– У них была… связь? – Притворная скромность ни к чему. Вы ведь уже в курсе, инспектор Хантер, – усмехнулась Эмили. – Когда об этом прознали оксфордские власти, Хью тут же уволили. Сына вскоре отчислили за всевозможные чудовищные преступления, в том числе за непосещение лекций в течение целого семестра. – Корин любил Хью, как думаете? Эмили задумалась. Наконец сказала: – По-своему, наверное, да. Когда Корина отчислили, он приехал жить сюда, в поместье. В мгновение ока Хью тоже оказался здесь, в Норфолке, учителем в Святом Стефане. Хью всегда держался рядом с Корином. Я почти не помню такого, чтобы зайти в коттедж к Корину – и не застать Хью. Однако если вы спросите, являлись ли их чувства равными по силе, я без колебаний отвечу «нет». Видите ли, Корин не был… как бы это выразиться… всецелым гомосексуалом, а если бы и был, то вряд ли мог хранить верность Хью. Корину нравились не только мужчины, но и женщины. Из-за чего в конце концов возникла проблема. – Вот как? – удивилась Джаз. – Корин влюбился в женщину? – Нет, голубушка, – хмыкнула Эмили. – Не забывайте, эгоист Корин ни в кого не влюблялся по-настоящему. Однако это не мешало ему удовлетворять свои низменные потребности. Словом, однажды Хью пришел в коттедж к Корину и застал того в постели. С женщиной! – Эмили красноречиво выгнула бровь. – Представьте себе, голубушка. Как Хью мог с ней соперничать? Он прибежал сюда, в дом, разыскал меня. Убитый горем, безутешный. Уж поверьте, успокаивать влюбленного молодого человека, которого ваш сын заменил женщиной, – задача очень необычная. Однако бедному Хью не к кому было обратиться. – Это разрушило их отношения? – Да. По крайней мере, на время. Хью перестал приходить, а Корин начал деградировать: беспробудное пьянство, наркотики. В трудную минуту он позвонил Хью, и тот примчался на помощь. Вскоре Корин умер от передозировки героина. Тело Корина нашел Хью. – Очень печальная история, – протянула Джаз. – Корин погиб совсем молодым… – Да… Скажу вам честно, я так и не оправилась от потери Корина. Первенец, знаете ли… Неоспоримые узы… – Эмили покачала головой. – Удивительно, правда? Люди мечтают о большой любви, а ведь она порой страшно разрушительна. Хью любовь погубила. Он стал другим человеком. Джаз задумчиво помолчала и задала следующий вопрос: – Эмили, вы уверены, что Хью был стопроцентным гомосексуалом? Что он не мог иметь связи с женщиной, как Корин? – Уверена абсолютно, – ответила Эмили. – Хью любил моего сына и отдавался этой любви целиком. Почему вы об этом спрашиваете? – Хью завещал все свое состояние одному воспитателю из Святого Стефана. Причем изменил завещание лишь за несколько недель до смерти. Они с воспитателем не особенно дружили, хотя работали вместе много лет, и Хью учил этого мужчину, когда тот был еще ребенком. – Джаз пожала плечами. – Вот я и предположила: возможно, между ними есть какая-нибудь… семейная связь? Я проверила в Управлении записи актов гражданского состояния, но официально они не родственники… Фраза многозначительно повисла в воздухе, затем Джаз пояснила: – Я задаюсь вопросом, не было ли у Хью ребенка. Приблизительно в то время, когда умер Корин, около сорока лет назад. – Нет, – покачала головой Эмили. – У Хью детей не было. Хотя постойте… нет… не может быть… – прошептала она растерянно. – Что, Эмили? – мягко подбодрила Джаз. – Нет, наверняка совпадение, – бормотала Эмили себе под нос. – Хью ведь не мог?.. – Не мог чего? – Я, конечно, ошибаюсь, но ведь есть шанс, что… – Простите, Эмили, я ничего не понимаю. – О боже, боже… В душе старой дамы явно происходила нешуточная борьба. Джаз терпеливо ждала, молчала. Наконец Эмили посмотрела на гостью: – Инспектор, я никому этого не рассказывала, даже покойному мужу. Вы правда думаете, что мои сведения имеют отношение к расследованию? – Не узнаю, пока не услышу, – честно ответила Джаз. – Если вы думаете, что сведения важные, прошу, говорите. – Видите ли… дело в том… – Эмили приложила ко лбу длинный костлявый палец. – Ребенок был, инспектор. Ребенок Корина. Он так ничего и не узнал. Умер еще до рождения младенца. Зато Хью знал. – Ясно. Откуда же это стало известно вам? – От Хью. – Эмили выглядела встревоженной. – Он пришел ко мне через пару месяцев после смерти Корина и рассказал о будущей матери. Та ни с того ни с сего явилась к Хью, в полном отчаянии. Она была на пятом месяце и не знала, что делать. Хотя у Хью имелись все основания ее ненавидеть, он обладал добрым сердцем и, вероятно, чувствовал некую ответственность за эту девушку, за проблемы, которые навлек на