– Но ведь Энни Ховард работала у нас, и мне не дает покоя вопрос, почему ее убили. – Уже доказано, что это был не несчастный случай? – вставил Генри Лоуренс. Аманда неопределенно пожала плечами. Джефри тоже промолчал, всем своим видом показывая, что его это не касается. Повисла гнетущая тишина, которую прервала горничная, сообщившая о приходе инспектора Маккензи. Известие служанки удивило всю семью. – Не понимаю, что ему может быть от нас нужно? – по встревоженному лицу Генри Лоуренса было заметно, что полицию он совсем не ждал. – Неужели это связано со смертью бедняжки Энни? Мать и сын хранили молчание. Джефри Лоуренс боялся смотреть на Аманду. Ему казалось, что, если их глаза встретятся, он просто разрыдается и кинется перед ней на колени. Младший Лоуренс всегда любил свою мать. Он понимал, что это убийство не должно иметь к их семье никакого отношения. Все нужно забыть: его ярость и злость, его растрепанные чувства, его натянутые отношения с отцом. Проблема разрешилась – и нет смысла ворошить прошлое. Но молодой человек чувствовал свою вину. Теперь вдруг ему стало невыносимо жалко себя, мать, даже отца. Джефри был как загнанный зверь перед расправой, но правда не должна была выйти наружу, что бы ни случилось. И даже сейчас, перед лицом правосудия, ему придется лгать, изворачиваться и притворяться. Он отодвинул свою тарелку и, стараясь придать голосу как можно больше безразличия, произнес: – Я думаю, что нас хотят допросить из-за смерти этой девушки. Вы же сами сказали, мама, что ее нашли убитой. – Но при чем здесь мы? – удивилась миссис Лоуренс. – Она работала у нас, и ее убили, – просто ответил Джефри, но эти слова, как ни странно, произвели сильное впечатление на Генри Лоуренса. – Но как одно может быть связано с другим? – воскликнул отец семейства. – Ты на что-то намекаешь, Джефри? Джефри вскочил со стула и начал нервно ходить по комнате. Наконец он не выдержал: – Вы прекрасно знаете, отец, что Энни ушла от нас в пятницу утром, а на следующий день ее нашли задушенной! Полиция всегда интересуется последними днями жизни жертвы, чтобы выяснить, у кого были причины для убийства. – А ты не зря учился на юриста, сынок, – язвительно заметил Генри Лоуренс. – Только ты забываешь, что между нами и этой девушкой не было ничего общего. Джефри как-то странно посмотрел на отца, и тот, почувствовав этот укоризненный взгляд, смутился и замолчал. – Не нужно портить друг другу настроение, – попросила Аманда Лоуренс, вставая из-за стола. – Сейчас мы все узнаем. Детектив уже в гостиной, так давайте не будем заставлять его слишком долго ждать. И, повинуясь словам миссис Лоуренс, отец и сын вместе с ней направились в гостиную. 3 Дин Маккензи ждал уже несколько минут. Со стороны казалось, что семья Лоуренсов не спешит поговорить с ним. Это могло означать как то, что они не волнуются и им нечего скрывать, – потому и не торопятся – так и то, что они специально тянут время, чтобы успеть все обсудить и подготовить себе алиби. Труп был обнаружен лишь вчера утром, а подробности расследования известны ограниченному кругу лиц, так что Лоуренсы вряд ли что-либо знают, разве только кто-то из них не замешан во всем этом. Наконец дверь отворилась, и на пороге появились мистер и миссис Лоуренс. Их сын шел позади и несколько помедлил, прежде чем зайти в комнату. Маккензи показалось, что молодой человек избегает смотреть ему в глаза, но инспектор решил не делать поспешных выводов. Поздоровавшись друг с другом, все расселись в кресла, и Генри Лоуренс первым взял слово: – Инспектор Маккензи, я так понимаю, ваш визит связан с убийством Энни Ховард, нашей горничной? – Значит, вы уже знаете обо всем? – Такие вести быстро разносятся по округе. – Что ж, это упрощает дело. Однако полагаю, вы не в курсе подробностей: девушка была задушена, и ее труп обнаружили в озере в непосредственной близости от деревни Литл-Медоу. При этих словах Джефри Лоуренс с силой сжал кулаки и бросил на сыщика встревоженный взгляд. – Кто же мог сотворить такое, детектив? Неужели какой-нибудь сумасшедший? – миссис Лоуренс выглядела опечаленной, но вопрос задала с искренним интересом. – В данный момент мы не располагаем сведениями о личности убийцы, – сдержанно ответил Маккензи. – Это очень прискорбно, детектив. Энни проработала в нашем доме недолго, но всякий мог сказать, что она была приличной девушкой, – вынесла свой вердикт Аманда Лоуренс. Джефри заерзал в своем кресле. – И все-таки мне не совсем ясно, что привело вас в Риджес-Холл, инспектор, – голос Генри Лоуренса был спокойный, но твердый и решительный. Глядя на его уверенное лицо, детектив Маккензи на секунду сам усомнился в необходимости визита к семье Лоуренсов. – Сэр, я понимаю, что мой приход сюда может показаться неуместным, и