Часть 3 из 47 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Четыре конные повозки медленно приближались через горы к городу Ланьфан с востока.
В первой повозке, оборудованной насколько возможно удобно для такого утомительного путешествия, расположился судья Ди, новый судебный наместник Ланьфана. Он сидел на свернутом матрасе, опираясь спиной на большой ящик с книгами. Напротив, на тюке с одеждой сидел его слуга и верный помощник старый советник Хун. Дорога была неровной, и эти меры предосторожности отчасти смягчали толчки при постоянной тряске на ухабах.
И судья, и советник сильно устали, поскольку уже несколько дней провели в пути. За ними следовала большая повозка с парусиновым навесом и шелковыми занавесками на окнах. Там три жены судьи Ди, его дети и служанки пытались вздремнуть, скорчившись среди подушек и стеганых одеял. Две другие повозки были нагружены багажом. Некоторые из слуг, рискуя свалиться, пристроились на тюках и коробках, другие же предпочитали шагать рядом с мокрыми от пота лошадьми.
Из последней деревни они выехали еще до рассвета. Их дорога пролегала по безлюдной горной местности. Единственные, кто им повстречался, были несколько сборщиков хвороста. Пополудни путникам пришлось остановиться часа на два, чтобы починить колесо, и теперь уже начинало смеркаться, отчего горы казались еще более недружелюбными.
Процессию возглавляли два высоких всадника. На спине у них висели широкие мечи, к луке седла у каждого был прикреплен лук, а в колчанах побрякивали стрелы. Это были преданные помощники судьи Ди — Ма Жун и Цзяо Тай. Им была поручена вооруженная охрана путешественников. Еще один из помощников судьи Ди, худощавый, слегка сутулый человек по имени Дао Гань, вместе со старым домоправителем замыкали колонну.
Достигнув гребня горы, Ма Жун натянул поводья. Дальше дорога спускалась в лесистую долину, а по другую сторону от нее возвышалась еще одна гора.
Не слезая с седла, Ма Жун обернулся и обратился к кучеру:
— Час назад ты говорил, что мы приближаемся к Ланьфану, песья башка! А нам предстоит преодолеть еще одну гору!
Кучер пробурчал что-то насчет того, что городские жители всегда торопятся, после чего хмуро добавил:
— Не волнуйтесь! За следующим хребтом у подножия склона вы увидите город Ланьфан.
— Мне кажется, этот негодяй уже раньше что-то говорил о «следующем хребте», — бросил Ма Жун Цзяо Таю. — Какая досада, что мы прибудем в Ланьфан в столь поздний час! Отбывающий прежний судья ждет нас, поди, с полудня. А прочие чиновники окружной администрации и обещанная им пирушка по случаю нашего приезда? Должно быть, сейчас у этих бедняг так же пусто в животах, как у меня!
— Не говоря уже о пересохшей глотке! — добавил Цзяо Тай.
Он развернул коня и подъехал к повозке судьи.
— Нам предстоит пересечь еще одну долину и взобраться на еще один хребет, ваша честь, — сообщил он. — И тогда мы уже наконец прибудем в Ланьфан.
Советник Хун подавил вздох.
— Какая жалость, — заметил он, — что вашей чести приказали покинуть Пуян. И хоть сразу после нашего прибытия там были совершены два серьезных преступления, согласитесь, в целом это приятный округ.
Судья Ди саркастически усмехнулся и попробовал поудобней прислониться к ящику с книгами.
— Похоже, — сказал он, — что остатки буддийской клики в столице объединили усилия с кантонскими торговцами и позаботились о том, чтобы я оставил должность в Пуяне задолго до истечения срока. Но служить в должности судьи в таком отдаленном округе, как Ланьфан, будет очень поучительным. Несомненно, там мы столкнемся с очень любопытными и специфическими проблемами, с которыми никогда не встретились бы в крупных городах в центральной части страны.
Советник признал его правоту, но при этом продолжал пребывать в унынии. Ему было уже за шестьдесят, и тяготы долгого путешествия совершенно его измотали. С ранних лет он находился в услужении семейства Ди. Когда судья Ди начал свою официальную службу, он сделал Хуна своим помощником, и где бы судья ни служил, он всегда назначал его судебным старшиной.
Возницы взмахнули хлыстами. Вереница повозок перевалила через гребень и по узкой петляющей дороге спустилась в долину.
Здесь дорога была темной из-за нависавших с обеих сторон крон высоких кедров, окруженных густым кустарником. Судья уже подумывал о том, чтобы приказать своим помощникам зажечь факелы, но вдруг услышал, как спереди и сзади раздаются громкие крики.
