— Да, и нужно понять, что означает эта фраза. Я учил латынь в университете, но все, что помню, это ходовые фразы. — Вот и я тоже. Но я знаю, кто может помочь, и не надо никуда торопиться и ни с кем созваниваться. Лука вопросительно поднял брови, а Саша кивнула на окно, откуда доносился звон колоколов, только что закончилась вечерняя месса. — Кто знает латынь лучше священника? Главная приходская церковь Сан Томмазо, или святого Фомы, находилась на центральной площади нижнего города, в двух шагах от остерии. Саша любила средневековый храм святых Якопо и Филиппо — апостолов Якова и Филипа в центре верхнего города. Она часто заходила туда посидеть в тишине. В проходе храма под огромным крестом покоился знаменитый Джованни Боккаччо. Дата и место рождения автора «Декамерона» остались неизвестны, и «право собственности» на знаменитого итальянского автора застолбил Кастельмонте, и это было честно, ведь здесь он прожил большую часть своей жизни, здесь умер и был похоронен. Саша любила храм за тишину и простоту, 12й век во всей своей красе. А еще в алтаре был установлен огромный старинный крест из деревни Петроньяно, по легенде, хранившийся в исчезнувшем городе Семифонте, но это была уже совсем другая история. В нижнем храме она никогда не бывала, лишь регулярно слышала его колокола, ночуя в замке, и наблюдала за построением детишек в лучших нарядах для первого причастия у дверей храма из окна. «Ее» окно в замке выходило на нижний город, холмы, и окрестные городки. Построенный из того же розово-красного камня, что большинство здешних средневековых зданий, храм был моложе их лет на 600 лет. Внутри обстановка казалась современной: светло бежевые колонны, темнеющие к основанию, коричнево золотой алтарь и купол над ним. Еще звучал орган, но прихожане расходились. — Вы ко мне? — жестом спросил дон Доменико, увидев вошедших. Саша с комиссаром закивали. Дон Доменико кивнул в ответ, прощаясь с задержавшейся паствой. Тут темноволосая кудрявая женщина бросилась к священнику, рыдая, и выкрикивая что-то. — Элена, Элена, успокойся, — дон Доменико обнял женщину за плечи и повел вглубь церкви — давай посидим и поговорим. Но та вырвалась, махнула рукой и убежала. — Мы помешали? — кивнул в ее сторону комиссар. — Нет, я предложил поговорить, но раз не хочет… ладно, не важно, ее проблему не решить, пока сама не определится, — махнул рукой падре. — Я слушаю, вы же не просто так зашли? Лука представился и показал фото на телефоне. — Дон Доменико может быть, вы сможете перевести эту фразу? Тот улыбнулся. — Конечно смогу. «Quis est dignus aperire librum etsolve signacula eius?» — "Кто достоин раскрыть книгу сию и снять с нее печати?" Иногда это слово переводят, как свиток, а не книга. — И что это может значить? — Все просто. Эта фраза из Евангелия, это L'Apocalisse di Giovanni. Или просто Апокалипсис. — И что? — И ничего, этот вопрос задает ангел в 5-й главе Откровения Иоанна Богослова. — Падре, я должен предупредить вас о конфиденциальности. — Лука сделал большие глаза, посмотрев на Сашу, — и вас, уважаемая синьорина, никаких обсуждений с приятельницами, вот просто никаких! — и продолжил в адрес священника: — Это анонимное письмо, которое мы получили в связи с убийством Алессии Ванни. Как вы считаете, что может значить фраза в этом контексте? — Ну и вопрос вы мне задали… Я так сразу не отвечу, должен подумать. — дон Доменико жестом отослал подходившего к ним длинного и худого священника, чье имя Саша не запомнила. — Дайте мне немного времени. Комиссар и падре обменялись телефонами и распрощались. — Вот видишь, и профессор тебе не понадобился, правильно зашли. — Да, раз это фраза из Евангелия, тут и нужен священник, — задумчиво сказал Лука. — Этого нам только не хватало в расследовании, анонимных писем с цитатами из священного писания. На площади они распрощались, Лука еще раз напомнил девушке, что об анонимном письме она должна молчать, как рыба, и Саша отправилась на встречу с подругами, тяжело вздохнув: вот как умолчать о самом интересном? И снова включила Симона лампы на полочках в мастерской, после объятий и радостных восклицаний полилось в бокалы вино, на сей раз прохладное белое Верначча из Сан Джиминьяно, которое Саша не любила. Но здесь, в двух шагах от средневекового города с высокими башнями, оно казалось совсем другим, словно впитавшим жар июльской травы, лучи летнего солнца, горячий ветер, путающий верхушки строгих кипарисов и придающий залихватский вид этим стражам дорог. Саша так и сказала подругам, когда они уютно утроились на креслах вокруг низкого столика в розовом домике Симоны. — Слишком много солнца, — вздохнула хозяйка, — обещают скоро опять за 40 градусов будет зашкаливать, из дома не выйдешь. — Зло под солнцем Тосканы, — продолжила Джованна, самая старшая, благоразумная и серьезная из подруг. — К сожалению и такое бывает… И от этого становится еще грустнее, казалось бы, откуда здесь у нас такие события… Сашу так и подмывало рассказать про анонимное