прошу прощения за то, что побеспокоил вас в столь ранний час. Но позвольте мне объяснить причины, побудившие обратиться к вам за помощью. Как вы уже знаете, Энни Ховард была убита в пятницу вечером. Нет ни одного свидетеля преступления, тело было обнаружено только в субботу утром. У нас нет ни точного времени убийства, ни возможного подозреваемого. Я беседовал с единственной родственницей жертвы, ее тетей, и она почти ничего не смогла мне сообщить о личной жизни девушки, о том, с кем и как она проводила время. Я выяснил, что последние три месяца Энни работала в вашем доме, и это все, за что я могу ухватиться. Мне важна любая информация, любые мелочи, которые могут помочь расследованию. Поэтому я прошу вас не воспринимать мой визит негативно, а отнестись к нему с пониманием и помочь мне в поимке злодея. – Хорошо, инспектор, вы убедили меня, – вымолвил хозяин поместья. – Смерть этой девушки – чудовищное преступление, и я не могу не оказать помощь правосудию. Мои сын и жена, я уверен, согласятся со мной. Аманда Лоуренс утвердительно закивала головой, а Джефри бросил на отца быстрый взгляд и снова заерзал в своем кресле. Дин Маккензи принял это за согласие, достал блокнот с ручкой и задал свой первый вопрос: – Когда Энни Ховард поступила на работу к вам в дом? – Это было в апреле, инспектор, – миссис Лоуренс потерла лоб рукой. – Я не помню точно, в каких числах, наверное, во второй половине месяца. Джефри тогда подхватил серьезную простуду, и в дом потребовалась еще прислуга, так как нашей постоянной горничной Адель пришлось ухаживать за больным. Мать нашей кухарки живет к Литл-Медоу, и она поведала всем в деревне, что у нас появилась временная вакансия. Энни Ховард первой откликнулась, и мы, не раздумывая, взяли ее, поскольку было много работы по дому, а Адель уже не справлялась со всем одна. – А почему Энни ушла от вас именно двадцатого июля в пятницу? Вы обговаривали срок, на который берете ее в качестве второй горничной? – Я сразу предупредила, что мы не сможем взять девушку на постоянную работу, – объяснила Аманда Лоуренс. – Она не возражала и была готова к тому, что рано или поздно покинет Риджес-Холл. – И этот момент настал позавчера? Вы сами объявили Энни, что больше не нуждаетесь в ее услугах? – не унимался детектив. Миссис Лоуренс замешкалась. Дин Маккензи заметил, что она не знает, как лучше ответить на его вопрос, и ищет поддержки у мужа или сына. Генри Лоуренс понял ее замешательство и быстро сообразил: – Понимаете, инспектор, Джефри тяжело заболел, и мы не знали, когда он встанет на ноги. В связи с этим мы не могли предугадать, на какой период нанимаем эту девушку Энни Ховард. Три недели назад наш семейный доктор осмотрел Джефри и решил, что тот полностью здоров. После этого мы сообщили мисс Ховард о том, что она может остаться еще на некоторое время, но мы больше не планируем держать двух горничных. Очевидно, она подумала, что разговор идет об увольнении, потому не стала откладывать и уехала домой. – А когда состоялась эта беседа? Накануне ее отъезда? Она не говорила, что собирается делать, после того как уйдет от вас? – Да, я говорил с ней у себя в кабинете в четверг вечером, – кивнул Генри Лоуренс, и инспектор заметил, какой испепеляющий взгляд бросил на отца Джефри. Но это не смутило хозяина дома, и он как ни в чем не бывало продолжал: – Она, конечно, была расстроена, что не сможет остаться в поместье, и просила меня о помощи. Но я не знал, что ей предложить, и посоветовал подумать о поиске работы в крупных городах, например, переехать в Лондон. На этом мы расстались, а на следующий день девушка уже уехала. Больше я ее не видел. Генри Лоуренс сделал акцент на последних словах, и сыщик это отметил. Значит, мистеру Лоуренсу было важно подчеркнуть, что с Энни он больше не встречался. Но так ли это было на самом деле? – Спасибо, сэр, теперь мне все стало понятно, – решил не настаивать Маккензи. – А что вы можете сказать об этой девушке? Она что-нибудь говорила о себе? – Если честно, мы почти не пересекались с мисс Ховард, – поспешил ответить Генри Лоуренс. – Может, кто-то из слуг общался с ней, но мне об этом ничего не известно. Джефри снова как-то осуждающе посмотрел на отца и хотел что-то сказать, но передумал и стал крутить в руках пустой стакан для виски. – Мне кажется, она дружила с Розанной, нашей кухаркой. Можете зайти к ней и спросить сами, она сейчас занята приготовлением обеда, но несколько минут сможет вам уделить, – предложила миссис Лоуренс. – Хорошо, мэм, большое спасибо. Я обязательно поговорю с ней. Еще только один вопрос – вашему сыну. Сэр, зачем вы звонили Энни Ховард в тот день, когда она была убита? Слова инспектора произвели эффект разорвавшейся бомбы. Генри Лоуренс с удивлением посмотрел сначала на