– Ты никуда не уходил? – Не помню, – неуверенно ответил Сережа. Попов вздохнул. Когда внука увел дед, он сказал Арсеньевой: – Я не могу не учитывать слова вашего внука, но и целиком полагаться на них тоже не могу. Скажите, вы видели кого-нибудь, идущего по дороге между двумя и тремя? – Да, – кивнула Арсеньева, – я видела Анну Дмитриевну и Зою Васильевну. – А еще кого-нибудь? – Да, Таисию Игнатьевну. – Когда это было? – с интересом спросил следователь. – Около трех. – Без четверти? – Думаю, даже позже. – Она шла в сторону шоссе или в сторону леса? – В сторону леса. – Спасибо. А мог ли кто-нибудь за этот час пройти мимо вашего дома так, чтобы вы не заметили? – Думаю, да. Я ведь не смотрела в окно постоянно. – Хорошо. А сзади, за огородом? – Там бы я точно никого не увидела. На вопрос о своих взаимоотношениях с Тишкиной Арсеньева ответила, что они были хорошие. На прощание Попов попросил ее спросить внука, не видел ли он кого, и после этого отпустил. Антонида Александровна Саврасова напустилась на следователя прямо с порога. Она ругала милицию на чем свет стоит. Попов терпеливо слушал минут десять, и когда она выдохлась, спросил: – Вам жаль покойницу? Расчет оказался верным. По словам Саврасовой, они были близкими подругами. Антонида Александровна минут десять попричитала, жалея бедную Алену, и, наконец, немного успокоилась. – Вы ведь хотите, чтобы преступника нашли? – спросил Попов. – Конечно, хочу, – пылко ответила Саврасова. – Вы его, само собой, расстреляете? – с надеждой спросила она. – Это решит суд, – ответил Попов. – Но вот вы бы могли мне помочь. Поможете? – Непременно. Что надо сделать? – сразу же согласилась Саврасова. – Ответить на несколько вопросов. – Я слушаю, – с готовностью ответила она. От былой ненависти к милиции не осталось и следа. – Вы, кажется, пасли в тот день? – спросил Попов. – Да. – В какое время вы пасете? – С восьми утра до шести вечера. – Вы пасете в определенный день? – В деревне четырнадцать человек держат коз, мы пасем по очереди. – Так-так. Значит, все знали, что будете пасти в эту среду? – Конечно, ответила Саврасова. – А где вы пасете? – спросил следователь. Она объяснила: – На втором поле, что за лесочком. – Значит, с дороги вас не видно? – Вестимо, нет, – удивилась вопросу Антонида Александровна. – Вы видели кого-нибудь, пока пасли? – Нет, никого. – А вы отлучались куда-нибудь с поля? – Да, пару раз уходила за грибами. – В какое время? – Утром часов в десять и около трех дня. – Нашли что-нибудь? – Так, несколько подберезовиков. – Значит, к автолавке вы не ходили и остались без продуктов? – спросил следователь. – Почему осталась? – удивилась Саврасова. – Анна мне все купила. – Вы имеете в виду Анну Петровну Дочкину? – А то кого же. – Ясно. Как думаете, кто мог бы убить вашу подругу? – Кто-нибудь из её семейки, – убежденно ответила Саврасова. – Кроме сына, там приличных людей нет. Попов задал ей еще несколько незначительных вопросов и отпустил. Следователь также допросил обоих Симагиных по отдельности. Марии Николаевне он задал те же вопросы, что и Арсеньевой. Симагина ответила, что, придя домой, прилегла отдохнуть и пролежала примерно до половины четвертого. – Увы, я ничего не видела и не слышала, – с сожалением сказала она. У нее тоже не оказалось алиби. – А чей это дом между вами и Тишкиной? – спросил Скворцов. – Там, кажется, никто не живет? – Там живут Бецкие, но они с неделю как уехали в Ленинград. Михаил Антонович Симагин во время допроса никаких новых деталей не вспомнил. Попов заставил его еще раз рассказать о том, при каких обстоятельствах он видел Люгерова. – Точное время не припомните? – спросил следователь. – Около трех, точнее не скажу, Кирилл Александрович, – виновато развел руками Симагин. Следователь повторно вызвал Люгерова и расспросил его об этом эпизоде. Люгеров заявил, что Симагина не видел, вспомнив, что действительно обходил бурьян, но когда не знает, так как у него не было часов. Однако от наблюдательного Попова не укрылось замешательство Люгерова. Попов расспросил об этом и Адскую, которая сразу же ответила, что ничего не знает и не помнит. – Дина Петровна, – заметил следователь, – вот вы говорите, что не любите носить часы, однако, когда ваши сломались, вы попросили у Тишкиной, как это понимать? – Я не говорила, что не люблю носить часы, – запротестовала Адская. – Я сказала, что люблю забывать о времени, когда отдыхаю на природе, а это не одно и то же. – Выкрутились, – едко заметил следователь, но больше допрашивать не стал. Тишкин сообщил Попову, что из дома ничего не пропало. На вопрос о том, кто наследует имущество покойной, Алексей Александрович ответил, что, наверное, он. – Но поскольку я не юрист, – добавил Тишкин, – то все тонкости мне неизвестны.