Когда Маё вошла во двор, дверь в прихожую открылась и навстречу ей вышла Момоко в тренировочном костюме. У ее ног вертелся мальчик в шортах. Маё радостно вскрикнула: – Здравствуй! Давай знакомиться! Мальчик с настороженным выражением спрятался за Момоко. – Ты что? А поздороваться? Подбадриваемый матерью, мальчик что-то сказал. Маё не расслышала, но на всякий случай поблагодарила его в ответ. Они прошли в гостиную. Это была светлая комната, выходящая в сад. Маё не раз приходила сюда в гости в школьные годы, но в памяти ничего не сохранилось. Она сказала об этом подруге, но та, рассмеявшись, ответила, что по-другому и быть не могло. – Три года назад весь дом перестроили. Отец вышел на пенсию и заявил, что хочет жить в удобном доме. В результате на это ушла треть его выходного пособия. Он страшно заволновался, что остался без работы, и снова устроился в дочернюю компанию. Вот такая глупость. – Мама ведь тоже работает? Каждый день? – Нет, только три или четыре дня в неделю. В доме престарелых в соседнем городке. Вообще-то, сегодня она должна была быть дома, но ее срочно вызвали. – Ну ничего… Я рада, что получилось заехать к тебе после стольких лет. Маё звонила подруге и просила встретиться – мол, есть дело. Та ответила, что время у нее есть, только отца сегодня не будет, он поехал играть в гольф, а мать занята по работе. Если встречаться в кафе, то придется все время следить за ребенком и спокойно не поговоришь. Поэтому, когда Маё предложила приехать к ней, Момоко с радостью согласилась и сказала, что ей так даже лучше. Мицугу – так звали ее сына – в этом году исполнялось три года. У него была симпатичная рожица с круглыми глазами. Он играл в кубики в углу гостиной. – Маё, ты что будешь, кофе или чай? Или, может… – Момоко сделала рукой жест, словно чокается бокалом, и засмеялась. – Пиво или сакэ? Хотя, конечно, еще утро… – Да я все, что угодно. – Тогда решено. – Прости, я хотела что-нибудь принести, но ничего не придумала. Не покупать же местные лакомства… – Об этом не беспокойся. Все знают, что здесь нет ни одного приличного магазина. Момоко легкой походкой удалилась на кухню и вернулась с подносом, на котором стояли банки с пивом, стаканы и тарелка с орешками. Налив пива, они выпили по глотку. Момоко улыбалась. – Выпить пива в субботу утром – милое дело! – Согласна! – Ах да. Должна кое-что сообщить. Завтра на собрании выпускников Цукумию поминать не будем. – Правда? А почему? – По просьбе его матери. Она сказала, что очень благодарит, но за эти годы, кроме ее сына, наверное, умерли и другие люди, поэтому поминать его одного было бы неправильно. – Вот что! Она имела в виду отца? – Может быть… Так ты по какому делу хотела встретиться? Я, честно говоря, немного забеспокоилась. Маё поставила стакан и посмотрела в лицо подруги. – Хочу кое-что спросить. Это касается прошлой субботы, шестого марта. – Субботы? – Глаза Момоко странно забегали. – В тот день отец ездил в Токио и с кем-то встречался в гостинице «Токио Кингдом». Ты ведь знаешь, кто это был? Улыбка с лица Момоко пропала. Она дважды глубоко вздохнула. – Это тебе в полиции сказали? Маё помотала головой: – Нет. Полицейские заявили, что это относится к личным данным третьего лица. Но дядя все равно вычислил. – Тот самый человек? – Момоко презрительно скривилась. – Человек специфический, но голова у него хорошая, – сказала Маё, вспоминая разговор в кабинете. Рассуждения Такэси были безупречны. – С кем мой брат тайно встречался в Токио? Пусть это будет Икс. Поскольку они договаривались о времени встречи, звонок от Икса к брату или от брата к Иксу обязательно должен быть зарегистрирован или в смартфоне Эйити, или в стационарном телефоне. Даже если в момент звонка номер телефона и не был записан, все равно брат со свойственной ему аккуратностью должен был – на всякий случай – в тот же день записать номер этого телефона у себя в смартфоне. Полиция не могла этого не заметить, поэтому странно, что имени этого Икса нет в «списке Маэды». Однако все, кто входит в этот список, шестого марта был в этом городе. Там нет человека, с которым нельзя было бы встретиться, не съездив специально в Токио. Что это значит? Прежде всего приходит в голову, что личность этого Икса полиции уже была известна, поэтому они не сочли необходимым включать его снова. Например, жених дочери пострадавшего. – Кэнта? – удивленно воскликнула Маё. – Ты хочешь сказать, что отец встречался с ним? – Если брат поехал в Токио, чтобы тайно поговорить там с кем-то, для него это должен был быть очень важный человек. К тому же если этот человек живет в Токио, естественно предположить, что это либо его дочь, либо ее жених. Полиция сразу занялась Кэнтой, но промахнулась. В прошлую субботу он ездил к родственникам в Ибараки. – И