жену, потом на сына, который вжался в кресло и глядел на детектива Маккензи немигающим взором. Потом Джефри судорожно сглотнул и еле слышно прошептал: – Я не звонил ей. – Хм, странно, – задумчиво протянул инспектор. – Мисс Хелен Ховард утверждает, что вы звонили ее племяннице в пятницу вечером, и она даже запомнила время: было около семи. Не припоминаете? Видя замешательство Джефри, Аманда Лоуренс поспешила ответить за него: – Мой сын, наверное, не знал, что Энни уволилась, и, вероятно, хотел выяснить, почему она вернулась к себе домой. Поэтому и позвонил, да, Джефри? Молодой человек нервно сжимал и разжимал пальцы рук, потом наконец откликнулся: – Да, так все и было. – А она что-нибудь сказала вам о своих планах на вечер? – рискнул спросить детектив. – Нет, я не говорил с ней. Энни не было дома, когда я позвонил, – потупился Джефри. Его волнение не ускользнуло от Дина Маккензи. Оно удивило его. Вопрос с телефонным звонком был до невозможности простым, и Джефри мог придумать любую отговорку, ведь это все равно нельзя было проверить. Но младший Лоуренс был слишком нервный, значит, тому были более веские причины, чем обычный звонок Энни Ховард. Решив действовать более настойчиво, инспектор задал вопрос в лоб: – А вы не собирались встретиться с ней тем вечером? Джефри вскочил со своего места, быстро прошелся по комнате и встал у окна, как будто хотел что-то там рассмотреть. Потом резко повернулся к Маккензи и, тщательно подбирая слова, отчеканил: – Нет, у меня не было причин для этого, детектив. Инспектор понял, что задел Джефри за живое, но не стал углубляться в эту тему: у него не было никаких серьезных доказательств того, что Джефри и Энни действительно встречались в тот вечер. Маккензи попрощался со всеми и отправился поговорить с кухаркой. Розанна была милой девушкой двадцати трех лет. Ее волнистые непослушные волосы были тщательно собраны на затылке в аккуратный узел, а длинную челку девушка прятала под белую хлопчатобумажную шапочку. Служанке удивительно шла черная униформа и белый кружевной фартук, с которого она то и дело стряхивала крошки. Поначалу Розанна неохотно отвечала на вопросы инспектора, но его умение вести беседы с юными девами быстро растопило ее лед, и старшая по кухне рассказала детективу довольно много интересного. Оказалось, что Розанна работала в поместье уже три года, и ее все устраивало: неплохое жалованье, один выходной, который девушка обычно проводила со своей матерью в Литл-Медоу. Детектив Маккензи был немало удивлен, обнаружив, что родительницей его молодой собеседницы была Донна Браун, важный свидетель по этому делу. И, конечно, женщина уже успела рассказать все, что знает, своей дочери. Отодвинув подальше от себя ведро с картофельными очистками, кухарка в красках поведала инспектору все подробности той ссоры между Энни Ховард и Полем Залески так, словно она сама ее наблюдала. Смакуя каждое слово, Розанна доверительно сообщила, что Энни даже влепила жениху пощечину, после чего тот прокричал, что она еще пожалеет об этом. Благодаря своему многолетнему опыту допроса свидетелей, детектив всегда мог быстро отличить подлинные показания от приукрашенных или, попросту говоря, вымышленных. Он, безусловно, верил в то, что рассказывала Розанна, но все это было явно приправлено образами, которые возникли в голове впечатлительной девушки, поэтому история о ругани двух молодых людей превратилась в почти театральную сцену. Решив, что больше обсуждать этот эпизод не имеет смысла, Дин Маккензи стал расспрашивать молодую кухарку о том, как Энни работала в Риджес-Холле. Оказалось, что новая горничная держалась несколько обособленно и не любила без толку болтать с другими слугами. Потому для всех стало большой неожиданностью, когда в пятницу утром она собрала свои вещи и ушла из поместья. Сразу поползли слухи, что гордячка чем-то провинилась перед миссис Лоуренс, и та без промедления ее уволила. Но никто из работников не знал подробностей, все только строили догадки. Как можно деликатнее детектив спросил, не было ли у погибшей романа с кем-то в доме, на что Розанна отрапортовала, что у Энни был жених в Литл-Медоу, поэтому той незачем было крутить любовь с кем-то на стороне. Взяв в руки веник, кухарка начала сметать мусор в угол комнаты и поведала, что вначале ее посещали мысли о романтических отношениях между Джефри Лоуренсом и новой горничной. Но Энни не давала повода для грязных намеков, и подозрения Розанны так и остались неподкрепленными. После беседы с кухаркой Дин Маккензи поговорил с остальными слугами, но не выяснил ничего интересного. Энни действительно мало откровенничала о своей жизни. Огорчившись, что он так мало узнал, инспектор посмотрел на часы и понял, что ему пора возвращаться в полицейский участок.