Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 25 из 47 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
У разразился рыданиями. Помолчав некоторое время, судья Ди произнес: — Теперь вы сами убедились, как опасно не говорить полную правду. Суд приложит все усилия, чтобы установить местонахождение этой девушки. А вам было бы лучше признаться, как вы убили генерала Дина. — Я готов признать все, что вам требуется! — вскричал У. — Но только не сейчас. Я умоляю вашу честь послать своих людей, чтобы спасти эту девушку. Может быть, еще не поздно! Судья Ди пожал плечами и кивнул стражникам. Они подняли У на ноги и увели обратно в тюрьму. — Кандидат Дин, — произнес судья, — обстоятельства приняли совершенно неожиданный поворот. Очевидно, это никак не связано с убийством вашего отца. Однако совершенно ясно, что обвиняемый сейчас не в том состоянии, когда можно продолжать допрос. На этом я прекращаю слушание дела. Оно будет продолжено завтра в положенное время. Судья стукнул молотком по столу, после чего поднялся и вышел из зала. Зрители медленно потянулись на судебный двор, обсуждая волнующие новости. Облачаясь в домашнее платье, судья Ди велел советнику Хуну вызвать начальника стражи Фана. Ма Жун и Дао Гань присели на скамеечки у стола судьи. Когда появился Фан, судья сказал: — Для вас это было тяжелое известие. Очень жаль, что я не показал вам раньше этот портрет, но я не мог даже предположить, что это каким-то образом связано с вашей старшей дочерью. Как бы то ни было, это первое конкретное указание на ее местопребывание. С этими словами судья взял алую кисточку и заполнил три официальные бумаги. — Сейчас вы возьмете с собой двадцать вооруженных стражников и немедленно отправитесь в Обитель Трех сокровищ. Ма Жун с Дао Ганем покажут вам дорогу. Это два моих лучших помощника, и они имеют огромный опыт в подобных делах. Эти ордера позволяют вам входить в любой дом в этом квартале и производить там обыск. Судья приложил к документам большую печать управы и вручил их Ма Жуну. Ма Жун поспешно запихнул их в рукав, и все трое выскочили из комнаты. Судья велел чиновнику принести чайник с горячим чаем. Выпив первую чашку, он сказал советнику: — Я рад, что наш начальник стражи хоть что-то узнал о своей пропавшей дочери. Теперь, после того как выяснилось, что это она изображена на картинах У, я понимаю, что она чем-то напоминает младшую дочь Фана — Темную Орхидею. Я должен был бы сразу это заметить. — Единственный, кто уловил это сходство, ваша честь, — сказал советник, — был наш бравый Ма Жун. На губах судьи появилась тонкая улыбка. — По-видимому, Ма Жун рассматривал Темную Орхидею пристальнее, чем мы с тобой. После этого на лице судьи снова появилось обычное серьезное выражение, и он медленно произнес: — Только Небесам известно, в каком состоянии мы обнаружим бедную девушку, если нам это вообще удастся. Если перевести на повседневный язык поэтические описания нашего восторженного друга-художника, то становится ясно, что при ее первом посещении храма на Белой Орхидее было обычное ночное платье. А это означает, что ее держали в заточении в каком-то доме неподалеку от этого храма. Возможно, это был какой-нибудь низкий развратник. Обнаружив, что она тайком вышла из дома, он вполне мог испугаться и убить ее. И однажды ее труп будет обнаружен в высохшем колодце… — При этом, — заметил советник Хун, — мы ничуть не приблизились к разгадке тайны убийства генерала. Боюсь, что этот вопрос нам придется задавать У под пытками. Судья никак не отреагировал на второе замечание советника и сказал: — Я заметил одно интересное обстоятельство. Когда во время заседания я упомянул о причастной к делу женщине, и У, и Дин побледнели. Дин был явно испуган. Только услышав, что речь идет о дочери Фана, он облегченно вздохнул. А это значит, что