Джефри Лоуренс чувствовал себя в кабинете инспектора не в своей тарелке. Сегодня, когда детектив Маккензи позвонил и сам пригласил его в полицейский участок, Джефри испугался. Он не мог понять, почему инспектора так интересуют их отношения с Энни. Неужели детектив мог подумать, что между ними что-то было, а потом он ее убил? Джефри вспомнил свою мать и понял, почему она так нервничала утром. Она ведь предупреждала сына, что его могут вызвать на допрос. А он не верил. Что он должен сейчас рассказать этому сыщику? Про тот разговор, который невольно подслушал в кабинете отца? Но это был бы позор для всей семьи. Он должен это скрывать – не ради себя, так ради матери. Она не перенесет такого удара. Как бы это ужасно не звучало, но смерть Энни была большой удачей. Это решило все его проблемы; то, что происходит сейчас: расследование, допросы, – все это не имеет значения. Теперь его мать никогда не узнает о том, как изменилась бы их привычная жизнь, если бы Энни Ховард не умерла. Инспектора не было долго. Когда наконец полицейский вернулся в кабинет, то он выглядел так, словно выиграл в лотерею. – Мистер Лоуренс, прошу прощения за то, что вам пришлось столько ждать. Я хочу задать вам несколько вопросов, если, конечно, вы не возражаете, – начал он. – Нет, не возражаю, – Джефри держался уже более уверенно и выглядел не таким подавленным. – Тогда, с вашего позволения, разрешите мне еще раз уточнить: виделись ли вы с Энни Ховард двадцатого июля сего года? – Я повторяю, что не виделся с ней, – заявил молодой человек. – А этот «Роллс-Ройс», что на улице, принадлежит вам, сэр? – Да, мне подарил его отец на день рождения, а в чем дело? При чем здесь это? – насторожился Джефри. – Дело в том, сэр, что в день убийства ваш автомобиль видели недалеко от места преступления. Пока вы были один в моем кабинете, мой помощник привез к участку свидетеля, который опознал вашу машину и утверждает, что видел, как Энни Ховард садилась к вам в день убийства. Джефри Лоуренс вскочил на ноги. Лицо его побагровело: – На что вы намекаете?! Это гнусная ложь! – Успокойтесь, сэр. Я ни в чем вас не обвиняю. Мы хотим собрать воедино все факты. Возможно, вы подвозили Энни Ховард, в этом нет ничего предосудительного. Но отпираться нет смысла. Джефри стал похож на загнанного зверя. Он практически рухнул обратно на свой стул. Молодой человек тяжело дышал и то и дело проводил руками по волосам, тщетно пытаясь пригладить их. Наконец он решил заговорить: – Я познакомился с Энни Ховард три месяца назад, когда она пришла работать в наш дом горничной. Девушка показалась мне милой, и, не скрою, я был просто очарован. Но Энни была предельно сдержанна и не отвечала на мои попытки сблизиться с ней. А когда я узнал, что у нее есть жених из Литл-Медоу, то я немедленно прекратил свои ухаживания. Да, Энни нравилась мне, но я порядочный человек и ни за что на свете не стал бы встречаться с девушкой, которая обручена и скоро выйдет замуж. Тем более она не из нашего круга. – А в день убийства? Что вы делали в Литл-Медоу? – Я оказался там совершенно случайно: ехал мимо, чтобы просто развеяться, и увидел Энни. Ей нужно было с кем-то встретиться у озера, поэтому я подвез ее, и мы немного поболтали. Потом Энни ушла к мосткам, и больше я ее не видел. – Вы уверены, что это все, сэр? Может, она упомянула, с кем планирует увидеться или куда собирается потом? – К сожалению, нет. – У меня нет причин сомневаться в ваших словах, мистер Лоуренс. Но учтите, если вы сейчас сказали неправду, то я снова приглашу вас, и мои вопросы будут еще куда более серьезные. А пока вы можете идти. Последнее, о чем я хотел бы вас попросить, – это дать мне образец вашего почерка, – как бы невзначай бросил инспектор. – Зачем? – прохрипел от неожиданности Джефри. – Мы нашли в комнате убитой записку с угрозами, нужно установить ее автора. – Я… – голос Лоуренса дрожал. – Но при чем здесь я? – Также обнаружены любовные стихи, написанные человеком с явно утонченной натурой. В записке тот же почерк, и сдается