Клей оказался таким прочным, что отодрать ее никак не получалось. Молчание прервала Агата, нарочито веселым голосом обратившаяся к Эллери: – Может, покажешь нам какой-нибудь фокус? – Хм?.. Ну да, конечно. Эллери, в тишине перебиравший карты, перетасовал их, сложил в футляр и спрятал в карман. – Ты зачем их убрал? Я же просила фокус показать. – Затем и убрал, чтобы показать фокус. – Ничего не понимаю. – Фокус так начинается. – Эллери кашлянул и пристально посмотрел в глаза сидевшей рядом Агаты. – Готова? Задумай какую-нибудь карту. Любую из пятидесяти двух, кроме джокера. – Задумать, и всё? – Да. Задумай и не называй. Готово? – Задумала. – А теперь… Эллери достал из кармана пиджака карты и, не вынимая из футляра, положил на стол. На красной «рубашке» был изображен велосипедист. – Посмотри внимательно на колоду. Теперь думай о загаданной карте. Думай, думай… Назови ее в уме. – Поняла. Просто думать и думать? – Да… Ну всё, порядок. – Эллери взял со стола карты, переложил в левую руку. – Итак, какую карту ты загадала? – Можно говорить? – Можно. – Даму бубен. – Та-ак… А теперь посмотрим, здесь ли она. Эллери открыл футляр, вытянул из него карты, лежавшие лицом вверх, и стал не спеша раскрывать их веером. – Дама бубен, говоришь? О! Руки Эллери остановились, он глазами указал Агате на одну из карт, единственную из всей колоды повернутую «рубашкой» вверх. – Видишь карту? Она одна такая. – Ну да. – Возьми и переверни ее. – Ладно… Ой, вот это да! Агата с сомнением взяла карту и положила на стол лицом вверх. Стоит ли говорить, что это была дама бубен? – Не может быть! – Глаза Агаты округлились от удивления. – Ну, как фокус? Ничего, да? С улыбкой на лице Эллери сложил карты обратно в футляр и сунул в карман. – Ну ты даешь, Эллери! Реально круто! – Я разве тебе раньше не показывал, Леру? – Нет, конечно. – Это один из лучших моих фокусов. – А вы с Агатой не сговорились? – Вот еще. – Правда? – Все по-честному. А случайности тут быть не может. Шанс угадать, что Агата выбрала даму бубен, – один к пятидесяти двум. Эллери достал из пачки «Салема» сигарету, закурил и глубоко затянулся. – А теперь я вам загадку загадаю. Что такое: если смотреть сверху – то внизу, если смотреть снизу – то вверху? – Что? – не понял Леру. Эллери повторил свою загадку еще раз. – Знаю, знаю! – захлопала в ладоши Агата. – Это единица. Иероглиф «один»[18]. – Бинго! Правильный ответ. – Единица? Никогда бы не догадался. – Поехали дальше. Как вы прочитаете такую комбинацию букв – THNQ? – Что это? – Я вроде видел ее в одном магазине. – А я недавно в банке наклейку с такой надписью видел, – сказал По, запихивая пачку «Ларк» в портсигар из березовой коры. – Здесь нет гласных, но можно читать буквы и сочетания букв, как они произносятся. И что получится? – Thank you?[19] – Точно! – Ну ты загнул! – Это что-то вроде шифра. – Эллери перевел разговор на другую тему. – Если говорить о шифрах, то первая книга, где появился шифр, – это Ветхий Завет. Книга пророка Даниила. – Такая древность? – В Японии, между прочим, тоже издавна использовались зашифрованные послания. Есть такой известный сборник «Дзоку соансю», в котором Кэнко Ёсида и монах Тон’а[20] в стихах обмениваются вопросами и ответами. Вы что, в школе не проходили? – Нет. А что там за шифр? – ответила Агата. – Кэнко обращается к Тон’а: Ё мо судзуси Нэдзамэ-но карихо Тамакура мо Масо дэмо аки ни Хэдатэ наки кадзэ[21]. Если взять первые слоги каждой строки, получится «ёнэтамахэ». То есть Кэнко пишет: «Пришли мне, пожалуйста, риса». А последние слоги каждой строки в обратном порядке читаются как «дзэнимохоси» или: «Мне бы денег». – Печальная история… – И Тон’а отвечает: