– О да, Патрик! Представляешь, убили молодую девушку Энни Ховард, она была такая хорошенькая! – блондинка широко раскрыла свои серые глаза, отчего они стали еще красивее. – И все же не могу поверить, что это сделал Поль, хоть его и арестовали, – мисс Грей с грустью покачала головой. – Присцила говорит, это мог сделать мужчина, ради которого Энни расторгла помолвку. – Все не так просто, Нора, – неуверенно покачала головой Присцила. – Но вы же подозреваете кого-то? – поинтересовался Патрик Вуд. – Это мог быть Джефри Лоуренс, молодой человек, в доме которого Энни работала горничной. А ее жених Поль Залески, арестованный за убийство, свою вину не признал. Оттого детективу Маккензи сейчас явно не позавидуешь… – задумчиво изрекла миссис Бланш. – Лоуренсы живут в этих краях уже много лет, – пояснила Патрику Вуду мисс Грей. – Джефри Лоуренс – образованный молодой человек, учился в Кембридже на юриста, вот уже год, как живет с родителями в поместье Риджес-Холл. Его отец – Генри Лоуренс, ему уже под шестьдесят, но выглядит он гораздо моложе, приятная внешность, хорошие манеры. Аманда Лоуренс, мать Джефри, водит дружбу с семьей покойного барона Каррингтона. Его дочь прочат в невесты Джефри, но будет ли свадьба, теперь никому неведомо. – Ты не говорила, что молодого человека хотят женить на дочери барона! – Присцила Бланш встрепенулась и пододвинулась поближе к подруге. – Видишь ли, дорогая, Донна Браун как-то мельком обмолвилась об этом, но нас никогда особенно не интересовали эти Лоуренсы, потому новость никого в деревне не впечатлила. Только когда поползли слухи о связи Джефри с Энни, стало понятно, почему молодой человек не торопится породниться с баронессой. – Вполне возможно. Могу сказать только, что сейчас Джефри Лоуренс – главный подозреваемый. Полиция первое время пыталась найти неизвестного мужчину, туриста, приехавшего в день убийства. Он сошел с поезда вместе со мной, и потом никто его больше не видел. Вероятность того, что он имеет отношение к убийству, очень мала, но до конца нельзя сбрасывать его со счетов. Предположительно его еще видели в деревне, он шпионил под окнами домов. Также известно, что незнакомец переночевал в гостинице, а на следующий день бесследно исчез, – подвела черту миссис Бланш. Эльза Миррей с облегчением вздохнула и посмотрела на Патрика Вуда. – Как нам повезло, что ты приехал двадцать первого, а не двадцатого июля, иначе ты бы тоже мог попасть под подозрение! Все рассмеялись, только миссис Бланш оставалась серьезной и погруженной в свои мысли. – Ну, то, что мистер Вуд непричастен к этому делу, мы знаем точно, – с уверенностью высказалась мисс Грей, – а вот кто же все-таки убийца? – У меня есть некоторые соображения по этому делу, – призналась Присцила Бланш, – но мне не хватает мотива. Человек, которого я вижу убийцей молодой девушки, не мог разделаться с ней без веской причины. Пока я не знаю, что это была за причина, поэтому топчусь на месте. Если бы не мой возраст и в какой-то мере обычная лень, я бы перевернула деревню и поместье вверх дном и нашла то, что мне необходимо для выстраивания логической цепи умозаключений. Да еще и это нападение… давно со мной не приключалось ничего подобного. – Да, кстати, Миссис Бланш, мы проявили крайнее неуважение, не поинтересовавшись вашим самочувствием. Вам уже лучше? Это просто неслыханно! Кто мог ударить вас по голове? Вы же могли умереть! – с ужасом проговорила Эльза Миррей. – Спасибо, я хорошо себя чувствую. Доктор Моррисон и его лекарства сотворили чудо. Но все это выбило меня из колеи. Да что там говорить, я действительно испугалась. Ведь я могла встретиться с убийцей Энни Ховард лицом к лицу. Все оторопели, и только мисс Грей воскликнула: – О боже! Так ты думаешь, тот, кто напал на тебя, и есть убийца Энни?! Вот это поворот! Но зачем ему нужно было ударять тебя? Это бессмысленно! – Нет, это как раз подтверждает мои подозрения. Марика могла