– Связанные с банком? – В основном связанные с банком. – Донна Мария Сандовал заходила? – внезапно спросил Торри. – Да, – тихо сказал Васс. – Да. Я не вижу причин отрицать ее визит. Она пришла открыто и с определенной целью. – С какой целью? Васс беспокойно заерзал на стуле. – Обязан ли я отвечать на этот вопрос, мистер Торри? – Нет, если вы не хотите. Возможно, донна Мария приходила сюда с целью, за которую ей было стыдно. Детектив сказал это намеренно, чтобы оскорбить донну Марию и узнать, любит ли ее Васс. Но секретарь не покраснел и не вышел из себя, поэтому Торри был уверен, что он не отдал свое сердце красивой испанке. – Донна Мария никогда не делает ничего постыдного, – ответил он спокойным тоном. – Если вы хотите узнать причину ее визита, я могу вам сказать. Она пришла по просьбе мистера Грента, чтобы забрать его билеты. – О, билеты. Два билета в Италию? – Да. Мистер Грент оставил их здесь по ошибке, и донна Мария зашла за ними. Я нашел их и отдал ей. Я полагаю, что она навестила своего дядю на Дьюк-стрит, чтобы доставить их ему. Это объясняло визит мисс Сандовал на Дьюк-стрит, и причина, по-видимому, была невинной. Настолько невинной, что Торри недоумевал, почему девушка сама не призналась в этом. «Если только, – подумал он, – это не ложное объяснение, придуманное донной Марией и Вассом, чтобы успокоить мои подозрения». Он собирался задать несколько вопросов, чтобы выяснить, верны ли его подозрения, когда в дверь постучали, и почти сразу же она открылась, пропуская Мануэля. Испанец выглядел очень взволнованным и двинулся к Вассу, но остановился, увидев Торри. – Полицейский! – он сказал. – Ага, очень хорошо. Так даже лучше. Я хотел вас видеть. – В чем дело? – вместе спросили Торри и Васс. – Эти деньги, десять тысяч фунтов. – Капитан Мануэль положил сверток на стол. – Эти банкноты, – сказал он взволнованным тоном, – вернулись ко мне вчера вечером! Глава 19. Другая загадка Несомненно, это дело было полно сюрпризов, и Торри при всем своем жизненном опыте не мог припомнить ни одного дела, которое он вел, в связи с которым происходило бы так много неожиданностей. Появление давно утерянных банкнот было не самым незаметных из этих странных происшествий. И детектив, и секретарь были так поражены, что только глупо смотрели на сверток, лежащий перед ними на столе, и ждали, что скажет капитан Мануэль. Испанец сел и, не теряя времени, подробно рассказал, как утраченное имущество снова вернулось к нему. – Да, – сказал он, подкручивая усы, – это действительно странно. Я живу, как вы знаете, господин полицейский, в отеле «Гуэлф» на Джермин-стрит. Вчера, в девять часов вечера, некий незнакомец вручил эту посылку портье с просьбой передать ее мне. Я был в театре и вернулся не раньше полуночи. И нашел вот это, – он указал на пакет, – в своей комнате, на столе. Я открыл его и увидел деньги своего общества, поэтому я был очень удивлен. Всю ночь я не спал, так мне было интересно. Сегодня утром я пришел в офис господина полицейского, но его не было. Затем я пришел сюда, чтобы сказать мистеру Вассу, что потерянные деньги у меня, и обнаружил, что мистер полицейский здесь. Так что я вошел и рассказал свою историю и – вуаля. – Как странно, – сказал Васс, который, казалось, был очарован рассказом Мануэля. – Очень необычно, – вмешался Торри, не отрывая глаз от свертка с банкнотами. Он пытался понять значение того факта, что украденное вернули, но не мог. Ему пришла в голову мысль, что Мануэль, возможно, сам украл деньги и разыгрывал эту комедию, чтобы самому не превратиться в труп с изображением гробницы рядом. Но капитану и не нужно было становиться вором, поскольку деньги всегда находились в его владении, и если бы он рискнул своей шеей, чтобы заполучить их, то, конечно, не отказался бы таким образом от своей добычи. Нет! Вором был не Мануэль. Но Торри не мог предположить, кто это был. Он также не мог понять мотив вора, который таким образом возместил убытки. Это было необъяснимо. – Что вы думаете об этом, сэр? – спросил Мануэль, глядя на задумчивое лицо Торри. – Я не знаю, что об этом думать, – ответил детектив. – В любом случае, – нетерпеливо воскликнул Васс, – это возвращение денег показывает, что деньги брал не мистер Грент. Поскольку он мертв, он не мог их вернуть. – Верно, – иронично сказал Торри, – но у Грента могли украсть деньги, а потом его убийца, чувствуя угрызения совести, мог бы вернуть их. Мануэль усмехнулся. – Если вы действительно так считаете, то это глупо, – сказал он. – Человек не совершит два убийства из-за денег, чтобы потом отказаться от них. – Тоже верно, – задумчиво сказал детектив. – Что ж, мы должны найти какое-то другое объяснение. Следует