— Я думала, это пронырливый дьявол Херринг, и готовилась встретить его перцем. Никакого уважения от этого молодого прощелыги к старой женщине, которая могла бы быть его матерью. Но подойди ближе. Ты храбрый приятный парень, хотя и не особенно талантливый. И о чем ты будешь меня спрашивать на сей раз? Ага, ого, и раз уж я вспомнила об этом… поможет ли тебе отпечаток ноги? У меня есть один, большой, чтобы показать тебе. Кухарка отвела Блоксхэма обратно в помещение для мытья посуды, где на подоконнике лежала большая алюминиевая миска. Подняв ее, она продемонстрировала грязный отпечаток подошвы. — Этого тут не было, когда я отправилась спать вечером, а ведь я всегда свечу фонариком в окно, чтобы отпугнуть того старого котяру, который шлындает тут постоянно. Подоконник был белым как снег. Смотри сам. Нет ничего, только след. Очень удивительно — можешь ты подумать, и ты можешь подумать правильно. Я хорошо знаю, куда приведут тебя мысли, и сомневаюсь, что к одной из дам. — Это отпечаток женской туфли, — произнес Блоксхэм, изучая след через увеличительное стекло. — Ага, ого. Нет сомнений. Но не дамочка сделала это. Нет, спроси себя как разумный паренек, видел ли ты мисс Кэддик, чтобы она лазила по подоконникам и все такое? Ну да, это ее отпечаток. Я не позволила ей забрать туфли, пока я не показала тебе их. Это все Херринг, гнусный демон в человеческом обличье. Вот тебе туфли. Осмотри их хорошенько. — Да, — кивнул Блоксхэм. — Я понимаю вас, миссис Макбрай, но… — И он поставил туфли на пол. — Разве ты не видишь? Он был тута прошлой ночью! Погляди на эту грязищу! Такую можно найти не везде. Я не буду обманывать тебя, ты бедный человек, который не может доверять собственным чувствам! Эта грязь от воды. Пошевели конечностями и сходи туда. Это займет у тебя пару минут! Посмотри сам! И если он был тут, то он все расскажет про те мелкие домики! Ага, ого. Я думаю, что он обгадит портки, когда соврет! Спроси его о тех мелких бестиях! Спроси, что он делал ради них! — Кроликов? — Эй, парень! Кролики! Он уходил в ночь, когда сгорел тот мелкий домишко! Уходил и в другую ночь, когда умер Хобсон! — На что вы намекаете? — спросил Блоксхэм, перестав разглядывать отпечаток. — Я ни на что не намекаю, я говорю прямо! — с достоинством сообщила миссис Макбрай. — Я даю твоему несчастному мозгу несколько свежих идеек. И если ты не будешь благодарен, я больше ничего не скажу. Нет, нет, да чтоб мне лучше утонуть! Инспектор добросердечно улыбнулся и был уже готов уйти в сторону огорода, когда его взгляд случайно упал на любопытный инструмент, в кожаной петле висевший на одной из больших потолочных балок. — Что это такое? — спросил он так небрежно, как только мог. Миссис Макбрай посмотрела вверх. — Я думаю, что это две штуки в одной, паренек, — сказала она торжественно. — Никогда бы не вспомнила о ней, если бы ты о ней не заговорил. Эту дубинку привез из Иерусалима мой сын-моряк, и это должно быть оружие. Оно осталось от одного из крестоносцев, что участвовал в святых войнах. Я сама не так уже уверена, что это вот пустили в ход, чтобы шарахнуть Хобсона по башке. Тогда бы ее снимали, это понятно же. Очень тяжелая, но очень хорошо лежит в руке. Кухарка потянулась, чтобы снять оружие, и вскоре то было уже в ладонях Блоксхэма. — Ого, верхушка должна быть из литого железа, — заметил он, оценивая вес и баланс. — Эй, очень может быть, — равнодушно согласилась миссис Макбрай. — Итак, вот и все. Я помогла тебе всем, чем смогла. Хорошего дня. И подумай об этом типе Херринге. Лазает по подоконникам и пачкает тут! Бедолага должен был подумать своей башкой, а не решать, что он может таким образом держать себя с Дженет Макбрай! — Я должен взять это на время, — проговорил Блоксхэм, все еще державший дубинку с железным навершием. — Эмили, а ну иди и принеси джентльмену коричневую оберточную бумагу, — распорядилась миссис Макбрай. — Ты же не сломаешь ее? — осведомилась она, заворачивая оружие в принесенную служанкой бумагу. — Мой паренек — хороший паренек, и я не хочу, чтобы он думал, будто я ни в грош не ставлю его подарки. Инспектор полиции молча прошествовал мимо Гилари Йеомонда и его сестры и поднялся по ступеням к дому. На террасе он остановился и оглянулся. Груда