Из леса внезапно появилось несколько человек, их лица были закрыты платками из черной ткани.
Двое схватили Ма Жуна за ногу и стащили с коня, прежде чем он успел обнажить свой меч. Третий вскочил на лошадь Цзяо Тая сзади и, схватив его за горло, сбросил на землю. Еще двое разбойников напали на Дао Ганя и домоправителя.
Кучер спрыгнул с козел и скрылся в лесу. Слуги судьи Ди разбежались.
За окном повозки судьи Ди появились двое в масках. Советник Хун потерял сознание от удара по голове. Судье Ди едва удалось увернуться от удара копьем. Он быстро ухватился за древко обеими руками. Противник тащил копье к себе, пытаясь его высвободить. Судья вначале крепко держал копье, потом неожиданно толкнул его на нападавшего. Тот потерял равновесие и упал на спину. Судья Ди вырвал копье из его рук и выскочил через окно. Вращая копьем, он не позволял двум нападающим приблизиться к себе. Разбойник, который оглушил советника Хуна, был вооружен дубиной. Хозяин копья достал длинный меч. Они оба активно нападали на судью, и тот подумал, что не сможет долго выстоять против двух таких решительных противников.
Двое бандитов, которые стащили Ма Жуна с коня, собирались зарубить его мечами, пока тот поднимался на ноги. Однако, на их беду, им попался великолепный боец, который сам всего несколько лет назад был знаменитым бандитом с большой дороги. До того, как судья Ди убедил их исправиться, и Ма Жун, и Цзяо Тай принадлежали к «лесному братству». Поэтому Ма Жуну были прекрасно известны все приемы рукопашных и прочих боев. Вместо того чтобы попытаться встать, он перекатился, схватил одного из нападающих за лодыжку и повалил его. Одновременно Ма Жун основательно заехал ногой по колену другому. Этот двойной прием позволил ему вскочить на ноги. Упавшего он изо всей мочи стукнул кулаком по голове. Молниеносно развернувшись, он нанес удар в лицо человеку, державшемуся руками за поврежденное колено, — удар такой силы, что голова у того запрокинулась, а шея едва не сломалась.
Вооружившись мечом, Ма Жун бросился на подмогу к Цзяо Таю, который катался по земле, яростно борясь с человеком, который буквально прилип к его спине. Двое других стояли с ножами наготове, готовые при первой же возможности пырнуть ими Цзяо Тая. Ма Жун воткнул свой меч прямо в грудь одного из разбойников. Не теряя времени, чтобы вытащить меч, он повернулся к другому и так ударил его ногой в пах, что тот, корчась, рухнул на землю. Схватив длинный нож этого бандита, Ма Жун вонзил его под левую лопатку человеку, который боролся с Цзяо Таем.
В тот момент, когда он помогал Цзяо Таю подняться, раздался крик судьи Ди:
— Оглянись!
Ма Жун стремительно обернулся, и дубина одного из нападавших на судью Ди и поспешившего на подмогу приятелям не попала ему в голову, а с глухим звуком опустилась на левое плечо. С проклятием Ма Жун рухнул. Грабитель поднял дубину, чтобы размозжить голову Цзяо Таю. Тот выхватил нож, поднырнул под поднятую руку разбойника и по самую рукоять вогнал ему нож в сердце.
Поскольку судья остался один на один с вооруженным мечом бандитом, он быстро с ним справился. Судья притворился, будто собирается сделать выпад копьем, и его противник поднял меч, чтобы отразить удар. И тогда судья использовал прием, известный среди фехтовальщиков как «падающее древко флага»: он перевернул копье в воздухе и оглушил нападающего ударом древка.
Предоставив Цзяо Таю связывать разбойников, судья Ди побежал к повозкам с багажом. Один из грабителей растянулся на земле, судорожно пытаясь сорвать что-то с шеи. Другой с палицей в руке заглядывал под повозку. Судья стукнул его по голове плоской стороной наконечника копья.
Дао Гань выполз из-под повозки, держа в руке тонкую веревку.
— Что тут у тебя происходит? — поинтересовался судья.
— Один из этих мужланов сбил с ног домоправителя. Другой ударил меня по голове. Я рухнул на землю с душераздирающим воплем и не двигался. Они решили, что прикончили меня, и начали вытаскивать багаж. Я тихонько поднялся и сзади накинул петлю на шею ближайшему бандиту. Потом я поднырнул под повозку, как можно сильнее затягивая бечеву. Другой бандит боялся забраться туда, опасаясь подвоха, а от его дубины не было проку. Он размышлял, как ему лучше поступить, и тут вы, ваша честь, помогли ему разрешить эту проблему.