задать несколько вопросов. Капитан, вы не видели человека, который принес деньги? – Нет! Я был в театре, как я уже упомянул, – сказал испанец, – но я спросил швейцара о нем. – Что сказал швейцар? – Что у этого человека были рыжие волосы и борода. – Ага! – воскликнул Торри, щелкая пальцами. – Такая же маскировка, как и у Грента. Был ли этот человек джентльменом? Мануэль пожал плечами. – Кто скажет? – ответил он. – На этом человеке было широкое пальто и шляпа, надвинутая на глаза. Носильщик видел только бороду и волосы. – А его манера разговора? – Господин полицейский, он сказал всего четыре слова. Что можно узнать о манере разговора по четырем словам? – Что это были за четыре слова? – «Это для капитана Мануэля», – повторил испанец. – А потом, сэр, этот человек отдал пакет и ушел. – Хм! Интересно, был ли он убийцей. – Нет! – энергично воскликнул Васс. – Убийца не подвергнет себя риску ареста. Со своей стороны, – решительно добавил секретарь, – я не верю, что эти два преступления имеют какое-либо отношение друг к другу. – В таком случае странно, что они произошли почти одновременно. – Совпадение! – Может быть, мистер Васс, – сказал Мануэль, разворачивая сверток и показывая банкноты. – Но здесь у нас есть кое-что, что не является совпадением и что я не могу объяснить. Эти банкноты! – Да, сэр? – спросил Торри. – А что насчет них? Это ваши банкноты. – Не совсем, номера другие. – О! – с интересом воскликнул детектив. – Похоже, этот убийца очень изобретательно прячет свой след. Значит, цифры разные? – Да, абсолютно все. У меня есть здесь список номеров, отмеченных на банкнотах, которые я дал мистеру Гренту. Посмотрите сами, господин полицейский, на банкнотах нет чисел, совпадающих с числами в списке. Это странно! – Это сводит с ума! – воскликнул Торри с досадой. – Я уже не верю, что мы когда-нибудь разгадаем эту тайну. Дайте мне посмотреть. Он взял список, представленный Мануэлем, и сравнил номера на нем с номерами банкнот, но ни в одном случае они не совпадали. Было двадцать банкнот по пятьсот фунтов каждая, всего десять тысяч, но цифры в каждом случае были разные. – Все так, как вы говорите, капитан Мануэль, – нахмурился Торри. – Очень странно. Банкноты в пятьсот фунтов стерлингов не так легко поменять; однако убийца заменил все двадцать, и мы не можем отследить ни одну из транзакций. – Почему вы настаиваете на том, что убийца заменил банкноты? – немного раздраженно спросил Васс. – Потому что я считаю, что эти банкноты были мотивом убийства мистера Грента. – В этом случае он имел бы их в своем распоряжении в ту ночь, когда был убит, в то время как… – В то время как, мой дорогой мистер Васс, вы отрицаете, что он забрал их из личного сейфа. – Да, – твердо ответил Васс. – Они оставались там после отъезда мистера Грента. – Значит, кто бы ни взял их, у него был ключ, потому что сейф не был взломан. – Я полагаю, что да. Но вы не можете подозревать меня, сэр, мистер Лейборн видел вместе со мной, что банкноты лежали в сейфе в пятницу, и поскольку я был болен несколько дней и отсутствовал в банке, я не мог взять их. Кроме того, – продолжал Васс, энергично защищаясь, – если бы я украл их, я бы отправил бы капитана Мануэля под каким-нибудь предлогом и не поставил бы под угрозу свою репутацию и свободу, признав, что деньги пропали. – Совершенно верно, – ласково согласился Торри. Сейчас он как раз занимался тем, что копировал список капитана Мануэля и номера его банкнот в свою записную книжку. – Но позвольте мне заметить, мистер Васс, что вы слишком много говорите. Насколько мне известно, никто не обвинял вас в краже! Секретарь покраснел и в некотором замешательстве сел. Мануэль, который слушал все это с плохо скрываемым нетерпением, вернул банкноты и список в карман. – Итак, что касается меня, – сказал он, надевая шляпу, – моя связь с этим делом окончена. Деньги общества возвращены, и меня больше не интересует ни мистер Грент, ни его смерть. – Есть ли у вас интерес к его племяннице, капитан? – Диос! – покраснев, выругался испанец. – А вас это как касается? – Собственно, никак. Но я понимаю, что вы влюблены в донну Марию. – Может быть, влюблен, а может быть, и не влюблен, – ответил Мануэль надменным и оскорбительным тоном. – В любом случае, простолюдины не должны обсуждать частные дела тех, кто стоит выше них по положению. – И окинув их едким взглядом, капитан вышел из комнаты. «Я должен вам за этот неприятный момент, мой добрый сэр», – подумал Торри, несколько обескураженный, тем более что Васс улыбался. Однако раздражение Торри не проявилось на его лице, которое осталось таким же учтивым и мягким, как и всегда. Он резко повернулся к все еще улыбающемуся секретарю.