Ма Жун достал с жаровни шампур с кусочками бараньего мяса. В последние годы он привык к более приличной пище, и от прогорклого запаха его начало мутить. Но все же он оторвал зубами кусок и проглотил его. Один из троих уйгуров был сильно пьян. Он обхватил за талию сидевшую рядом с ним девушку и начал раскачиваться из стороны в сторону, тихо мурлыкая какую-то странную мелодию. По голове и плечам у него струился пот. Двое других были трезвыми, выглядели они худощавыми, но Ма Жун знал, что нельзя недооценивать их невыразительные, но крепкие мышцы. Уйгуры лопотали на родном языке. Хозяин поставил на пол рядом с Ма Жуном глиняный кувшин с вином. Одна из девушек встала и подошла к стойке. Она взяла с полки трехструнный сетар и, прислонившись к стене, начала петь, аккомпанируя себе. Голос у нее был хрипловатый, но мелодия оказалась довольно приятной. Ма Жун заметил, что широкие муслиновые юбки девушек были настолько тонкими, что просвечивали. Из задней двери появилась четвертая девушка, черты ее лица тоже были грубыми, но не лишены привлекательности. Она была босой, и на ней была только юбка из полинявшего шелка. Ее обнаженный торс был безупречным, хотя грудь и руки запачканы сажей. Видимо, она помогала на кухне. Слабая улыбка появилась на ее круглом лице, когда она присела рядом с Ма Жуном. Он поднес кувшин к губам и сделал глоток обжигающего напитка, потом сплюнул в огонь и спросил: — Как тебя зовут, красавица? Девушка улыбнулась и покачала головой. Она не понимала по-китайски. Тот из двоих, что был повыше, загоготал: — А как зовут тебя, чужеземец? — Меня зовут Юн Бао, — ответил Ма Жун. — А тебя? — Меня зовут Охотник, — сказал сидевший напротив. — Ау твоей девушки прозвище Тульби. Что привело тебя сюда? Ма Жун бросил на него выразительный взгляд и опустил руку на бедро сидящей рядом с ним девушки. — Для этого не было нужды проделывать столь долгий путь, — сказал Охотник с ухмылкой. Ма Жун сердито заворчал и поднялся. Девушка пыталась его удержать, но он сердито ее отпихнул, обошел вокруг жаровни и дернул Охотника за руку. Развернув его к себе лицом, он рявкнул: — Какое у тебя право меня допрашивать, грязная песья башка? Охотник посмотрел на остальных. Второй уйгур сосредоточился на куске жареного сала, хозяин стоял, прислонившись к стойке, и ковырял в зубах. Не было никаких признаков, что они придут ему на помощь. Охотник буркнул: — Не горячись, Юн Бао! Я спросил только потому, что китайцы редко сюда заходят. Ма Жун отпустил его и вернулся на прежнее место. Девушка обняла его, и он немного ее приласкал. Потом одним глотком опустошил свой кувшин. Вытирая рот тыльной стороной ладони, он сказал: — Раз уж мы собрались здесь как старые друзья, я отвечу на твой вопрос. Несколько недель назад я не сошелся во мнениях с одним парнем на военной заставе в трех днях езды отсюда. Я стукнул его по башке, и у него раскололась черепушка. Властям это могло не понравиться, поэтому я решил немного попутешествовать. И вот теперь я оказался здесь, практически без гроша в кармане. Если есть способ подзаработать, то буду рад любым предложениям. Охотник быстро перевел это другому — крепышу с вытянутой башкой. Они оценивающе посмотрели на Ма Жуна. — Сейчас здесь особенно делать нечего, братец, — доверительно сказал Охотник. — А как насчет того, чтобы похитить какую-нибудь девчонку? — спросил Ма Жун. — Это товар, на который всегда найдется спрос. — Только не в этом городе, братец, — ответил Охотник. — Все публичные дома переполнены. Еще несколько лет назад, когда торговые пути проходили через этот город, за девчонку можно было получить приличную сумму серебром. Но только не сейчас. — А в этом квартале нет китайских девушек? Охотник покачал головой. — Ни одной, — ответил он. — А чем тебе не нравится та, которая сидит с тобой рядом? Ма Жун задрал юбку у девушки повыше. — Мне все нравится, — ответил он, — да я и не привередлив. — Вы, китайцы, вечно воображаете о себе невесть что и воротите нос от уйгурских женщин, — с неудовольствием сказал приятель Охотника. Ма Жун решил, что лучше не устраивать ссоры. Поэтому он сказал: — Только не я! Мне нравятся все девушки такими, какие они есть. — И поскольку Тульби не попыталась прикрыть колени, добавил: — К тому же они не очень строгих правил. — Мы сильный народ. Намного более мужественный, чем вы, китайцы, — заявил Охотник. — Однажды мы нахлынем на вас с севера и с запада и завоюем всю вашу страну. — Лишь бы не при моей жизни! — легкомысленно воскликнул Ма Жун. Охотник в очередной раз пристально посмотрел на Ма Жуна. Потом он стал что-то долго объяснять другому уйгуру. Тот вначале решительно мотал головой, потом вроде бы согласился. Охотник встал и подошел к Ма Жуну. Бесцеремонно оттолкнув девушку, он присел рядом с ним. — Послушай, братец, — доверительно начал он. — Мы могли бы предложить тебе хорошую работенку. Ты знаком с оружием, которое используется в регулярной армии? Вопрос показался Ма Жуну странным, и он бодро ответил: — Я не один год прослужил солдатом, приятель! Разумеется, мне оно хорошо знакомо. Охотник понимающе кивнул. — Предстоит небольшая драка, и хороший человек сможет подзаработать. Ма Жун протянул открытую руку. — Нет, не наличными, — сказал Охотник. — Но когда через два-три дня мы выступим, возьмешь себе столько трофеев, сколько сумеешь унести. — Я готов! — воскликнул Ма Жун. — Где я смогу присоединиться к вам? Охотник снова начал что-то быстро говорить другому уйгуру. Потом он встал и сказал: — Пойдем, братец! Я отведу тебя к нашему вожаку! Ма Жун вскочил и быстро оделся. Он ласково похлопал девушку по спине и сказал: — Я еще вернусь, Тульби! Они вышли из дома. Охотник провел Ма Жуна по двум темным переулкам, потом они очутились на каком-то заброшенном пустыре, где остановились перед маленькой хижиной. Уйгур постучал, ответа не последовало. Охотник пожал плечами и, толчком распахнув дверь, подал Ма Жуну знак следовать за собой. Они присели на низкие скамеечки, покрытые овечьими шкурами. В комнате не было ничего, кроме низкой деревянной лежанки. — Начальник скоро вернется, — сказал Охотник. Ма Жун кивнул и приготовился к долгому ожиданию. Вдруг дверь распахнулась, и в хижину ворвался широкоплечий мужчина. Он тревожно прокричал что-то Охотнику. — О чем он там лопочет? — спросил Ма Жун. Охотник выглядел испуганным. — Он говорит, что стражники прочесывают восточный квартал! Ма Жун подскочил. — Мне пора смываться! — воскликнул он. — Если они появятся здесь, я пропал! Вернусь завтра. Как мне найти это треклятое место? — Просто спроси Оролакчи, — ответил второй уйгур. — Прощайте. Пусть девка меня подождет! И Ма Жун выскочил наружу. Судья Ди сидел в одиночестве в кабинете и был погружен в глубокие раздумья.