Из дома выскакивает Миллер. – Найджел, может, хватит уже вешать нам лапшу на уши? Твоя мать сказала, что до полдесятого ты был с ней. Что последние заказы выполнял за углом. Причем без Марка. Солнечные лучи перерезают комнату для допросов пополам – ровно полдень. На мигающем CD-плеере лежит стопка компакт-дисков. Марк Латимер рассматривает свои колени, в то время как Харди рассказывает ему, как все было. – С момента нашей последней встречи мы кое-что проверили. Номер один: женщина, у которой хранятся ключи от хижины на Брайар-Клифф, не помнит, чтобы вы чинили там прорыв трубы. – Что? Да это чушь какая-то! Я сам брал у нее ключи. Она живет в трейлере. У нее еще собака. – Она говорит – нет. – Тогда она врет. Марк беспомощно смотрит на Миллер, как будто она должна его выручать. – Номер два, и это уже серьезно: ваше алиби – полный бред. Приятель ваш, Найдж, врать не умеет. И давайте все-таки уважать умственные способности друг друга. Убит ваш сын, поэтому я в недоумении, зачем вам уводить нас по ложному следу. Пункт три: мы осмотрели вашу лодку. И на ней обнаружены пятна крови. – Он фыркает, нарушая внезапно повисшую тишину. – Так чья это кровь в вашей лодке, Марк? – Дэна. – Он встречается взглядом с Харди, не пытаясь оправдываться. – Мы брали ее в позапрошлый уик-энд, когда стояла жара. Мы с Дэном и Хлоей рыбачили в миле от берега. Поймали трех хороших окуней, привезли их и поджарили на барбекю. Дэнни валял дурака и порезал ступню леской. Порезал прилично. Скакал по всей лодке и орал. Хлоя была там, спросите ее. – Мы спросим. Голос Миллер звучит скорее успокаивающе, чем угрожающе. – Почему вы врали нам насчет того, где были в четверг вечером? – спрашивает Харди. – Мы не можем исключать вас из списка подозреваемых, пока не будем знать, где вы были на самом деле. – Как то, что я торчу здесь, может помочь поймать убийцу Дэнни? Все накручивается одно на другое, но это не имеет никакого отношения к делу. Он с досадой бьет кулаком по столу. – Теперь уже все имеет значение, – говорит Харди. – Кто что делал, кто где был. Все взаимосвязано, и все содействует расследованию. Если мы не узнаем правду, мы не сможем найти того, кто убил Дэнни. А все начинается с вас. Он складывает руки на груди и откидывается на спинку стула. От негодования голос Марка взвивается: – Я рассказал вам про хижину, вы мне не верите, а я не вру! – Марк, – мягко говорит Харди. – У вас умер сын, и на вашем месте я бы все рассказал полиции. Просто должен был бы это сделать. Почему вы попросили Найджела обеспечить вам фальшивое алиби? Марк вздергивает подбородок. – Все, что я говорю, перекручивается! Я не могу четко думать. – Марк Латимер, я арестовываю вас за препятствование ведению следствия по делу об убийстве. – Сэр, нет, постойте, неужели нам действительно нужно… – начинает Миллер. – Довольно! – рявкает Харди, и она умолкает на полуслове. – Вы не обязаны говорить ничего такого, что может повредить вашей защите в суде… – Так ты этим здесь занимаешься, Элл? – спрашивает Марк. – Не заставляй нас задерживать тебя, – просит она его. – Расскажи нам правду. – Миллер, заберите его личные вещи! Двое полицейских уводят его в камеру. Харди остается в комнате для допросов наедине с Миллер. Он вынимает диск из плеера и подписывает его. – Вы и теперь считаете, что он невиновен? – спрашивает он. Неужели она по-прежнему может все отрицать? – Он в шоке, – вяло говорит Миллер. – Погиб его сын. Почему он не говорит правды о том, где был? Он ждет возражений, но она просто не может ему ответить. Харди наслаждается моментом. Возможно, его следствие и продвигается медленно, но зато впервые появился проблеск надежды, что из детектива-сержанта Миллер может получиться сто́ящий, хороший коп. 19 После бесполезного визита к Джеку Маршаллу Карен, отправляясь к Найджу Картеру, принимает решение прихватить с собой Олли. Это