– С какой стати? – Я пытаюсь измениться. – Неожиданно Белмонт подается вперед. – Мне достаточно попробовать что-то один раз, чтобы потом постоянно жаждать этого; это проблема аддиктивных личностей. Такие, как я, не прекращают есть, когда брюхо уже набито, в отличие от остального человечества, – и это относится не только к сексу. С сигаретами, алкоголем и наркотиками та же история. Сейчас я почти одержим кораллами – но с проектом Лили я зашел слишком далеко. Надо бы извиниться. – Вы утверждаете, что девица в безопасности? – Она мирно спит в своей кроватке. Но мне нужен кто-то вроде тебя, чтобы держал меня на верном пути. Это было чертовски соблазнительно – привести ее сюда и утром проснуться не в одиночестве… – Белмонт вздыхает, и Найл спрашивает себя, не проявляется ли сейчас настоящая личность этого человека. – Сегодня вечером я набрался по-крупному, но завтра опять уйду в завязку. – В котором часу вы вернулись домой? – Примерно час назад, и чувствовал себя полным идиотом. Я здорово попортил жизнь многим женщинам. – Взгляд красных глаз Белмонта наконец-то останавливается на Найле. – А знаешь, что причиняет особую боль? Мои дети перестали общаться со мной много лет назад. Они даже не отвечают на звонки. – Это к делу не относится. Мне нужно найти леди Ви. Белмонт игнорирует его слова. – Соломон, а у тебя есть зависимость? – Занятия спортом, наверное. В Великобритании я ходил в зал или бегал каждый день. – Это не считается. – Насмешливый хохот Белмонта напоминает бульканье воды в сточной трубе. – У меня были выпивка и наркотики. Достаточно было поднять трубку телефона… – Кому вы звоните? Он колеблется, прежде чем ответить: – Никому дважды. – Дексу Адебайо? Удивление в лице Белмонта доказывает, что догадка Найла верная. Это объясняет, как брат оказался втянут во все это; Лайрон наверняка видел его каждый день. – Мистер Белмонт, ведь вам никогда не нравилась леди Ви, да? – В общем, мы ладим, но аристократы в своем большинстве презирают простых людей. Она думает, что лучше всех, да и муж у нее такой же. – Я сталкивался с совсем другим. – У нее были все привилегии. Я знал, что она будет вставлять палки в колеса с благотворительным фондом Лили. Я мог бы годами финансировать коралловый проект, но она не хочет, чтобы я тянулся к нему своими грязными лапами. – В голосе музыканта слышится горечь. – Она думает, что такие, как мы, должны и дальше оставаться в канаве. – Леди Ви – самый щедрый человек на Мюстике. Блейки оплатили мое образование, причем без каких-либо условий. – Какой же ты наивный. – Белмонт ставит стакан, стукая о стол громче, чем необходимо. – Если б ты захотел встречаться с ее драгоценной доченькой, она тут же выперла бы тебя с Мюстика. – Не согласен, – говорит Найл, пристально глядя на него. – Вы можете точно назвать время, когда вы вернулись домой? – Я написал несколько писем. На них стоит время, когда я их отправил. – Позвольте взглянуть на ваш компьютер. – А еще я звонил. Пастору Боакье. – Зачем? – Он разрешил мне звонить ему в любое время, если я не могу справиться с соблазном. Этот парень знает, что я борюсь со своими демонами. Может, потому, что и у него есть свои демоны. – В каком смысле? – Я предпочитаю знать, с кем имею дело, поэтому проверил его в интернете и сделал несколько звонков. Выясняется, что никаких записей о том, что он обучался в семинарии в Нигерии или служил в церкви в Лагосе, нет. Но разве в этом дело? Этот парень проявил ко мне больше искренней доброты, чем кто-либо еще. Интерес Найла растет. Многие обитатели острова расхваливали священника на все лады, но не исключено, что он мошенник. Надо было проверить резюме этого типа, прежде чем принимать на веру историю о том, что якобы за границу его отправил епископ. Белмонт упер взгляд в стол. – Единственный человек, которому я причиняю вред, – это я сам. Леди Ви – сноб, но это не моя проблема. С чего бы это вдруг слетать с катушек от ярости, если мне всю жизнь