правда, мы с его родителями передавали через него друг другу привет. – Если это не Кэнта, то с кем брат встречался? И почему его фамилии нет в «списке Маэды»? Просматривая этот список, я обратил внимание еще на одну возможность. А именно на то, что под одной фамилией может быть обозначен не один человек. Например, если в записях входящих и исходящих звонков остались две записи – только фамилия Камио, и отдельно полное имя Маё Камио, – нет необходимости включать в список обе. Для целей списка достаточно включить в него только «Маё Камио». Потому что если появится другой человек под фамилией Камио, сыщики все равно смогут на него отреагировать. Итак, в каких отношениях могут находиться два человека с одинаковыми фамилиями? Родители и дети, братья или сестры, родственники… Кто еще? Супруги! Если любой из них мог связаться с братом, то ответ очевиден. Сделав вывод, что это были супруги Икэнага, дядя снова открыл папку «37-й набор. Выпускные сочинения». Во вложенном в папку списке сочинений значилась фамилия «Рёсукэ Икэнага». – Собираясь встретиться с ним впервые после большого перерыва, брат, возможно, решил освежить в памяти, что это за человек. Поэтому он вытащил старое сочинение. Но когда ставил папку обратно на полку, перепутал ее место. Такэси указал пальцем на место рядом с папкой «38-й набор. Выпускные сочинения». Маё вспомнила, что, когда они приходили прошлый раз, эти папки стояли не на своих местах. – …Получается, что отец встречался в Токио с Рёсукэ? На этот прямой вопрос Момоко тихо ответила: – Да. Извини, что промолчала об этом. – Можно спросить, как обстояло дело? Но если не хочешь отвечать – не отвечай. – Попробую объяснить. По-моему, это не имеет отношения к убийству, но сэнсэй до последнего момента нам очень помогал… С чего начать? Я не очень умею рассказывать. – Ну, расскажи для начала, как сейчас обстоят дела. Дядя сказал мне, что компания, в которой работает Рёсукэ, после начала эпидемии отказалась от системы одиночных командировок. Момоко нахмурилась – эти слова затронули ее больное место. – На самом деле про одиночную командировку я соврала. Рёсукэ сейчас живет в квартире в Иокогаме. – То есть вы разъехались? – В общем, да. Были разные причины… Момоко ссутулилась и стала рассказывать. * * * С Рёсукэ Икэнагой она встретилась на свадьбе школьных знакомых. Разговорившись, выяснили, что родились в одном городке и учились в одной школе. Рёсукэ учился на пять лет старше ее. Он был не очень красноречив, но умел говорить убедительно. Видно было, что на сказанное Момоко он реагирует искренне. Его опрятный вид тоже был ей по душе. Вскоре они стали встречаться, и Момоко узнала о его тяжелом детстве. Родители Рёсукэ погибли в автокатастрофе, когда он учился в начальной школе. Некоторое время жил в детском доме, а потом его забрали к себе родственники, жившие в родном городке Маё и Момоко. Такая жизнь выработала в нем самостоятельность и стремление к совершенству в любом деле. Еще через полгода Рёсукэ сделал ей предложение. У Момоко не было причин отказываться. Она познакомила его со своими родителями, и те согласились. – Меня беспокоит, что этот серьезный мужчина собирается жениться на беспечной девице вроде тебя, – сказала ей, смеясь, острая на язык мать. – Смотри, чтобы такой пунктуальный человек не разлюбил тебя из-за твоей неорганизованности. Вскоре после того, как они поселились вместе, Момоко стала думать, что опасения матери были обоснованны. Рёсукэ часто делал ей замечания по поводу разных домашних дел. То еду приготовила не вовремя, то комнату не убрала… Это все были мелочи, да и Рёсукэ говорил мягко и как бы в шутку, но она понимала, что его это задевает. В то время Момоко работала в маленькой туристической компании в Токио, и Рёсукэ не нравилось, что она часто запаздывает домой. Сам он работал в крупной фирме, никакого сравнения с той, где трудилась жена. В ней ценились личные заслуги работников, и даже молодой сотрудник мог рассчитывать на высокую зарплату. И Рёсукэ точно соответствовал этой политике. Даже без доходов Момоко они не нуждались в деньгах. Но ей очень нравилось работать, и сама работа была по душе. Она была уверена, что не подходит для роли домохозяйки. Однажды после окончания работы ей было необходимо участвовать в вечеринке сотрудников. Момоко послала Рёсукэ сообщение, что пробудет там час. Он тут же ответил, что понял ее. Но, увлекшись, она задержалась еще на полчаса. Когда же второпях вернулась домой, ждавший ее Рёсукэ выглядел необычно. Она поняла, что дело плохо, и сразу же извинилась, но муж оставался мрачен. – Я хотел бы, чтобы ты выполняла обещания, – сказал он спокойным голосом. – Человек должен следить за временем. – Прости; я думала, что каких-то тридцать минут – это не так уж важно…