– Тогда кто виноват? – Человек, который вернул банкноты, – сразу сказал Торри. – Как они были возвращены? – Вчера вечером в гостиницу Мануэля зашел рыжеволосый рыжебородый мужчина и отдал их швейцару. – Опять рыжий парик! Такой же, как на Гренте, – задумчиво сказал Фрэнк. – Это странно. Нельзя ли найти этого человека? – Нет. Он вышел из темноты, выполнил свою миссию и снова исчез в ночи. О нем ничего не известно. Тем не менее, вы можете найти его. – Я? – воскликнул Фрэнк изумленно. – Вы шутите! – На самом деле я совершенно серьезен! – запротестовал Торри. – Послушайте! Я позволил заниматься отслеживанием номеров украденных банкнот банку Грента, но все эти недели банк не смог получить нужную информацию. Поэтому я опасаюсь, что они ничего толком и не делали, и я хочу передать эту задачу в более умелые руки – ваши, например. – Боюсь, я мало что могу, Торри! – Человек с мозгами может все, – парировал детектив. – Смотрите, мистер Даррел, это список номеров оригинальных банкнот, которые были украдены из личного сейфа; а вот еще один с номерами возвращенных банкнот. Возьмите эти два списка и обойдите с ними каждый банк Соединенного Королевства, пока не найдете, где эти банкноты были заменены. Затем выясните, кто их изменил. Если вы добьетесь успеха… – Ну, – сказал Фрэнк, беря списки, – если я добьюсь успеха, то что? – В таком случае, – закончил Торри, – тайна, которая так долго сбивала нас с толку, исчезнет. – Вы имеете в виду, что мы поймаем убийцу? – Да, убийцу, который поменял эти банкноты. – Но ведь, – с сомнением сказал Фрэнк, – вам еще предстоит доказать, что на момент убийства Грент имел при себе десять тысяч фунтов. – Я докажу это, когда вы узнаете, кто поменял банкноты. – Заставив убийцу признаться? – Нет! По-другому. Я начинаю видеть свет во всей этой тьме. – Другая теория? – Да, но такая, которая скоро станет фактом. Вы идите, мистер Даррел, и выполняйте свою миссию, а я останусь здесь, чтобы заниматься этим делом по-своему. Но для удовлетворительного решения этого преступления я полагаюсь на одно. – На что, мистер Торри? – На случай! Случай, сэр, который решает девять загадок из десяти. – Это не очень хорошо звучит для детективной профессии. – Детективы, – сказал Торри, пожав плечами, – творят чудеса только в романах. Сделав это заявление, Торри подошел к двери, но, остановившись, повернулся к Фрэнку. – Между прочим, – сказал он, – о возвращение этих банкнот известно только четырем людям – вам, Вассу, мне и Мануэлю. Вам не следует никому об этом рассказывать. – Почему? – спросил Фрэнк, подняв глаза. – Потому что человек, вернувший их, может непреднамеренно намекнуть, что знает об этом, и если об этом ничего не будет сказано открыто, он таким образом выдаст себя. – Возможно, Торри, но есть один человек, которому я хотел бы рассказать об этом. – Кому? – Донне Марии. Как и вам, мне кажется, что она что-то знает и кого-то защищает. Если я выслежу человека, который заменил эти банкноты, он может оказаться именно тем человеком, которого она защищает. Если я скажу ей имя и заверю ее, что деньги вернули, она может рассказать все, что ей известно. Торри одобрительно кивнул. – В этом что-то есть, – сказал он. – Я разрешаю вам доверить эту информацию донне Марии. Но позвольте мне сказать вам, сэр, что, если вам удастся добиться от нее признания, вы окажетесь самым умным человеком в мире. – Я попробую, – ответил Фрэнк, и они расстались. Всю следующую неделю Торри занимался поиском бродяги, который нашел тело Джулии Браун. Ему пришло в голову, что Джулия могла носить какие-то украшения – брошь, кольцо или медальон, – которые, вероятно, украл бродяга. Если бы Торри увидел эти украшения, он мог бы выйти на след ее предполагаемого возлюбленного; ведь влюбленные обычно делают такие подарки тем, кого обожают. Конечно, идея была чисто теоретической и, вероятно, ничего не стоила. Тем не менее Торри был похож на тонущего человека, хватающегося за соломинку. Поиски пропавшего бродяги и были той соломинкой, за которую он ухватился. Через некоторое время появился Фрэнк, очень взволнованный, и объявил, что добился успеха. В пригородном банке он обнаружил следы двух оригинальных банкнот, которые были обменены на две другие банкноты, номера