мне, что автор этих сочинений – вы, – невозмутимо заключил детектив. Джефри Лоуренс переменился в лице. Он застонал и, не глядя на инспектора, начал что-то бормотать себе под нос. Маккензи спокойно наблюдал эту картину и Лоуренса не торопил. Сыщик понимал, что еще минута – и молодой человек сломается; вот тут-то его и нужно будет как следует тряхануть и вытащить из него всю правду. – Хорошо, я расскажу вам все, – наконец смирился Джефри. – Не нужно экспертизы: записка и стихотворения – моих рук дело. – Может, вы объясните, что все это значит, сэр? – строго произнес Маккензи. – Я познакомился с Энни гораздо раньше – около года назад, когда девушка только приехала в Литл-Медоу. Она мне сразу очень понравилась, но всерьез о наших отношениях я и не думал. Уже позже, когда Энни стала работать в нашем доме, я оказался под влиянием ее колдовских чар; я был так сильно влюблен, что признался ей во всем и даже сочинил пару стихов. Но горничная отвергла мои ухаживания, сославшись на грядущую свадьбу. А совсем недавно я случайно узнал, что у нее есть еще кто-то, мужчина, который обеспечивает ее деньгами. Почувствовав себя обманутым, я решил, что она должна уехать как можно скорее, и подсунул ей эту записку под дверь. На следующий день Энни покинула Риджес-Холл, но мне показалось, что я слишком грубо поступил с ней, написав эти оскорбительные слова, поэтому решил ей позвонить. Девушки не было дома, и я поехал в Литл-Медоу, чтобы увидеться с ней. Как я уже сказал, в машине мы просто поговорили, и Энни ушла к озеру. Это все, что я знаю. Больше мы не виделись, клянусь вам! – А вы не знаете, кем был тот тайный покровитель, который давал деньги Энни Ховард? – решил уточнить инспектор. – Нет, мне это неизвестно, – быстро ответил молодой человек. Маккензи подумал, что Джефри Лоуренс вряд ли признается в том, что подозревает в связи с Энни своего отца, и решил закончить допрос. Напоследок детектив спросил Джефри о Марике, но тот даже не понял, о ком идет речь. Или, по крайней мере, сделал вид, что не знает, кто это такая. Через пару минут после того, как Лоуренс-младший покинул кабинет, в дверь постучали, и на пороге возникла Присцила Бланш. Она поздоровалась и приветливо улыбнулась: – Понимаю, что вы сейчас заняты, детектив, но, может быть, вы сможете уделить мне несколько минут? – Добрый день, миссис Бланш. Рад вас видеть. Да, дел действительно много. Но я к вашим услугам. И кстати, почему вы не в своей кровати? Доктор прописал вам постельный режим, а вы уже на ногах! – Все хорошо, мне гораздо лучше. Голова совсем не болит, – заверила его посетительница и тут же добавила: – Я вспомнила кое-что существенное. Но сначала введите меня в курс дела, ведь мы не встречались целую вечность, и я совсем потеряла нить расследования. Детектив подробно рассказал женщине обо всех последних новостях, и миссис Бланш выслушала его с нескрываемым интересом. – Что ж, полагаю, вас можно поздравить, инспектор! Улики и свидетели посыпались со всех сторон! – Невероятно, но вы как будто знали обо всем заранее и предупредили меня об этом по телефону. – Если честно, то мне давно пришла в голову мысль, что Лаура помогает своему возлюбленному. В отличие от его матери, девушка была уверена, что с ним все в порядке, а значит, она поддерживала связь с Полем все это время. Оставалось только вынудить парня оставить свое заточение, и вы как искусный манипулятор с этим великолепно справились, припугнув Лауру. – Не перестаю удивляться вам, миссис Бланш! По-моему, я не рассказывал вам о том визите в дом Скоттов. – Вы – нет, а вот вездесущая Донна Браун сегодня утром передала мне все подробности. Только я ума не приложу, откуда ей все это известно! – Тут нет никакой тайны, – ухмыльнулся Маккензи. – Просто Бенджамин Скотт, как оказалось, ее… ммм, так сказать, близкий знакомый. – О, неужели? Как странно, что я не догадалась об этом. Ну конечно, ведь именно поэтому Донна Браун пошла к озеру в вечер убийства – чтобы встретиться там с мистером Скоттом! – Да-да, все так