быть либо свидетелем, либо соучастником, и от нее вовремя избавились. Ну а я просто попалась под руку, поскольку помешала преступнику скрыться. – Это серьезное заявление, миссис Бланш. Тогда злоумышленник может знать, что вы подозреваете его. Вы не боитесь, что этот человек может повторить попытку и напасть на вас снова? – спросил Патрик Вуд. – Думаю, этого не произойдет. Преступник уже совершил ошибку, покончив с Марикой, тем самым показав, что она каким-то образом связана с убийством Энни Ховард. Покушаться на меня нет смысла, тем более, как я уже сказала, у меня нет самого главного – доказательств, а без них все мои рассуждения – просто выдумки отставной медсестры, уставшей от праздного существования. – Присцила, без тебя расследование уже давно зашло бы в тупик! И как только ты додумалась до всего этого! – мисс Грей была искренне восхищена подругой. – Жаль, что это только ваши предположения и у вас нет нужных улик, – сочувственно добавил Патрик Вуд. – Вы правы, и мне тоже очень жаль. Но пусть злодей знает: мы идем по его следу и правда рано или поздно откроется, будьте уверены! – пригрозила миссис Бланш. 2 Когда гости ушли, было уже около семи часов вечера. Нора Грей пожаловалась подруге, что устала. Решив прилечь отдохнуть, она посоветовала Присциле сделать то же самое. Но миссис Бланш не хотела зря терять время. Она много узнала за этот вторник, произошло столько неожиданных событий, что женщине с трудом удавалось сложить все имеющиеся пазлы в единую картину. Теперь подозреваемых было трое: помимо арестованного жениха Энни, виновными в преступлении могли быть Джефри Лоуренс или его отец. Каждый из них имел мотив и мог оказаться на месте преступления. Но одна мысль не давала покоя миссис Бланш. Чтобы ее проверить, женщина вышла из дома и направилась к соседнему коттеджу. Позвонив в дверь, Присцила засомневалась, стоило ли ей приходить сюда в такой поздний час. Но за дверью послышался шум, и через пару минут служанка открыла ей. Оказалось, что Хелен Ховард еще не легла. – Как хорошо, что вы пришли, миссис Бланш! – искренне обрадовалась хозяйка. – Я осталась совсем одна после смерти Энни. Барбара приходит ко мне два раза в неделю, чтобы убраться в доме и помочь мне на кухне, иногда она остается на ночь. Но у меня совсем мало сбережений, поэтому я не уверена, что смогу и дальше пользоваться услугами горничной. Придется все делать самой, а в моем возрасте это уже сопряжено со многими трудностями. Энни не слишком любила мое общество, но никогда не отказывалась от домашних дел. И даже помогала деньгами, что дало мне возможность нанять Барбару. Помню, как Энни радовалась, что может разделить со мной свое маленькое наследство, оставленное ей пациенткой, за которой она ухаживала семь долгих лет. Но я что-то слишком много жалуюсь сегодня. А вы, наверное, пришли рассказать последние новости о ходе расследования? – Да, за сегодняшний день произошло много событий, и все они определенным образом меняют картину преступления, но пока, к сожалению, точно не установлено, кто убил вашу племянницу, – откровенно призналась миссис Бланш. – Как странно… – задумчиво проговорила Хелен Ховард. – После того как инспектор осмотрел комнату, я подумала, что личность убийцы не вызовет у него сомнений. – Это было слишком очевидно, мисс Ховард, и у меня сложилось впечатление, что улики аккуратно подбросили инспектору. – Помилуйте, но кто мог это сделать? В комнату Энни никто не заходил! Я сама была там один раз, после того, как сержант Уилкс – так, кажется, звали того молодого детектива – приходил и осматривал ее вещи. – А в день убийства? Ночью вы ждали свою племянницу и услышали какой-то звук, как будто хлопнула входная дверь. – Да, я помню, как говорила вам об этом. Но раз Энни так и не вернулась, значит, мне просто почудилось. – А может быть, в дом и в самом деле кто-то входил? – подсказала миссис Бланш. – О господи! – воскликнула мисс