к убийству генерала также причастна какая-то женщина. Вероятно, та самая, к которой обращены страстные стихи Дина. В дверь негромко постучали. Советник Хун поднялся и открыл ее. Вошла Темная Орхидея. Она низко поклонилась судье и сказала: — Мне не удалось найти своего отца, ваша честь, поэтому я осмелилась прийти сюда сама со своим отчетом. — Добро пожаловать, дорогая! — с радостью приветствовал ее судья Ди. — Мы как раз говорили про Дина. Скажи, тебе известно, насколько часто молодой господин Дин отсутствует дома? Темная Орхидея выразительно затрясла головой. — Не часто, ваша честь, — ответила она, — хотя слуги предпочли бы, чтобы он отсутствовал почаще. Практически весь день он снует по всему дому, все вынюхивая и пытаясь подловить их на каком-то промахе или упущении. Как-то одна из служанок даже видела, как он поздно ночью крался по коридору. Вероятно, хотел проверить, не играют ли слуги в азартные игры. — А как было воспринято мое внезапное появление сегодня утром? — поинтересовался судья. — Я была в комнате молодого хозяина в тот самый момент, когда слуга известил о вашем прибытии. Он в это время занимался с женой подсчетом расходов на похороны. Молодой хозяин был очень доволен, что вы снова его навестили, и сказал жене: «Разве я не говорил тебе, что первый осмотр библиотеки отца было слишком поверхностным? Я рад, что судья вернулся, поскольку почти уверен, что они не заметили многих улик!» Его жена с кислой миной заметила, что не следовало бы считать себя умнее судьи, и он заторопился встречать вашу честь.
Судья молча отпил глоток чая, после чего сказал: — Я благодарен тебе за то, что ты сделала. У тебя острый взгляд и чуткий слух. Тебе нет необходимости возвращаться в дом Дина. Сегодня мы получили некоторые сведения о Белой Орхидее, и твой отец пошел ее искать. Сейчас отправляйся в распоряжение моего домоправителя. Я искренне надеюсь, что, когда твой отец вернется, у него будут хорошие известия. Темная Орхидея поспешно откланялась. — Любопытно, — сказал советник Хун, — что кандидат Дин редко выходит из дома. Следовало бы ожидать, что у него есть тайное любовное гнездышко, где он встречается с неведомой нам женщиной. Судья Ди кивнул. — В то же время это могла быть какая-то старая связь, которая давно прекратилась. У сентиментальных людей есть глупый обычай хранить воспоминания о минувших любовных делах. Однако записи, которые мне показала Темная Орхидея, кажутся совсем свежими. Удалось Дао Ганю, пока он снимал копии, обнаружить какие-нибудь указания на то, что это за женщина? — Нет, — ответил советник Хун, — но работа явно пришлась Дао Ганю по душе. Он переписывал тексты своим самым изысканным почерком и все время посмеивался. Судья Ди снисходительно улыбнулся. Он разворошил кипу бумаг на столе, прежде чем ему удалось найти сделанные Дао Ганем копии, скрупулезно переписанные на узорчатую бумагу. Откинувшись в кресле, судья приступил к чтению. Через некоторое время он сказал: — Тут все на одну тему, только в разных выражениях. Кандидат Дин был по уши влюблен. Неужели нельзя использовать поэзию для лучших целей! Послушай: Полог задернут, разбросаны покрывала, Не существует правил Для двух влюбленных, В доме, где страсть пылает, Забыты все ритуалы, Кто в этом пламени думает о законах? Только о ней, чьи губы как мякоть граната, Чьи груди белее снега и бедра покаты. Кто станет луну укорять За ее расписные пятна — Ведь в причудливых крапинках Кроется прелесть агата. Кто станет искать цветы На западе дальнем, Когда аромат ее кожи Влюбленного сводит сума, Только глупец будет мерить Дорогу шагами, Если роза чудесная просится в руки сама. Судья отшвырнул лист бумаги на стол. — Здесь есть рифма. Это единственное, что можно сказать по поводу подобной поэзии!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!