нее Корин. – Прошу прощения за бестактный вопрос: почему же она не сделала аборт? Эмили улыбнулась: – Голубушка, не хочу давить на вас своей старостью и мудростью, но сорок лет назад аборты только-только легализовали, и этот выход был неприемлем для девушки с католическим воспитанием. Норфолк и вовсе жил тогда в Средневековье. – Понимаю, другие времена, – смущенно кивнула Джаз. – Как же поступила девушка? – Хью пришел ко мне конфиденциально, за советом. Счел, что мне следует знать правду. Я тоже католичка и, разумеется, не могла приговорить живую душу к смерти. Однако по тем же причинам в нашей семье не было места для незаконнорожденного ребенка Корина, тем более что отец упомянутой юной леди работал у нас в поместье. – Эмили фыркнула. – Я подсказала Хью: пусть девушка родит без огласки в одном из тайных домов, специально предназначенных для подобных целей, а затем отдаст ребенка на усыновление. Я также предложила заплатить, и девушка согласилась. Вот, собственно, и все. Она поступила по моему совету, и больше на эту тему не было сказано ни слова. Я не обсуждала ее сорок лет. – Теперь вот я вам напомнила, простите, – сказала Джаз. – Так вы не знаете, что случилось с ребенком? – Боже милостивый, нет. Он или она может быть где угодно, инспектор Хантер. Даже в могиле. – И ребенок не догадывается, кто он или она на самом деле? – Совершенно не догадывается. В те времена за этим очень тщательно следили. – Все же допустим, что Хью выяснил судьбу ребенка. – Не представляю как, однако, прошу, продолжайте. – Давайте вернемся в настоящее. – Джаз потерла лоб, пытаясь упорядочить в голове информацию. – По словам Эдварда, Чарли являлся единственным наследником Конот-Холла. После смерти Чарли наследовать поместье некому. Верно? Эмили кивнула: – Мы наняли эксперта, он исследует наше генеалогическое древо в поисках какого-нибудь далекого кузена или позабытого ответвления от семьи. В противном случае после смерти Эдварда линия Конотов оборвется, поместье продадут, а средства пустят на благотворительность. – Эмили вздохнула. – Четыре с лишним сотни лет… До чего печально… – А если наследник существует? К примеру, сын Корина, ваш старший внук. Я понимаю, ребенок должен быть мужского пола. – Инспектор, «он» – если это «он» – родился вне брака! – воскликнула потрясенная Эмили. – Ребенок незаконнорожденный. – Тем не менее он – кровный родственник и прямой наследник. Сейчас при помощи тестов ДНК это можно легко доказать. Я слышала о нескольких делах за последние годы, когда суд удовлетворил законные притязания незаконнорожденных детей на наследство. – Что ж, – решительно заявила Эмили, – за сим дебаты прекращены. Корин умер сорок лет назад. Доказать генетическое наследование не получится. От него ничего не осталось! – Вы не храните ни одной вещи Корина, Эмили? – Храню кое-какие детские безделушки, фотографии – но не генетический материал, инспектор. – У вас, случайно, нет детского альбома? С записями о весе Корина, его первой улыбке, первом зубе и прочем? – Случайно есть, – кивнула Эмили. – Только при чем здесь альбом? – Если вы его принесете, я вам покажу, хорошо? – Джаз мысленно скрестила пальцы на удачу. – Вы помните, где лежит альбом? – Смутно. Надо поискать. Джаз подозревала, что старой даме прекрасно известно местонахождение альбома. – Эмили, вспомните, пожалуйста, где он. Я буду очень благодарна. Помедлив, Эмили кивнула: – Хорошо. Запаситесь терпением. Джаз проводила ее взглядом и подумала: «Вот бы и мне в восемьдесят с лишним лет быть такой же бодрой». Мысли автоматически переключились на отца. Джаз достала мобильный, проверила сообщения. Одно от Майлза, которое она решила прослушать позже, и ни одного – из больницы. В гостиную вернулась Эмили, вид у нее был победоносный. – Нашла! – Она показала хорошо сохранившийся альбом с синей атласной обложкой. – Не понимаю, как он поможет, однако прошу. – Спасибо. Раскрыв альбом, Джаз принялась его листать. Она точно знала, что искать. Затаив дыхание, добралась почти до конца – и ликующе вскрикнула: к последней странице крепился целлофановый пакетик с белокурым локоном. – Вот. Вот он, генетический материал Корина, Эмили. Мы сравним ДНК с другими образцами и получим окончательное доказательство. – Чудо современных технологий, да? – Эмили встревоженно посмотрела на Джаз. – Так вы знаете ребенка Корина? – Пока это лишь догадка, Эмили. Обещаю сообщить вам первой, если она подтвердится. – Не представляю, что и думать… – Прошу, не волнуйтесь. В конце концов, это может быть к лучшему? – Трудно сказать. Не уверена.