– А вы подумайте и потом мне ответите, – с улыбкой предложил ей Попов. Скворцов прямо-таки давился от смеха. Цепкина пожала плечами, подписала протокол и вышла, пробормотав что-то вроде: «Не хотите слушать, не надо». Как только за ней закрылась дверь, лейтенант расхохотался. Вслед за ним и следователь. – Да, уморительная женщина, – наконец проговорил Попов и взглянул на часы. Было без пяти девять. – Ну что, пожалуй, допросим сегодня ещё Дочкину, а остальных оставим на потом. – Как хотите, – равнодушно откликнулся Скворцов. В это время дверь задней комнаты отворилась и появился дактилоскопист. – А, Владимир Иванович, – поприветствовал его Попов. – Ну что, какие результаты? – На часах обнаружены отпечатки Адской и Тишкиной, – сообщил эксперт. – И все? – Да. – Так, а в доме Тарасовой? – Там полно отпечатков. Пальчики оставили почти все жители. – И он перечислил фамилии. – Да-а, – вздохнул Попов, – народу у нее бывало много. Знать бы, кто в какое время оставил пальчики. – Увы, науке это неподвластно, – ответил Владимир Иванович. – А жаль, – вздохнул Попов. – это упростило бы дело. Анна Петровна Дочкина, спокойная, уравновешенная женщина лет пятидесяти, давала показания ровным отсутствующим голосом. После фейерверкоподобной Цепкиной следователю показалось, что он в раю. Дочкина показала, что вернулась домой в половине третьего и никуда не выходила. Однако подтвердить ее слова никто не мог. С покойной общалась мало, родственников ее не знала. – Вы слышали что-нибудь необычное или, может быть, видели с двух тридцати до трех? – спросил следователь. – Нет, ничего, – был ответ. – Вы кого-нибудь подозреваете? – Нет, никого. – Как вы думаете, отчего произошёл такой массовый падеж коз? – Я не знаю. Попов вздохнул. «Что же всё-таки значит понятие „хороший свидетель“? – подумал он. – Тот, кто много рассказывает, как Цепкина, при этом, однако, прибавляя столько ерунды, что слушать тошно, или кто спокойно и ясно, без лишних подробностей отвечает: „Я не знаю“?» Но размышлять было некогда, и Попов продолжил допрос: – А где была ваша соседка? Она, кажется, пасла? – Совершенно верно. – В ее доме живёт ещё кто-нибудь? – Нет. – А теперь очень важный вопрос. Хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Кто-нибудь мог пройти по дороге мимо вашего дома незамеченным? – Конечно, – ответила Дочкина. – Я редко смотрю в окна. – Так-так. А со стороны поля, где пасла э-э… – Саврасова, – подсказала Анна Петровна. – Да-да, Саврасова. – Тоже. Я мало обращаю внимание на людей вокруг себя, – пояснила Дочкина. – Спасибо, больше вас не задерживаю, – сказал Попов. – Подпишите, пожалуйста, здесь. Дочкина подписала и ушла так же тихо и незаметно, как и вошла. Глава 17 Круг подозреваемых Борис Юрьевич Арсеньев жал на газ изо всех сил. Прошло всего два часа с тех пор, как жена позвонила ему из Полянска и сообщила об убийстве. Машина мчалась со скоростью 100–120 километров в час, обгоняя всех впередиидущих. Борис Юрьевич очень нервничал. «Нужно немедленно увезти жену и внука», – думал он, несясь по автостраде. Приехав в Полянск, он тут же разыскал следователя Попова. Тот заверил Арсеньева, что нет никаких причин для беспокойства и что его семье ничто не угрожает, но на просьбу забрать жену и внука ответил категорическим отказом. – Пока я не допросил её, об этом не может быть и речи, – твёрдо заявил Попов. – Ну так допросите её скорее, она ни в чём не виновата! – нетерпеливо воскликнул Арсеньев. Следователь взглянул на часы и покачал годовой. Была четверть одиннадцатого вечера. – Время позднее, – сказал он. – На сегодня я уже закончил все допросы. Арсеньев пытался возражать, но безуспешно. Прошло три дня. Следователь наконец закончил допросы всех жителей. Факты были собраны, но найти убийцу следователю и лейтенанту пока не удалось. Скворцов съездил в Лугу за результатами вскрытия. Медэксперт, проводивший обследование трупа, подтвердил, что Тишкина была задушена. Он также установил, что покойная принимала пищу за пять-шесть часов до смерти. Домочадцы покойной сообщили, что завтракали в доме в десять часов утра. – Надеюсь, вскрытие делал Федор Павлович? – осведомился Попов. – Нет, – ответил Скворцов, – он недавно ушёл в отпуск. – Значит, Ягодкин? – упавшим голосом спросил Попов. – Он самый, Кирилл Александрович, – подтвердил Скворцов. – И ещё один момент: вскрытие проводилось только на следующий день после убийства. – Это ещё почему? – Причина задержки, как он мне объяснил, неотложные семейные проблемы. – Жалко всё же, что Фёдор Павлович ушёл в отпуск, – нахмурился следователь. – У Ягодкина мало опыта, первый год работает. – Я лично ему вполне доверяю, – не согласился с коллегой Скворцов. – Ну да бог с ним, – махнул рукой следователь, – лично мне картина убийства ясна. Её убили между двумя и двумя сорока пятью, вероятнее всего, в последние пятнадцать минут. – Да, – согласился Скворцов, – но это не помогает нам установить убийцу. – Он был прав, и Попов превосходно сознавал это. Допрошенная в первых рядах Ольга Павловна Арсеньева показала, что была дома около двух часов дня и с этого времени никуда не выходила. Подтвердить это мог ее шестилетний внук Сережа. – Ты был с бабушкой от двух до трех дня, Сереженька? – как можно мягче спросил Попов. – А когда это – от двух до трех? – спросил мальчик, испуганно схватившись за бабушкину руку. – Ты помнишь, как бабушка пришла с продуктами домой? – спросил Попов. – Да, – неуверенно ответил мальчик. – А что потом делала бабушка? – Кушать делала, – ответил мальчик, глядя большими глазами на следователя. – А ты где был? – С бабушкой.