и было. Мясник своим рассказом подтвердил и слова миссис Браун, и показания Залески, который ушел, так и не поговорив с Энни. – Если Поль клянется, что, вернувшись, обнаружил свою невесту мертвой, то это еще не значит, что он говорит правду. И до конца в его невиновности никто не может быть уверен, – с грустью констатировала миссис Бланш. – Я убежден, что парень не врет. Вы сами сказали, что о вашей беседе с Марикой могли узнать только в Риджес-Холле, подслушав, как вы звонили мне. Залески же прятался в это время в подвале и вряд ли стал бы разгуливать по окрестностям. Получается, он не мог убить Марику и ударить вас по голове. – Вы правы, детектив, я не подумала об этом. Энни Ховард и Сара Дойл погибли от рук одного и того же человека, в этом я не сомневаюсь. Значит, мы должны рассматривать только тех подозреваемых, которые могли совершить оба преступления, вы согласны? – Безусловно. И Джефри Лоуренс – самый подходящий кандидат. Вот, посмотрите, что я нашел в комнате убитой. Прочтя записку и любовные стихи, миссис Бланш вернула их полицейскому. – Да, и это так печально! Он показался мне довольно милым молодым человеком, очень похожим на моего старшего сына Алана. С виду такой же молчаливый и сдержанный, но это лишь напускное, так как внутри бушует огонь. И если Джефри узнал о связи любимой девушки со своим отцом, то мог пойти на отчаянный шаг, – задумчиво отметила мать троих детей и добавила: – Но кое-что не укладывается у меня в голове. – Что именно? – Это как раз то, о чем я хотела вам рассказать. В пятницу, когда я приехала в Литл-Медоу, Энни заходила к нам, чтобы позвать на ужин к своей тете. Но я совершенно забыла, что девушка тогда попросила разрешения позвонить и затем с кем-то по телефону договаривалась о встрече. – И вы не знаете, с кем она разговаривала? – К сожалению, нет. Но я уверена, что это был мужчина, так как, мило щебеча, Энни несколько раз посмотрелась в большое зеркало напротив, поправила вырез на платье и несколько раз провела рукой по волосам, придавая им объем. Как и все женщины, она явно прихорашивалась, беседуя с мужчиной. – Так, может, это и был Джефри? Хотя нет, он ведь не смог дозвониться до Энни, поэтому и поехал в Литл-Медоу. Значит, остается только Генри Лоуренс. – Если это так, то Джефри мог увидеть их вместе у озера и, дождавшись, когда отец уедет, наброситься на девушку с обвинениями, а потом, потеряв контроль над собой, – задушить ее. – Все сводится к одному: у Джефри Лоуренса были мотив и возможность убить Энни Ховард. Остается только надеяться, что он рано или поздно сознается в совершенном преступлении, – пожал плечами детектив. – Боюсь, нам придется долго ждать, – скептически заметила миссис Бланш. – Знаете, все это дело чем-то напоминает мне Пятый фортепианный концерт Бетховена: оно такое же продолжительное, запутанное и многогранное… Но неминуемо наступит кульминация, и затем нас ждет стремительный, чем-то даже величественный финал! Глава 17 1 – Так кому же бедняжка Энни все-таки назначила встречу: владельцу огромного поместья и бескрайних пастбищ Генри Лоуренсу или его сыну, который не решился пойти против воли родителей и жениться на любимой девушке? – недоуменно спросила Нора Грей и, начав разливать чай в четыре большие чашки, взглянула на подругу. – Вряд ли это будет интересно нашему гостю, – миссис Бланш укоризненно посмотрела на хозяйку дома и улыбнулась сидящему напротив мужчине. – Наша Нора – неисправимый романтик и любитель авантюрных историй, мистер Вуд. Но мне совсем не хочется, чтобы вы подумали о нас как об отъявленных сплетницах, потому что это совсем не так. За столом в гостиной Норы Грей, кроме нее самой и Присцилы, сидели белокурая Эльза Миррей и Патрик Вуд. Парочку пригласили на чай, и теперь, наслаждаясь ароматным напитком, все четверо неспешно беседовали. – Отчего же, – возразил мистер Вуд, и в его голосе прозвучало искреннее любопытство, – я так понимаю, что сейчас все в округе обсуждают убийство, случившееся за день до моего приезда, не так ли?