песка, оставленная садовниками, вроде бы даже выросла в размерах. Невероятно раздражало, что миссис Паддикет позволяет людям вот так шляться по водяному парку. Зачем там поставлен полицейский, если садовники вываливают груды земли там, где могут находиться важные улики? Разозленный подобными мыслями, инспектор протопал к главной двери в дом, где его снова пустили в гостиную. Старая миссис Паддикет находилась еще там, хотя Мальпас удалился, и Блоксхэма сразу пригласили остаться на ленч. Отвергнув это предложение, он резко сказал: — Я должен немедленно вернуться в Макит-Лонгер, и я буду весьма рад, если все обитатели дома — семья, слуги, кто угодно — будут здесь сегодня вечером. После того как инспектор отбыл, миссис Паддикет отвезли на ленч, где она донесла требование до членов семьи. — Да ну его! — воскликнула Присцилла. — Надеюсь, это все не затянется! Что бы это ни было, я собираюсь на обед к Диготам. Ты подвезешь меня, Гилари? После ленча тетушка Паддикет проследовала в свою комнату, где намеревалась отдыхать до прибытия инспектора, но тут к ней подбежала одна из служанок и торопливо пробормотала: — Если вам будет угодно, мадам, не могли бы вы сказать нам, что делать с едой мистера Тимона, пока он не вернется? — Вернется? — пропищала старая леди, которой ленч не понравился. — Вернется откуда? — К ленчу, мадам. Если позволите, мадам, то никто не спал на его кровати сегодня. Он не присутствовал на завтраке и на ленче тоже. Мы только хотели бы знать, должна ли кухарка что-нибудь придержать для него, или он не появится до вечера. — О чем болтает эта девчонка, а, компаньонка Кэддик? — осведомилась тетушка Паддикет. — Так, отвези меня в комнату, устрой как полагается, а потом ты можешь вернуться и разобраться, что творится. Если мальчишка взял мою чековую книжку без разрешения, то ладно, я переживу, но его надо найти до того, как явится инспектор. Помни об этом. Мисс Кэддик затолкала кресло в спальню, где приготовила хозяйку к отдыху, после чего вернулась к служанке. — И теперь, Эмили, — проговорила она, — ты должна рассказать, когда в последний раз видела мистера Энтони. — Ну, мисс, его не было за ужином, ведь так? Он переоделся, а потом вместе с мистером Костом отправился на лекцию в сельский клуб. — Лекция? Да, я знаю. Мистер Кост хотел, чтобы кто-нибудь из молодых джентльменов сопровождал его. Там была лекция с диапозитивами о спорте или чем-то подобном. — Совершенно верно, мисс. Именно по этой причине мистер Кост поужинал рано. Без четверти семь вместо четверти восьмого. Но мистер Энтони не приходил. Его кровать нетронута. — Не приходил, — задумчиво повторила мисс Кэддик, и внезапно ее блеклые глаза вспыхнули. — Хорошо, Эмили, я передам миссис Паддикет, что ты мне рассказала. Поглядывайте на случай, если он вернется, поскольку инспектор хочет опросить нас всех снова. Служанка сбежала вниз по лестнице, а мисс Кэддик, полная охотничьего пыла, устремилась на террасу. «Конечно, — размышляла она, пересекая холл. — Мистер Энтони поджег домик мистера Гилари Йеомонда и скрылся, опасаясь последствий. Вот негодник! Я должна быть на месте, чтобы доложить эти срочные новости инспектору в тот момент, когда он появится!» Ей не пришлось долго ждать. Едва мисс Кэддик вышла из передней двери, как ее внимание привлек Моггридж, собака Гилари, которая прилежно раскапывала груду песка в водяном парке. Компаньонка боялась собак, особенно Моггриджа, который не мог похвастаться ни породистостью, ни воспитанием, зато внешне напоминал ищейку. Мисс Кэддик оперлась о каменную балюстраду и воззвала к собаке, чтобы та оставила свое занятие. Моггридж поднял большую угловатую голову, повилял хвостом, а затем продолжил изыскательские работы. Мисс Кэддик уже собралась подать голос снова, но тут инспектор в сопровождении сержанта открыли деревянную калитку парка и принялись наблюдать за собакой. Неожиданно Блоксхэм нагнулся и напряженно уставился на кучу песка — тот из-под лап Моггриджа летел во все стороны. Сержант молча возвышался рядом. Затем мисс Кэддик увидела, что сержант схватил пса за ошейник и переместил за калитку на спортивное поле, после чего закрыл ее и запер. Сделав все это, он потянулся к лопате, оставленной тут же садовниками. Глава 