которых совпали с номерами возвращенных банкнот. – Очевидно, – сказал он, – мужчина поменял их до даты убийства и заменил вторую партию, чтобы их нельзя было отследить по списку Мануэля. – Это и так понятно, – нетерпеливо воскликнул Торри. – Я знаю, что банкноты были заменены, и почему они были заменены. Но кто тот человек, который это сделал? – Разве вы не можете угадать его имя? – спросил Фрэнк. – Нет, – резко возразил Торри, – я не могу! – Это был Фредерик Лейборн. Глава 21. Донна Мария объясняет Впервые в жизни Торри был настолько ошеломлен. Он сидел, уставившись перед собой, с открытым ртом и красным лицом, задыхающийся, как рыба, выброшенная из воды. Из всех имен, связанных с делом Грента, имя Фредерика Лейборна было последним, которое он ожидал услышать. – Это невозможно, – сказал он, когда речь к нему вернулась. – Это правда, мне так сказал управляющий банка Хэмпстед. Он знает Лейборна и сказал, что Лейборн вовсе не собирался отрицать, кем является. Торри вскочил и направился к двери, таща за собой Даррела. – Идемте, – сказал он быстро. – Мы должны увидеть Лейборна немедленно. – Вы собираетесь арестовать его? – Если я увижу причину. – Вы не увидите причины, – парировал Даррел, когда они спустились вниз и остановили такси. – Он просто солжет. – Естественно, чтобы спасти свою шею. – То есть вы не думаете, что Лейборн убил Грента? – Я ничего об этом не думаю, – нетерпеливо ответил Торри. – Я не способен думать, так как новости застали меня врасплох. О, какими невежественными дураками являются даже лучшие из нас! Что ж, посмотрим, найдется ли у Лейборна-младшего объяснение. Как оказалось, у молодого Фредерика объяснение было, и оно выглядело вполне реальным. Вместо того чтобы уклоняться от расследования мотивов своего поведения, он занял позицию возмущенной добродетели и таким образом обошел все вопросы Торри. По его словам, никогда еще так плохо не обходились с честным джентльменом, как обошлись с ним, Фредериком Лейборном, эсквайром. – Вы осмеливаетесь связать меня с совершением этого преступления, потому что я заменил банкноты! – воскликнул он, бледный от сдерживаемой ярости. – Какое право имеете вы или кто-либо из вас делать столь скандальное заявление? – Вы заменили банкноты, – слабым голосом сказал Торри, гадая, не ошибся ли он, заподозрив этого человека. – Да, сэр. Я заменил их по просьбе мистера Грента. – По просьбе мистера Грента? – повторил Даррел. – Почему? – Потому что капитан Мануэль, который дал Гренту банкноты, желал этого. – Это неправда! – воскликнул Торри. – Мануэль был так же удивлен, как и я, тем, что записи были изменены. – Об этом я не знаю, – угрюмо возразил Лейборн. – Все, что я знаю, это то, что за две недели до своего убийства мистер Грент пригласил меня в Рэй-Хаус и сказал, что ему нужна моя помощь в довольно деликатном деле. Поскольку он был моим партнером и партнером моего отца, я, конечно, согласился помочь ему. Вы вините меня? – Нет, это вполне естественно. Но в чем было дело? – Мистер Грент объяснил, что, находясь в Перу, он связался с каким-то местным обществом. В этом году правительство Республики пыталось развалить это общество и конфисковать его средства, поэтому его члены бежали в другие страны, захватив деньги. Одним из этих членов был капитан Мануэль, который привез в Англию сумму в десять тысяч фунтов, которую он превратил в английские банкноты по пятьсот фунтов каждая. Он знал, что Грент симпатизировал целям общества… – Каковы были цели общества? – перебил Даррел. – Какая-то патриотическая чушь насчет восстановления правления инков, – сердито сказал Лейборн. – В любом случае Грент сочувствовал этой цели, поэтому Мануэль попросил его взять деньги себе, и они хранились в Рэй-Хаусе. Затем, согласно рассказу Грента, Мануэль пришел к нему и сказал, что боится, что правительство Перу может обнаружить номера банкнот и обесценить их, объяснив английскому правительству, что их следует конфисковать. Чтобы предотвратить это, он попросил Грента заменить банкноты на банкноты такой же стоимости, но с другими номерами. Мистер Грент, хорошо известный в банковском мире, не хотел менять банкноты лично, поэтому он попросил сделать это меня. Я согласился. – Почему вы не поменяли их в банке Англии?