Ховард. – А ведь вы правы! Значит, это был тот, кто подбросил записку. Потому-то инспектор Маккензи так легко и нашел ее. Уже удалось установить, кто мог написать эти ужасные оскорбительные слова? – Поначалу решили, что их написал Джефри Лоуренс, – почерк явно хотели подделать, но экспертиза показала, что автор записки – другой человек. – Как интересно! И кто же это был? – Поль Залески! – не моргнув глазом, выпалила миссис Бланш. – Да что вы говорите! Значит, все-таки Поль! Как бы мне не хотелось в это верить, но раз детектив так считает, то мне нет смысла защищать преступника. Признаюсь, я видела, как Поль заходил в ту ночь в комнату Энни. Но я не подумала ничего плохого тогда. А он, значит, приходил, чтобы подбросить улики против Джефри Лоуренса. Хитро придумано! Но полицию не проведешь, и Поля все же арестовали. И поделом ему! Он убил мою Энни и должен ответить за это! Миссис Бланш внимательно посмотрела на собеседницу. – Знаете, мисс Ховард, а это действительно очень хитро придумано. – Что вы имеете в виду? – насторожилась хозяйка дома. – Способствовать обвинению одного человека в убийстве и тем самым отвести подозрения от другого – настоящего убийцы, – пристально глядя на мисс Ховард, нахмурилась гостья. – Я не совсем понимаю вас, миссис Бланш, – дрожащим голосом пролепетала мисс Ховард и отвернулась к шкафу, делая вид, что хочет найти какую-то книгу. – Думаю, что понимаете, мисс Ховард. Мне показалось странным, что вы толком ничего не смогли сообщить о личной жизни Энни, кроме упоминания о ее женихе. Она прожила в Риджес-Холле три месяца: сомневаюсь, что племянница совсем ничего не рассказывала вам о Лоуренсах. И что еще более странно, так это ваши намеки на беременность Энни. Вы явно хотели, чтобы инспектор подозревал Джефри Лоуренса, и подсунули записку под матрас перед его приходом. А сержант Уилкс ничего не нашел, потому что улику вы подложили позже – только тогда, когда додумались свалить вину на Джефри. – Это неправда! – запротестовала мисс Ховард. – К сожалению, это правда. Только вы могли это сделать. Никто не знал о существовании записки, кроме инспектора Маккензи и меня, и вы сами только что выдали себя, спросив, кто является автором угроз. – Совершенно не представляю, о чем вы говорите. – Думаю, представляете. Все началось, когда Энни начала работать в Риджес-Холле. Девушка стала приходить домой с деньгами и, конечно, радостно поделилась с вами тем, как ей повезло, что Генри Лоуренс попался к ней на крючок. Энни тянула из него чек за чеком, и вы были в курсе происходящего. Вы понимали, что добром это не кончится, но богатство Лоуренсов и вам вскружило голову. А потом Энни убили, и возможность пользоваться деньгами Генри Лоуренса была потеряна навсегда. Но вы придумали прекрасный план: попросить у владельца Риджес-Холла определенную сумму взамен того, что вы не расскажете полиции про его любовные отношения с молоденькой горничной. Записку вы, вероятно, обнаружили уже после смерти Энни и припрятали ее подальше, поскольку не были уверены, как лучше ее использовать в своих целях. Позже вы догадались, что бумагу написал Джефри, поэтому наговорили на него инспектору, что, мол, Энни была любовницей Лоуренса-младшего, и ловко подбросили записку. Потому вы так удивились сейчас моим словам о том, что согласно результату экспертизы почерк принадлежит Полю Залески. Но надо отдать должное вашей сообразительности, поскольку вы не растерялись и тут же свалили все на Поля. В сущности, вам все равно, кого осудят за это преступление, лишь бы Генри Лоуренс остался в стороне и вы смогли бы брать у него деньги за молчание. Ведь я права, не так ли? Произнося эту длинную речь, миссис Бланш безотрывно смотрела на собеседницу, однако та не проронила ни слова. Мисс Ховард ни разу не пошевелилась и даже не попыталась возразить. Теперь женщины сидели в полной тишине, изредка нарушаемой лишь далеким лаем собак, который было