– А то, что если бы Тишкиной нужно было, чтобы об этой истории узнала вся деревня, то кому же рассказать, как не Образцовой. Она бы сразу всем пересказала. – Действительно, похоже на правду, – согласился Дудынин. – Ну хорошо, Олег Константинович, а что вы скажете о записке и часах? – А почему вы меня спрашиваете? – недовольно отозвался прокурор. – Кирилл Александрович ведет это дело, вот пусть он и объясняет. – Записка сейчас на экспертизе, – вступил в беседу Попов. – Я также передал эксперту образцы почерков всех подозреваемых. – Хорошо, – одобрил Дудынин. – Ничего хорошего, – встрял прокурор. – Экспертиза до сих пор не проведена, а вы говорите «хорошо». – Я только вчера передал эксперту образцы почерков жителей, – пояснил Попов. – Нашли повод хвастаться. Это надо было сделать давным-давно. – Извините, Олег Константинович, – буркнул следователь. – Ладно, оставим это. Что вы думаете о записке? – Ну, учитывая возраст Тишкиной, не думаю, чтобы ей назначил свидание поклонник, хотя у неё был не совсем обычный образ жизни для шестидесяти лет. – Ближе к делу, – перебил его прокурор. – У меня появилась мысль, – продолжил следователь, недовольно покосившись на Ермолкина, – что с этим может быть связан Бочкин. – Как? – с интересом спросил Ермолкин. – В этот день Бочкин почему-то попросил Сапфирову сыграть в покер раньше обычного. Он сказал, что вечером занят. Вполне возможно, что он собирался встретиться с Тишкиной в это время, – и Попов вопросительно взглянул на аудиторию. – Любопытная мысль, – заметил прокурор. – Вы спрашивали об этом Бочкина? – Нет, Олег Константинович. – Почему? – Я решил дождаться результатов экспертизы. – А почему вы думаете, что цифра 10 в записке обозначает вечернее время, а не утреннее? – поинтересовался прокурор. – Я подумал, что встреча не состоялась. В противном случае она бы выбросила записку. – Довольно, – прервал прокурор следователя. – Вы исчерпали себя. Теперь выскажусь я. Я думаю, что Тишкина в любом случае выбросила эту записку, но даже если нет, то мне непонятно, зачем ее надо было вообще писать. Проще назначить встречу устно. – А если это было невозможно? – спросил прокурор. – Мне трудно представить подобную ситуацию, – покачал головой Ермолкин. – Значит, вы думаете, что записку подбросили? – проницательно спросил Скворцов. – Когда у меня на руках будет заключение эксперта, я отвечу на ваш вопрос, Владимир Андреевич, – отозвался прокурор. – Но уже сейчас это представляется мне наиболее вероятным. Кстати, – обратился он к следователю, – вы спросили у Сапфировой, в котором часу они обычно играют в покер? – Нет, не подумал об этом, – ответил Попов. – Ну так спросите и впредь думайте, – голос Ермолкина был сухим и резким, как пистолетный выстрел. В воздухе запахло порохом. – Давайте перейдем к найденным часам, – предложил полковник, вновь беря на себя роль миротворца. – Как я понимаю, Кирилл Александрович, хозяйкой часов оказалась Вера Никитична Тишкина, но последние три дня они находились у Дины Петровны Адской? – Именно так, – подтвердил Попов. – Вы, конечно, читали протокол и, думаю, тоже нашли их объяснения странными? – По-моему, кто-то из них лжет или, по крайней мере, чего-то недоговаривает, – высказался полковник. – Как, по-вашему, Владислав Анатольевич, часы попали туда случайно или их подбросили? – поинтересовался прокурор, пристально глядя на Дудынина и при этом криво усмехаясь. – Сложный вопрос, – ответил Дудынин. – Мне кажется, нужно сначала решить, перетаскивали ли тело в дом, или убитая зашла туда живой. – Вы что, серьезно думаете, что человек в здравом уме стал бы