покровительствовали? – Кораллы значат для вас очень много, не так ли? – Просто кораллы такие же, как я. Большой ребенок. Один раз у меня случилась передозировка, и мне пересадили печень; просто чудо, что я все еще здесь. И с кораллом то же самое. Можно возродить целый риф с помощью нескольких правильно пересаженных трансплантатов. – Тоска на лице Белмонта застает Найла врасплох. – Пожалуйста, покажите ваши электронные письма. – У тебя, Соломон, тоже есть демоны. Это написано у тебя на физиономии. Кому ты навредил, поднимаясь вверх? – Мистер Белмонт, не вынуждайте меня арестовать вас. Музыкант медленно поднимается на ноги. У Найла учащается пульс, хотя сейчас не время для того, чтобы размышлять о прошлых ошибках. Шторм с пронзительными воплями набрасывается на крышу виллы. Глава 44 В помещении кромешный мрак, если не считать лунного света, сочащегося через дырки в деревянных стенах. В моем сознании теснятся разные картины. Мои дети опять маленькие, бегут ко мне, когда я приезжаю за ними в школу-интернат. Двое ушедших обретают кровь и плоть в моих объятиях. Мне хочется последовать за ними, и для этого нужно лишь позволить себе плыть по течению, но инстинкт выталкивает меня к берегу. Препарат заставляет мое тело дергаться, зато разум бодр и готов действовать. Ради Лили я обязана попасть домой. Девочка и так уже пережила слишком много утрат; я не хочу, чтобы она организовывала еще одни похороны. Наконец-то мое зрение проясняется. Я вижу газонокосилку, ведра и швабры. Приглядевшись, различаю на полках контейнеры с солью и хлоркой, и меня охватывает шок. Место выглядит знакомым, потому что это мой дом. Я заточена в сарае у бассейна, где Хосе держит свои инструменты для уборки. Сарай стоит в сотне метров от террасы «Райского уголка», полускрытый деревьями и разросшимся гибискусом. Инстинкт заставляет меня откинуть голову и закричать, но из моего забитого кляпом рта вылетает лишь сдавленный шепот. Глава 45 Найл доезжает до медцентра и видит Чарли Лейтона, охраняющего палату Саши Милберн. Кажется, тот наконец-то осознал всю важность возложенной на него задачи: он сидит с прямой спиной, готовый преградить путь любому чужаку, желающему войти; его взгляд прикован к двери. Чарли явно потрясен, когда Найл благодарит его; у него вид ученика, которого похвалила любимая учительница. Саша все еще без сознания, ее рыжие волосы разметаны по подушке. Проходит десять минут, прежде чем в медцентр влетает доктор Пейкфилд; он сильно возбужден. – Доктор, где вы были? – спрашивает Найл. – Вышел подышать свежим воздухом. – При штормовом ветре?.. Нам надо поговорить в вашем кабинете. Судя по выражению лица, медик всеми силами пытается подавить негодование, однако он молчит, пока они не входят в кабинет. – В чем дело? Мне нужно проверить Сашу. – Не так давно вы брали отгул, причем без разрешения. Я назвал бы это нарушением служебного долга. – Что вы имеете в виду? – Вас видели на скоростном катере, когда вы навещали «Морскую грезу». Вы думали, что весь остров спокойно спит? Доктор Пейкфилд, у меня есть свидетель. Вы имеете право объясниться. Медик падает в свое кресло, его энергия вдруг иссякает. – Мне позвонили поздно ночью в понедельник, кто-то из экипажа «Морской грезы». Сказал, что им срочно нужен врач. – По условиям контракта, вы должны оставаться на острове и вправе покидать его только с разрешения. – Он был в отчаянии. – Взгляд медика перемещается к двери, словно он обдумывает побег. – Сколько они заплатили? – По разговору получалось, что дело действительно срочное. Они знали, что я нарушаю условия договора, и выплатили мне компенсацию. Но я не рассчитывал на плату. Крупная фигура Найла отбрасывает тень на письменный стол. – Продолжайте – вы же не хотите потерять лицензию… – На яхте всего два члена экипажа. Один из них порезал ногу, когда нырял. Рана была инфицирована. Я выполнил все необходимые процедуры и сразу покинул яхту. Я провел на борту всего полчаса. – Сколько вам заплатили?