письмо, она еле сдерживалась, стискивала зубы и молчала. — К делу, хватит философствовать! — скомандовала Симона. — Я поговорила с общими знакомыми. Все очень хорошо отзываются от Алессии. Может, она и не была красавицей, сами понимаете, нежная девушка вряд ли захочет стать таксистом, но все говорят, что Алессия была добрым и солнечным человеком, у нее не было врагов. И скорее всего, это случайное убийство. — Это не может быть случайностью, ведь и две девочки и Алессия связаны одинаково. — Я имею в виду, что это не направлено непосредственно на нее, как будто она подвернулась убийце случайно. Я говорила с мужем, расследует полиция, но карабинеры, конечно, в курсе. У полиции есть полный генетический профиль, нет только человека, которому он бы подходил. А каждого жителя Тосканы не обследуешь. Муж сказал, что взяли анализ ДНК у шести человек, хоть как-то попавших под подозрение. И ни один не совпал. — А бойфренд? — Таксист, тоже местный. Всю ночь работал, и это подтверждает счетчик. А вообще у них были очень хорошие отношения, мне все говорили. — А муж? Бывший. — Тоже никаких проблем, Он строитель и давно уже работает на стройке где-то в Венето. Там стопроцентное алиби. Джованна допила вино и грустно покивала головой: — Мы ни до чего не докопаемся. Так, поговорить, но не больше. Вспомните, прошлый раз мы стали искать корни семьи, копались в архивах, а сейчас у нас даже намека нет, откуда искать. Саша до боли вонзила ногти в ладони, только бы не проговориться. Ну как не сказать про фразу на латыни?! Симона, с большим опытом работы в архивах, возможно, и нашла бы зацепку. Но она дала слово комиссару, вернее, как он теперь называется, вице квестору. Вот ведь… Один полковник, другой вице-квестор, на глазах карьеру делают, одна она болтается между двумя странами и ничего не происходит ни в профессиональной, ни в личной жизни. Словно она застыла в невесомости, сделав неправильный шаг, и теперь, пока не найдет нужную дорогу, все так и будет, она… она зависла, как компьютер с вирусом, вот! Словно прочитав ее мысли, Симона сказала: — А угадайте, кто ведет следствие? — Ну, раз ты так загадочно вопрошаешь, даже я догадалась с первого раза. — засмеялась Джованна. — Я так понимаю, вы с комиссаром расстались? — С вице-квестором, — хмуро уточнила Саша, все еще расстроенная из-за зависшего компьютера ее жизни. — Я уже давно встречаюсь с другим. И ты, Симона удивишься. — Саша рассказала историю знакомства с полковником карабинеров. — Вот это да, и молчала! — ахнула Симона, и еще час Саше пришлось рассказывать о своих отношениях с Никколо. Потом все резко засобирались, Симона проводила подруг до порога, ей пора было готовить ужин семье, а Джованна торопилась домой, жила она в пригороде в большом доме-ферме, и оставляла машину на стоянке у стен древнего города. И хотя они засиделись допоздна и уже стемнело, Саша больше не боялась. Кастельмонте снова стал теплым и любимым местом, где с ней ничего не могло случиться. Казалось, даже краски его каменных стен потеплели, из-за запертых ставней доносились звуки привычной жизни, смех, разговоры, звяканье тарелок, вилок и бокалов. Она знала, что лучше не задерживаться, не беспокоить Фиону, но не смогла удержаться и прошлась вдоль стен Кастельмонте, мимо огромной, увитой плющом башни дворца правителей долины, и даже спустилась немного по дороге из главных городских ворот в поля, откуда открывался прекрасный вид на средневековый городок. Не успела Саша проснуться, как зазвонил телефон. Это был Никколо с другого конца света. Он рассказывал, как интересна командировка в Латинскую Америку, 4 недели в четырех странах это не просто новый опыт, это еще и знакомство с новым миром, прошла всего неделя в Аргентине, и он предвкушает три новых страны впереди. Девушке стало завидно, может, поэтому она и не сказала, что говорит с полковником совсем не из дома в России, а из Италии, как придется врать и скрывать свою поездку дальше, она в тот момент не задумывалась. Только нажала отбой, как телефон снова зазвонил. На этот раз это оказалась Симона, которая умудрилась, сославшись на мужа, договориться о встрече с матерью Алессии. Пойдут они вдвоем, у Джованны на этот день запланирована съемка рекламных видео своей фермы на две недели вперед для соцсетей. И вообще Джованна ругается, что у людей горе, а Симона от безделья полезла общаться, но она же не от безделья, она же хочет помочь следствию! Саша не определилась, чью сторону она занимает, вроде и некрасиво лезть в семью, потерявшую дочь, но с другой стороны и Симона права, а вдруг им расскажут то, что забыли рассказать полиции, ведь так бывает часто! Через два часа подруги отправились на машине Симоны в пригород, frazione Кастельмонте, где среди зелени холмов прятались небольшие современные дома. Дом, где жила с родителями Алессия, был таким же, как и соседние, двухэтажный, современный, с садом и кадками с цветами у входа. Похоже, цветы не поливали уже несколько дней, не до полива.