слышно из открытого настежь окна. Часы пробили восемь раз, и первый же их звук заставил Хелен Ховард вздрогнуть. Женщина как будто бы наконец пришла в себя и, поправив дрожащими руками прядь седых волос, тихо заговорила: – Всю свою жизнь я мечтала о достатке. Мне не посчастливилось выйти замуж, а того, что оставили мне мои родители, едва хватало на содержание этого скромного коттеджа. Мой младший брат утонул, и его семья существовала в крайней нужде. Я почти не общалась с ними и по-настоящему узнала Энни, только когда она приехала сюда в Литл-Медоу. Девушка поняла, что я на грани разорения, и посвятила меня в свой план. Как ни странно, но целью ее приезда сюда был Риджес-Холл. Не знаю, с чего вы решили, что между Генри Лоуренсом и Энни были любовные отношения, так как с самого начала Энни планировала шантаж. – Шантаж?! – не веря своим ушам, переспросила миссис Бланш. – Ну конечно. Ни за какие деньги она не стала бы его любовницей. Энни была не из таких девушек. А вот умело воспользоваться ситуацией с выгодой для себя – вот это она могла, – пояснила Хелен Ховард. – Но что такого ваша племянница могла знать о владельце Риджес-Холла? – Еще до своего появления в Литл-Медоу Энни удалось выяснить что-то компрометирующее о прошлом этого денежного мешка Генри Лоуренса. Но она никогда не рассказывала мне об этом. Девчонка не была жадной и оплачивала все наши счета, пока жила со мной. Конечно, я спрашивала, откуда у нее берутся такие суммы, но Энни всегда отшучивалась, мол, папаша Генри просто был кое-что должен ей за молчание. После смерти Энни я перерыла ее комнату, надеясь обнаружить хоть что-то, что могло открыть мне эту тайну. Но тщетно. Тогда я решила: мне все равно нечего терять, нужно просто сказать Генри Лоуренсу, что мне известно, почему Энни шантажировала его. Он мог и не поверить, но попробовать стоило. Оставшись без помощи племянницы, я снова почувствовала недостаток средств, поэтому убедила себя в том, что поступаю правильно. Найдя записку с угрозами в адрес Энни, я решила спрятать улику, поскольку ее вполне мог написать Лоуренс-старший. Позже я вспомнила, что Джефри сочинил для Энни стихи, и, сравнив их с запиской, догадалась, что это его рук дело. Поэтому перед приходом инспектора я подготовилась и подстроила все так, чтобы обвинили Джефри Лоуренса. Я даже пересказала детективу один из наших разговоров с Энни, чтобы навести его на мысль о беременности. Моя задумка почти удалась, но вы разоблачили меня, миссис Бланш. Поверьте, я не хотела, чтобы кто-то пострадал, но упустить такой шанс я просто не могла. – А при чем здесь Марика? Она тоже как-то участвовала в этом деле? – нетерпеливо прервала ее миссис Бланш. – Марика была каким-то образом связана с прошлым Генри Лоуренса, причем Энни узнала об этом совершенно случайно. Она считала, что Марика – ее сильный козырь и, несмотря на некоторое помешательство, старушка все прекрасно помнит. – Помнит что? – Я правда не знаю! Клянусь вам! – взмолилась мисс Ховард. И, не выдержав нервного напряжения, зарыдала, закрыв лицо руками. Миссис Бланш с горечью посмотрела на плачущую женщину и, встав со стула, прошлась по комнате до каминной полки. На одной из фотографий улыбались молодая жизнерадостная девушка и женщина постарше, но ни одна из них не была похожа на Хелен Ховард или ее племянницу. Этот снимок привлек внимание миссис Бланш, и она даже взяла его в руки, чтобы рассмотреть поближе. – Кто эта женщина на фотографии рядом с кустом роз? – миссис Бланш показала карточку мисс Ховард. Хелен Ховард, всхлипывая, подняла голову и прищурилась: – Справа – Сара Дойл, а слева – ее какая-то родственница, по-моему, ее звали Аннет. – Она тоже живет в Литл-Медоу? – Нет, она уехала много лет назад, этой фотографии больше тридцати лет. Мой отец как-то раз заснял их вместе, а фото я сохранила. Миссис Бланш поставила рамку на место и направилась к выходу. У самой двери она обернулась.