12. Миссис Брэдли выходит на сцену преступления Миссис Лестрэйндж Брэдли зловеще улыбнулась своему неудачливому водителю и поудобнее устроилась на заднем сиденье автомобиля. — Продолжайте, Джордж, — велела она. Тот прикоснулся к фуражке: — Прошу прощения, мадам, но я боюсь, что прямо сейчас не могу сделать ничего. Тяга привода сцепления сломана. Это работа для гаража, а где я могу найти гараж в этой местности — выше моего понимания. Я очень извиняюсь, мадам. Это худшее, что есть в этих прокатных автомобилях. Если верить карте, то мы менее чем в трех милях от точки нашего назначения. Я бы хотел знать, мадам, предполагая, что буду сопровождать вас, не обдумаете ли вы возможность дойти до жилища полковника Дигота пешком. — Джордж, — сказала миссис Брэдли, и ее безжалостная ухмылка стала шире. — Полагаю, что это в пределах моих возможностей. Водитель, однажды побывавший в Индии, и в снах которого порой появлялись крокодилы, придававшие экзотический шарм реке Ганг, содрогнулся, но мужественно придержал дверцу, давая нанимательнице возможность выйти. — Как они называют этот район? — осведомилась она, когда они бок о бок пустились в путь через мрак сельской английской дороги. — Мы по соседству с Литтл-Лонгер, мадам, — сообщил Джордж, аккуратно направляя ее в обход лужи. — То самое место, где были совершены убийства, — любезно добавил он. — Множественное, Джордж? — уточнила она. — Убийства? — Да, так говорится в вечерней газете, которую я приобрел в Саутгемптоне, мадам. Конечно, убийство пока не доказано, но все выглядит так, будто тело того молодого человека, Энтони, нашли похороненным под грудой песка, и полиция предпринимает определенные шаги, чтобы проследить истоки появления лужи крови в водяном парке. Никаких следов оружия не было найдено к моменту, когда заметка ушла в прессу. Подозревается, что очень тяжелый остроконечный инструмент, покрытый ржавчиной, но сохраняющий немалую часть первоначальной остроты, был пущен в ход с целью убийства неудачливого молодого человека, и впечатление полиции таково, что он жертва убийства, а не суицида или несчастного случая. Так дело и будет представлено в суде. — Ничего себе, — покачала головой миссис Брэдли, усмехнулась и неожиданно спросила: — Где ты учился, Джордж? — Центральная школа на Галлери-стрит, мадам. — Да, Джордж, я думаю, что ты более продвинут, чем Генри Стрэкер. — Надеюсь на это, мадам. Полагаю, что мистер Бернард Шоу неправильно обошелся со Стрэкером. Мальчики из школы Шербрук-роуд не имели обыкновения вести себя так. Мы постоянно играли с ними в футбол. — Ты много читаешь, Джордж? — Миссис Брэдли обогнула следующую лужу исключительно благодаря инстинкту, поскольку между двумя живыми изгородями было слишком темно, чтобы видеть хоть что-нибудь. — Много, мадам. В основном биографии и книги по истории, а еще мне нравятся сочинения о путешествиях. И конечно, я прочитал с большим интересом, удовольствием и пользой, мадам, все ваши работы, которые только нашли свое место в общественных библиотеках. — Ты пугаешь меня, Джордж. — Голос миссис Брэдли прозвучал искренне. Они шли молча, и вскоре водитель заметил: — Исходя из доступных мне сведений, мадам, сейчас мы движемся мимо участка, на котором стоит тот злосчастный особняк Лонгер, собственность и жилище миссис Паддикет. — Я должна остановиться и посмотреть через прутья ворот, — произнесла миссис Брэдли сценическим шепотом, после чего пошла быстрее. — Как ты думаешь, есть ли шанс, что убийца шпионит за нами и выпрыгнет из засады прямо на нас? — пробормотала она, ловко огибая очередную лужу ровно посередине дороги. — Мне представляется, что нет, мадам, — ответствовал шофер, оглядываясь через левое плечо. — Я верю, что подобные кровожадные персоны имеют мало интереса к передвижению всех прочих, кроме их непосредственных протагонистов в драме, которую их мрачное и неупорядоченное тщеславие заставляет их разыгрывать. Полагаю, вы будете в полной безопасности, если захотите посмотреть через ворота для удовольствия. — Боюсь, что слишком поздно, чтобы увидеть много, — с сожалением произнесла миссис Брэдли. — Но ничего, ведь я же смогу сказать всем друзьям, что была на месте. — Голос ее заметно повеселел. — И это уже хорошо, не так ли?