– Кто-то выходил из дома. – констатировал По, поднимая ближайший стул. – Значит, Леру… – Кто знает… – Эллери мрачно покачал головой. – Идем скорее. Но сначала осмотрим комнату. * * * По поднял стул и со всей силы ударил им по окну. После нескольких ударов оно подалось. Ставни выглядели прочными, но, отодрав петли, удалось их выломать. Затем они высадили стекло, а просунуть руку и отодвинуть задвижку было уже делом техники. Правда, оконные ручки изнутри еще были стянуты ремнем, с которым тоже пришлось немного повозиться. Окно было на уровне груди Вана, который был среднего роста. По, самый высокий из их троицы, встал на разломанный стул и с легкостью, неожиданной для человека столь крупного сложения, нырнул в комнату. Эллери последовал за ним. Оставшийся снаружи Ван стоял, привалившись к окну и обхватив руками живот. Однако Леру в комнате не оказалось. Он ушел и не вернулся. * * * Воздух был влажный и, казалось, прилипал к коже. Ночью, похоже, прошел дождь. Трава под ногами была мягкой и пропиталась влагой. По и Эллери соскочили с окна. Они никак не могли отдышаться, их плечи поднимались и опускались. – Давайте разделимся и будем искать. Хотя, боюсь, его уже нет в живых, – сказал Эллери, опустившись на одно колено, чтобы поправить повязку на ноге. – Как нога-то? Ничего? – спросил По. Он порезал правую руку осколком стекла, когда выбивал окно. – Порядок. Даже бегать могу. Эллери выпрямился и посмотрел на Вана. Тот сидел на траве, скорчившись, и дрожал. – Ван! Будь здесь, у входа, пока мы тебя не позовем. Тебе сначала успокоиться надо. – Отдышавшись, Эллери ровным голосом раздавал указания. – По! Ты идешь к причалу. Я осмотрю все вокруг дома и у Голубой виллы. * * * Эллери и По разбежались в разные стороны, а Ван неуклюже поднялся и направился к входу в Десятиугольный дом. К языку пристал кисло-горький вкус желудочного сока – все-таки вырвало. Тошнота отступила, но в груди по-прежнему стояла тяжесть, будто там застрял кусок резины. Небо налилось серым свинцом. Ветра почти не было, дни стояли теплые, но дрожь, колотившая тело Вана под свитером, не прекращалась. На заплетающихся ногах он добрел до входа в дом и свернулся на ступеньках, мокрых от дождя, подогнув колени. Сделал несколько глубоких вдохов. Стеснение в груди куда-то отступило, но тело продолжало то и дело вздрагивать. Какое-то время он рассматривал унылый пейзаж, состоявший исключительно из темных сосен. «Ван! По!» – послышался вдалеке голос Эллери. Он раздавался справа, оттуда, где была сгоревшая Голубая вилла. Ван поднялся и, хотя силы в ногах не было, вприпрыжку поспешил на крик. Тут он увидел По, бежавшего в гору со стороны причала. Они встретились у прогалины в рядах сосен, окружавших обгоревшие останки Голубой виллы. – По! Ван! Сюда! Они прошли под арочным сводом, образованным ветками сосен, и увидели Эллери в кардигане, одетом поверх пижамы. Он стоял посередине остатков разбитого перед виллой сада и махал им рукой. Из Десятиугольного дома это место не просматривалось, его загораживали деревья. По и Ван бросились к Эллери, но чуть не задохнулись, увидев, что лежит у его ног. – Мертв, – пробормотал Эллери, качая головой. Леру лежал на земле. На нем была желтая рубашка, джинсы и джинсовая куртка с закатанными рукавами. Обе руки протянуты в сторону, где стоял Десятиугольный дом. Голова повернута и наполовину впечатана в черную грязь. Возле правой руки валялись любимые очки Леру. – Он умер от удара по голове. Врезали камнем или кирпичом. Здесь их много валяется. Эллери указал на черно-красное месиво на затылке Леру. «Гу-у», – вырвалось у Вана. Он тут же поднес руку ко рту, стараясь побороть подступившую тошноту. – По! Посмотришь? Тяжело, конечно, понимаю, но все-таки… – А-а… ну да. По наклонился к телу, поправляя упавшую на лоб челку. Приподнял голову Леру, испачканную в крови и грязи, заглянул в лицо. Круглые глаза Леру были выпучены. Из угла рта высунулся язык. На лице застыла кривая гримаса то ли ужаса, то ли боли. – Трупные пятна, – проговорил По сдавленным голосом. – При нажатии, однако, исчезают. Трупное окоченение… хм… достаточно выраженное. Температура воздуха тоже могла повлиять, поэтому точно сказать трудно, но – да, пожалуй – смерть наступила пять-шесть часов назад. Так что… – Он взглянул на часы. – Вероятно, его убили между пятью и шестью утра. – На рассвете, – пробормотал Эллери. – Давай сначала отнесем его в дом. Нельзя же здесь оставлять… – По взялся за плечи Эллери. – А ты держи за ноги, хорошо? Эллери никак не отреагировал на его слова. Засунув руки в карманы кардигана, он молча смотрел на землю. – Эй! – снова окликнул его По. Эллери поднял голову. «Следы…» – пробормотал он, указывая на землю. Тело Леру лежало посередине сада Голубой виллы, метрах в десяти от ряда сосен, тянувшихся к Десятиугольному дому. Земля на этом месте, как и на всем пепелище, оставшемся от Голубой виллы, была черна от пепла. Из-за прошедшего накануне дождя почва сделалась очень мягкой, и на ней остались кое-какие следы. – А-а, ладно. – Эллери наклонился и подхватил тело за ноги. – Двинули, а то что-то прохладно. Они перевернули тело лицом кверху и подняли. Бившиеся о скалы волны словно оплакивали Леру, заменив своим шумом траурную мелодию. Ван подобрал с земли грязные очки Леру, прижал их к груди и пошел к дому следом за Эллери и По. 4 В Десятиугольном доме они первым делом перетащили тело Леру в комнату. Ключ оказался в кармане куртки Леру. Они отнесли его на кровать, не обращая внимания на то, что куртка и джинсы были выпачканы грязью. Ван положил на ночной столик его очки. – Принесешь в тазике воды? И полотенце. Надо хотя бы лицо вытереть, – обратился к Вану Эллери, накрыв тело одеялом. Ван кивнул, не говоря ни слова, и вышел из комнаты. Он почти оправился от перенесенного шока, хотя ходил еще пошатываясь. Затем Эллери и По занялись Агатой, которая так и лежала в ванной. Перенесли ее на кровать, сложили руки на груди, привели в порядок растрепанные волосы и одежду. – Значит, синильная кислота… – тихо промолвил Эллери, глядя на Агату, погруженную в вечный сон. – Как говорят, она пахнет миндалем. – Она умерла часа три назад. То есть около восьми. С этими словами По в комнату вошел Ван. – Вот, лежала у умывальника. Наверное, это Агаты, – сказал он, протягивая черную сумочку. – Косметичка? – Эллери взял сумочку и с задумчивым видом принялся изучать ее содержимое. – Ван, она была закрыта, когда ты ее обнаружил? – Нет, открытая валялась на полу. Вместе с какими-то штучками. Наверное, вывалились. – И ты их в нее сложил? А-а, ладно, чего уж теперь… Тональный крем. Румяна. Тени для глаз. Крем. Туалетная вода.