Уладив дела по службе, Игорь спустился в дежурную часть и сразу же нашел человека, который был ему нужен. – Петрович, – спросил он у дежурного, – что за пацан в клетке сидит? – Мелкий хулиган. Он к Ольге Викторовне на прошлой неделе на профилактическую беседу не пришел, вот она и посадила его в воспитательных целях. Ефремов поднялся к инспекторам по делам несовершеннолетних. Ольга Викторовна была на месте. – Ольга, я заберу пацана из клетки? Мне надо одно дельце провернуть. – Он ненадежный, врун, каких свет не видывал, но если надо, забирай. С освобожденным хулиганом Ефремов поехал к Голубевой. У ее подъезда инспектор проинструктировал паренька: – Поднимешься на четвертый этаж, спросишь Наташу. Ей передашь, что Игорь у подъезда ждет. Ты все понял? – А если там засада? – с подозрением спросил парень. Слово «засада» он произнес, подражая дворовым пьяницам, мужикам, не представляющим вечер без бутылки бормотухи. От скудности лексикона алкаши научились вкладывать в некоторые простые слова совершенно разный смысл. Например: «Дома меня ждала засада – приехала теща, злая как собака» или «Я зашел в туалет, а там – засада! Пошел к врачу провериться, он говорит, что это гонорея. Где поймать умудрился – не помню!». – Ты про какую засаду толкуешь? – вкрадчиво спросил инспектор. Паренек быстро смекнул, что в разговоре с инспектором подражать знакомым пьяницам не стоит. – Я спрошу Наташу, выйдет ее муж и по стене меня размажет. Вы сами-то почему не хотите к ней пойти? – Ах вот ты как заговорил! – нехорошо усмехнулся Ефремов. – Ну что же, пошли назад, в клетку. Ольга Викторовна тебя за решеткой час продержала, я еще три добавлю. Посидишь до ночи, будет что маме с папой про засаду рассказать. – Нет, зачем в клетку? – запротестовал паренек. – Там сегодня одни бомжи да бродяги. От них такой запах, что все нутро выворачивает. – Иди и не бойся! – подтолкнул парня к двери Ефремов. – У Наташи нет мужа. Она твоя ровесница. Через несколько минут мелкий хулиган вернулся. – Сейчас она спустится, а я у соседнего подъезда постою, – сказал он. – Ты можешь идти, – разрешил инспектор. – Я тебя не держу. – Вы, дядя, наверное, большой шутник? – подивился паренек. – Как я отсюда один выйду? Возле аптеки целая банда кучкуется. Когда мы сюда шли, они уже просекли, что чужак на их территорию проник. Я теперь без вас отсюда целым не выберусь. – А если бегом до остановки рвануть? – серьезно спросил инспектор. – Тогда точно крышка. Местные подумают, что я какую-то пакость им сделал, и всей оравой за мной в погоню бросятся, а когда поймают, бить будут, чтобы не убегал. Из подъезда выглянула Голубева. – Игорь, что случилось? – встревоженно спросила она. – Зашел бы сам, дома все равно никого нет. – Я отойду, чтобы вас не слушать, – сказал парень. – Кто это? – кивнула на него Голубева. – Сейчас все объясню. В двух словах Ефремов изложил просьбу – помочь милиции с разоблачением мошенников. Наташа, не раздумывая, согласилась. – Ты в другой раз ко мне всяких проходимцев не посылай, – попросила она. – Если надо будет срочно встретиться, я до семи часов всегда дома. Дверь вечером я открываю, а если на родителей нарвешься, то они ничего не скажут. – Неудобно как-то! – поморщился Игорь. – Папаня твой и так черт знает что про меня думает, а тут я еще домой к вам заявлюсь. – Соседка с работы идет, – перебила его Голубева. – Все, до завтра! Девушка скрылась за дверью. Инспектор махнул парню «За мной!» и пошел на остановку. В этот день Ефремов приехал к Ефросинье Ивановне немного раньше обычного и застал у нее соседку с пятого этажа, семидесятилетнюю Капитолину Федоровну. Чтобы не мешать женщинам, Игорь ушел на кухню, поставил чай. В какой-то момент ему показалось, что старушки стали говорить тише. «Секретничают», – догадался он. – Дозвонись до Любы, – донесся до инспектора шепот Ефросиньи