оказывается толковым ходом: их принимают тепло. – Олли, все в порядке? Найдж прерывает погрузку инструментов в фургон – он, должно быть, уже из сил выбился, отрабатывая все заказы Марка, – чтобы пожать Карен руку, улыбаясь сладкой и немного глуповатой улыбкой. Он напоминает ей щенка немецкой овчарки: занимает слишком много пространства, все время старается угодить, не особо сообразительный. – Черт, – говорит он, – никогда еще не было столько клиентов в один день. – А кто еще приходил? – спрашивает она. – Никто, – отвечает он, внезапно настораживаясь. Он теперь уже внимательно оглядывает Карен с ног до головы. Она неожиданно начинает стесняться своей официальной рабочей одежды – возможно, ей следовало бы одеться неформально, снять этот сшитый на заказ жакет и нацепить на себя какую-нибудь курточку с капюшоном или еще что-то в этом роде. – Не думаю, что мне нужно общаться с газетчиками. – Да с ней все в порядке, – вступается Олли. – Я тут как наставник молодежи, – говорит Карен и при этой мысли украдкой улыбается. – Хорошо, – говорит Найдж. – Только давайте быстро. Начинает она с лести: – Все в городе говорят, что на вас всегда можно положиться. Что вы не шкурники какие-нибудь. – Будь так, мы бы быстро лишились всех клиентов, – улыбается Найдж. – Если мы что-то сказали, то делаем и не берем с людей лишнего. Это все благодаря Марку. – А у них дружная семья? – О да, – усмехается он. – Всегда куда-то отправляются все вместе. Бэт не любит сидеть дома, вот и таскает их по холмам, нравится это Марку или нет! – Брак – это всегда компромисс, – замечает Карен, мысленно благодаря судьбу, что не замужем. – Ну да, ничто не совершенно, – говорит Найдж, но потом соображает, как его фраза прозвучала в этом контексте, и усмешка его пропадает. – И вы, разумеется, хорошо знали Дэнни. Найдж отвечает не сразу. – Он иногда ездил с нами на каникулах. Ему это нравилось, клиентам – тоже, нам было весело, и мы всегда много смеялись. Совсем как когда я сидел с ним маленьким. Когда моя смена заканчивалась, мы просто сидели вместе и болтали. – В печальной задумчивости он мотает головой. – Ходишь целый день, а потом вдруг вспоминаешь, что его больше нет… Послушайте, мне уже пора бежать. Эй, Олли, как там дела у твоей матушки? Щеки Олли краснеют – совсем как утром. – Хм, ну, с ней все хорошо, – мямлит он. Ясно, что ему очень не хочется об этом говорить, но Найдж – парень толстокожий. – Все уладили? – В основном, – отвечает Олли, глядя себе под ноги с таким видом, будто готов сквозь землю провалиться. Бэт уже выдраила дом снизу доверху, а Марк все еще не вернулся. Переделав всю домашнюю работу и не в состоянии больше ни секунды смотреть дневное телевидение, она набрасывает плащ и выходит на улицу, игнорируя вопросы Хлои, куда она идет, и предложение Лиз пойти вместе с ней. Внутри она кипит, вновь и вновь перебирая тот вечер накануне убийства Дэнни и жалея, что не проснулась, когда пришел Марк, – просто чтобы полиция наконец отцепилась от них. Она видит, что они делают: они стараются вбить между ними клин. Это не только бессмысленно, но еще и жестоко. Ей бы хотелось чувствовать, что полиция на их стороне. Гулять приятно. Она срезает путь и идет напрямую через спортивную площадку: по обе стороны от тропинки шуршит высокая трава. Навстречу ей идет коренастый мужчина примерно ее возраста, на нем стеганая жилетка и очки в золотистой оправе. Когда они подходят ближе друг к другу, Бэт замечает, что он смотрит на нее так же, как люди в супермаркете: в его взгляде чувствуется и сочувствие, и какой-то вуайеризм[11]. Но, в отличие от них, он ведет себя спокойно и даже робко улыбается ей. Благодарность Бэт за такое признание, этот крошечный знак уважения, сменяется неловкостью, поскольку он продолжает глазеть на нее. Она спешит дальше в город и, даже не оборачиваясь, чувствует, что он продолжает следить за ней.