– Вам виднее. У него появились какие-то мысли после этой встречи, но чётких подозрений не было. Во всяком случае, когда я говорил с ним по телефону, он сказал только, что хочет встретиться с главным врачом в этой жуткой поликлинике. Я его предупреждал, чтобы был осторожнее, но он… – То есть вы хотите сказать, – слегка наклонился к собеседнику Кораблёв, и глаза его заблестели, – что до встречи с Митченко у него не было чёткой версии, а потом появилась? – Похоже на то, капитан. – Очень любопытно и очень ценно, Сергей Иванович. Что-нибудь ещё подскажете? – Да, пожалуй, всё. Вроде бы больше ничего полезного не знаю. – Спасибо и на этом. Вы нам очень помогли. – Не за что, капитан. Я хочу, чтобы убийцу моего друга нашли. Надеюсь, это случится, и вы скажете мне, кто это сделал. – Мы приложим все силы. Я обещаю держать вас в курсе дела. Спасибо, что пришли. Если будет нужно, следователь вас вызовет. – Хорошо, я всегда рад оказать помощь следствию. На улице они пожали друг другу руки и попрощались. У Кораблёва было неотложное дело – ему предстояло выяснить источник доходов семьи Башевич и разобраться с наследством покойной тётушки Нины Анатольевны. * * * Кораблёв появился в кабинете следователя в конце рабочего дня. Ялович уже приводила в порядок бумаги, собираясь уходить. – А вот и вы, капитан, – приветствовала она Кораблёва, – я уж думала, что сегодня вы не придёте. – А вот я и пришёл, и не один, а с хорошими новостями, Тамара Викторовна. – Вот это очень кстати, Дима, выкладывай. – Сегодня, как вы поручали, я встретился с Тихорецким. Очень приятный человек, кандидат философских наук, доцент университета. – Завидую тебе, пообщался с таким интеллигентным человеком. – Так вот он высказал интересную и стоящую мысль. По его словам, у Котеева до встречи с Митченко не было чёткой версии, а потом его убили. Как вам, Тамара Викторовна? – Очень интересно. – Получается, что он заподозрил преступника после разговора с Митченко или с Крыловым. Это весьма показательно, не так ли? – Боюсь, что не совсем, Дима. Ведь нам неизвестно, не встречался ли Котеев ещё с кем-нибудь в тот день. Вдруг он общался с убийцей, а мы этого не знаем. – Я подумал об этом, Тамара Викторовна, и возражу вам. Звонок на работу Котееву был примерно через час после его ухода от Митченко. Немаловажный, согласитесь, факт. – Да, это верно, молодец, капитан. – Спасибо, – щёки Кораблёва слегка зарделись, похвала была ему явно приятна. – Но я внесу дополнение – мы ведь наверняка не знаем, почему убили Котеева. Может быть, он чётко не знал, кто преступник, а убийца просто решил перестраховаться. – Это, конечно, так, но моя версия весьма логична. – И всё же, Дима, мотив до конца нам не известен, я имею в виду, что у нас нет доказательств мотива. – У нас вообще нет никаких доказательств, – вздохнул Кораблёв. – Ну а что с Башевичами? – перешла к интересующему её вопросу Ялович. – Тут тоже есть интересные новости. Похоже, тётушкино состояние Башевичи получили с нарушением закона. – Так, так, поподробнее, – загорелись глаза у следователя. – Существует завещание в пользу Нины Анатольевны Башевич. Но эксперт, который смотрел завещание вместе со мной, подозревает, что подпись тётушки подделана. Он смотрел её подпись на других документах. Очень похоже, но эксперт сомневается. Сегодня или завтра проведёт экспертизу. – Сразу же доложите мне о результатах. – Непременно, Тамара Викторовна. – Ну а в случае, если завещание фальшивка, кому должны перейти деньги? – Это мне не очень ясно. Пока, я думаю, важнее вопрос, подлинное ли завещание. – Это верно. А о какой сумме идёт речь? – 70 тысяч долларов. – Неплохо, богатая тётушка. Где, интересно, она скопила такую сумму? – Пока не знаю, но скоро планирую выяснить. А что с идентификацией голоса? – Беленькая взяла записи домой, хочет подумать. – Ну а сами подозреваемые, как они отнеслись к эксперименту? – А они ничего и не поняли, – рассмеялась Ялович, – я поговорила с каждым по телефону. Они не поняли истинной цели звонков. – Все, кроме убийцы, – заметил Кораблёв. – Ты думаешь, он понял? – Зависит от того, убедительно ли вы обосновали причину своего звонка. – Да я уж постаралась. – Ну а какая была реакция на ваши звонки? – поинтересовался Кораблёв. – Не очень положительная, – от души рассмеялась Ялович. – Воронцов искал какие-то документы, был весь в нервах. Нина Анатольевна говорила со мной, а её муж ни бе, ни ме, ни кукареку. Крылов, похоже, был нетрезв, как бы не пришлось записывать его голос заново. Остальные отреагировали вроде бы нормально. – Ну что ж, мы неплохо поработали, – похвалил обоих Кораблёв. – Я бы даже сказала – отлично. Теперь остаётся дождаться результатов экспертизы, и узнает ли голос Беленькая. А потом, я очень надеюсь, что прижму Башевич, вызову её и прижму. – Удачи, Тамара Викторовна, удачи. – Спасибо, капитан, так держать. * * * На следующий день в кабинете Ялович вновь появилась Беленькая. – Ну что? – с надеждой и волнением спросила Ялович. – Я очень хорошо всё прослушала, обдумала и почти уверена, что узнала голос звонившего, точнее, звонившей. – Кого? – Я же не знаю их по именам. – А, верно, извините, – Ялович поставила плёнку в магнитофон. – Вот этот голос, – сказала Беленькая, когда очередь дошла до Нины Анатольевны Башевич. – Вы уверены? – Ялович тщётно пыталась скрыть торжество. – Почти. Знаете, место сомнениям всегда остаётся. – А на суде под присягой вы могли бы показать, что именно эта женщина звонила в вашу контору? – Ну я не знаю, надо подумать. Всё-таки под присягой. Вряд ли.