Ивановны. – Игорь видишь как поступает: я его попросила, а он до сих пор до Любы не доехал. – Не беспокойся, – громким шепотом ответила глуховатая соседка, – я ей на работу позвоню и все передам. – Ох, Капа, чует мое сердце, немного мне осталось. Вчера ночью сердце так прихватило, я подумала: «Все, до утра не доживу». Ты, если что со мной случится, передай Любе, что у меня одежда на похороны давно приготовлена, в шкафу лежит, а под ней… Последние слова Игорь не расслышал, но понял, что речь идет или о скромных сбережениях тети Фроси, или о похоронных деньгах. – Все сделаю, – заверила Капитолина Федоровна. – А про Игоря что говорить? Чужой человек, он и есть чужой. На него в серьезном деле положиться нельзя, а дочь – родная, она всегда на помощь придет. «Вот черт! – подумал Ефремов. – Как лекарства доставать и транспорт искать, так я хороший, а как о деньгах речь зашла, так меня опасаться стали?» – Квартира-то кому достанется? – полушепотом спросила соседка. – Я хочу, чтобы Люба у меня Катеньку прописала, внучку. Приедет, я с ней поговорю. «Ничего у вас не получится! – усмехнулся про себя Ефремов. – Без ордера с Любой в паспортном столе даже разговаривать не будут, а сюда паспортистка не поедет». – Игорь! – позвала инспектора Ефросинья Ивановна. – Ты чего там притих? – Звали? – Инспектор вошел в комнату. – На кухне чайник шумит, ничего не слышно. – Лекарство, что в больнице прописали, еще не кончилось? – спросила тетя Фрося. По ее внимательному взгляду Игорь понял, что старушку интересует совсем другой вопрос. – Вроде бы осталось, – буднично ответил он. – Ну, тогда ладно, – обрадовалась Ефросинья Ивановна. «Мы как актеры в захолустном театре, – подумал Ефремов. – Роли еще толком не выучили, а говорить со сцены что-то надо, вот и импровизируем: я – про чайник, она – про лекарства, а скрытый смысл таков: „Ты ничего не подслушал? Похоже, что нет“. – Конечно же, нет! Я же сюда по делу заехал: продукты завез, чайник вскипятил, а кому квартира достанется, мне совсем неинтересно». – Тетя Фрося, я сегодня надолго задержаться не смогу – начальство в ночную смену работать поставило. Завтра, как освобожусь, приеду. Старушка не стала возражать, хотя обычно отпускала Игоря с большой неохотой. В подъезде Ефремов поднялся на площадку к квартире Капитолины Федоровны, раскрыл распределительный щиток, выдернул телефонные провода с их крепления. «Заявку на ремонт телефонной линии Капитолина Федоровна сможет подать только в понедельник. Мастер придет не раньше чем через неделю. Если никто из соседей не догадается, как провода назад присоединить, то до Нового года Люба за ордером не прибежит. Скотство, конечно, старушке телефон ломать, но что поделать! В квартирном вопросе все средства хороши». Дома Игоря ждал неприятный сюрприз. – С твоей работы приезжали, – сообщила Жанна. – У тебя на участке кого-то порезали, велели срочно в отдел возвращаться. – Сейчас перекушу и поеду, – буркнул Ефремов и пошел к холодильнику. – Объясни, почему ты уехал из РОВД три часа назад, а домой пришел только сейчас? – заранее уличающим тоном спросила Жанна. – Родственницу проведывал. – Игорь быстро соорудил бутерброд с вареной колбасой, налил в кружку чай. – Я разговаривала с твоей мамой, – подчеркнуто спокойно продолжила Жанна. – Она сказала, что никакой тети Фроси у вас в роду нет. Ефремов молча сжевал бутерброд, большими глотками выпил холодный чай. – Это родственница со стороны отца, – покончив с едой, ответил он. – Ты издеваешься? – завелась обманутая женщина. – Объясни мне, где ты стал пропадать вечерами? Я нашла у тебя на пиджаке длинный волос. Чей он? Престарелой родственницы? – На работе подцепил. – Игорь, не вступая в препирания, оделся, проверил ключи в кармане брюк. – Вернешься, я с тобой по-другому поговорю, – пообещала Жанна. – Спокойной ночи! – ледяным тоном попрощался Ефремов. 30