Судья Ди улыбнулся и поспешил туда, откуда доносились громкие ругательства Ма Жуна.
Дао Гань достал из рукава тонкую веревку и крепко связал ею руки и ноги обоих разбойников. Потом он ослабил петлю на шее грабителя, который уже почти задохнулся.
Разбойников обманул безобидный вид Дао Ганя. Средних лет, непохожий на бойца, он был при этом необычайно хитрым человеком, который многие годы зарабатывал на жизнь профессиональным мошенничеством. Однажды судья Ди помог ему выбраться из неприятной ситуации и сделал одним из своих помощников. Благодаря прекрасному знанию подпольного мира, он оказался незаменимым в деле выслеживания преступников и сбора улик. И как в том убедился бандит с посиневшим лицом, Дао Гань был мастером разных уловок.
Когда судья Ди подошел к головной повозке, он увидел, что Цзяо Тай в одиночку сражается с пришедшим в себя после удара по голове разбойником. А Ма Жун, который после удара дубиной по плечу не мог пошевелить левой рукой, правой пытался отразить нападение щуплого разбойника, который с удивительной быстротой кружился вокруг него, размахивая коротким кинжалом.
Судья поднял копье. В этот момент Ма Жуну удалось поймать противника за запястье. Он держал его железной хваткой и выкручивал ему руку до тех пор, пока тот не выпустил кинжал. Тогда Ма Жун заставил его опуститься на землю и коленом надавил на живот.
Грабитель издал жалобный крик.
Ма Жун с трудом приподнялся, в то время как поверженный противник продолжал молотить его по голове и плечам свободной рукой. Впрочем, казалось, что это Ма Жуна не особенно беспокоит. Он сказал, обращаясь к судье:
— Не могли бы вы открыть ему лицо, ваша честь?
Судья Ди сдернул с головы разбойника платок, и Ма Жун воскликнул:
— О Небеса! Это же девка!
Юная девушка сердито сверкнула на них глазами. От удивления Ма Жун отпустил ее руку.
Судья Ди поспешно схватил девицу, пока она не сбежала, и поморщился.
— Знаешь, иногда в этих разбойничьих бандах можно встретить и женщину. Свяжи ее, как прочих.
Ма Жун подозвал Цзяо Тая, который к тому времени закончил связывать своего противника. Пока Цзяо Тай спутывал девушке руки за спиной, Ма Жун продолжал стоять рядом, озадаченно почесывая голову. Девушка не произнесла ни слова.
Судья Ди подошел к повозке женщин. Его Первая госпожа сидела у окна с кинжалом в руке. Остальные в смертельном ужасе спрятались под одеялами.
Судья сообщил им, что опасности больше нет.
Слуги судьи Ди и возницы появились из своих укрытий. Они принялись поспешно зажигать факелы. При мерцающем свете судья осмотрелся.
Со своей стороны они не понесли почти никакого урона. Советник Хун пришел в себя, и Дао Гань перевязал ему голову Старый домоправитель пострадал больше от страха, нежели от разбойничьего удара. Ма Жун, обнаженный по пояс, сидел на стволе дерева. Его левое плечо посинело и опухло, Цзяо Тай втирал в него лекарственную мазь.
Ма Жун убил двух бандитов, Цзяо Тай — одного. Шестеро остальных находились в весьма плачевном состоянии. Только у девушки не было никаких повреждений.
Судья велел слугам привязать разбойников к крыше одной багажной повозки, а трупы — к другой. Девушке было позволено идти.
Дао Гань достал корзинку с войлочной подкладкой, после чего судья с помощниками выпили по чашке горячего чая.
Ма Жун прополоскал рот, презрительно сплюнул и сказал Цзяо Таю:
— В любом случае это было непрофессиональное нападение. Не думаю, что эти парни — настоящие разбойники с большой дороги.
— Да, — согласился Цзяо Тай, — вдесятером они могли бы справиться со своей задачей намного лучше.
— На мой взгляд, они справились со своей задачей достаточно хорошо, — сухо заметил судья Ди.
Они молча выпили еще по чашке чая. Все устали, и никому не хотелось разговаривать. Были слышны лишь тихие голоса слуг и стоны раненых разбойников.
После короткой передышки четыре конные повозки снова двинулись в путь. Двое слуг освещали дорогу зажженными факелами.
Путникам потребовалось более часа, чтобы перевалить через горный хребет. Дальше дорога вышла на широкий тракт, и вскоре на фоне вечернего неба показались силуэты крепостных сооружений северных городских ворот.
Глава 2