тащить труп по деревне средь бела дня? – искренне изумился Ермолкин. – Ну я не знаю, – смутился полковник. – Но если она была убита на своем участке около дома, то это возможно. – Да вы хоть понимаете, что говорите? – раздраженно спросил Ермолкин. – Так вы скоро заявите нам, что труп втащили через окно. – Не стоит утрировать мои слова, Олег Константинович, – нахмурился Дудынин. – Когда вы объясняли свою версию, мы вас внимательно слушали. Теперь дайте возможность высказаться другим. – Это не версия, а фантазия, не соответствующая фактам, – отрезал прокурор. – Если хотите фантазировать подобным образом, то делайте это без меня. – Олег Константинович, – вмешался Попов, – значит, вы уверены, что часы подбросили? – Не до конца, – ответил прокурор. – Есть небольшая вероятность того, что Адская потеряла часы в цветнике, не догадываясь об этом. Увидев их у вас, она испугалась и сочинила эту историю. Но, скорее всего, часы подбросили. – Вы верите в историю Адской? – с интересом спросил Попов. – Она может оказаться правдой, – сказал прокурор. – Возможно, часы похитили, чтобы бросить подозрение на владельца. Скорее всего, так оно и было. И еще, – тут он строго посмотрел на Дудынина, – давайте договоримся, что труп никто никуда не тащил. По расположению домов на это мог решиться только Бочкин, да и то вряд ли. Кстати, в его пользу говорит тот факт, что он пригласил Сапфирову прийти пораньше. Зачем он это сделал, если планировал убийство? Она же могла застать его на месте преступления. – А вдруг он с ее помощью хотел обеспечить себе алиби? – спросил Скворцов. – Каким образом, Владимир Андреевич? – Ну я не знаю. – Давайте будем не гадать, а исходить из фактов, – постановил прокурор. – Наверняка и часы, и записка были подброшены. Убийца планировал это заранее. – Значит, по-вашему, план убийства был подготовлен загодя? – спросил Дудынин. – Естественно, – ответил прокурор, поморщившись при слове «загодя». – Но тогда это не вяжется с вашей версией, что кто-то вошёл в дом вслед за Тишкиной и убил её. – Прекрасно вяжется, – возразил Ермолкин. – Кто-то задумал убийство, украл у Адской часы и заранее написал записку. Возможно, он не знал, как совершить убийство, а может, заготовил другой план. В среду ему подвернулась прекрасная возможность убить Тишкину, и он ею воспользовался. – Хорошо, а как вы объясните чашки и сахарницу на столе? – не сдавался Дудынин. – Зачем убийца их выставил? – Не знаю, – ответил прокурор и раздраженно добавил: – По-моему, вы об этом уже спрашивали. – А окно, по-вашему, играет какую-нибудь роль? – принял участие в разговоре Скворцов. – Если и играет, то я не могу понять какую, – ответил Ермолкин. И добавил, обращаясь к Дудынину: – Вы не возражаете, если я закурю? – Курите, – равнодушно ответил тот. Прокурор достал свою любимую вересковую трубку и с удовольствием сделал пару глубоких затяжек, не преминув при этом выпустить дым прямо в лицо сидевшему напротив Попову. – Ну а теперь, коллеги, – хриплым голосом произнес он, – давайте поговорим о Шельме. Глава 19 Прокурор подводит итоги – Шельма? – удивлённо переспросил Дудынин. – А при чём здесь Шельма? Вы что, Олег Константинович, серьезно верите в её бредни? – Я бы попросил вас, Владислав Анатольевич, – сухо ответил Ермолкин, – не использовать подобную лексику. Естественно, я не верю в существование какой-то там Женщины в белом. Но тот факт, что странные пророчества Шельмы часто сбываются, нельзя игнорировать. – Я тоже так думаю, – поддержал прокурора Попов. Полковник пожал плечами. – Ну так объясните мне, при чём здесь эта Шельма. Слово взял прокурор.