Девушка слегка покраснела. – Вы сейчас о Роджере Эндикотте? Но вы ошибаетесь. Я помолвлена, и он вовсе не Роджер. – Конечно, вы помолвлены с мистером Оскаром Леверингом, и мне это хорошо известно. Но почему, если любите вы совсем другого? Девушка не стала ему возражать – более того, что-то в ее поведении говорило за то, что Пуаро прав в своей догадке. И говорил он так сердечно и вместе с тем с таким авторитетом, что был просто неотразим. – Расскажите же мне, – мягко попросил Пуаро и повторил фразу, которую уже говорил и которая действовала на девушку странно успокаивающе: – Все знать – это моя профессия. – Месье Пуаро, я так несчастна – вы не поверите! Понимаете, когда-то наша семья была хорошо обеспечена. И все считали меня наследницей целого состояния, а Роджер в то время был просто младшим сыном, и… и, хотя я уверена, что была ему небезразлична, он ничем это не показал, а вместо этого уехал в Австралию. – То, как у вас здесь люди женятся, – это очень забавно. Ни плана. Ни порядка. Все отдается на волю случая. Эвелин продолжила: – А потом неожиданно мы всё потеряли. И остались с мамой практически нищими. Переехали в крохотный домик, но денег все равно едва хватало. И вот мама очень тяжело заболела. У нее остался только один шанс – серьезная операция и отъезд за границу, чтобы сменить климат на более теплый. А денег у нас не было, месье Пуаро, – совсем не было! И это означало, что мама умрет. Мистер Леверинг к тому времени уже дважды делал мне предложение. И вновь попросил меня выйти за него замуж, пообещав сделать все необходимое для мамы. И я сказала «да». А что мне оставалось делать? Он выполнил свои обещания. Операцию сделал лучший специалист, и мы уехали в Египет. Все это произошло год назад. Мама жива и здорова, а я… я после Рождества выхожу замуж за мистера Леверинга. – Понятно, – сказал Пуаро. – А за это время старший брат месье Роджера успел умереть, и тот вернулся домой, чтобы понять, что все его мечты разрушены… Но еще не вечер, мадемуазель. Ведь замуж вы еще не вышли. – Хейуорт никогда не нарушит своего слова, месье Пуаро, – гордо ответила ему девушка. Не успела она закончить фразу, как дверь в комнату отворилась и на пороге появился крупный мужчина с румяным лицом, узкими, хитроватыми глазками и лысиной во всю голову. – Чем ты здесь занимаешься, Эвелин? Пойдем-ка лучше пройдемся. – Конечно, Оскар. Девушка вяло встала, и Пуаро, встав вместе с ней, вежливо поинтересовался у пришедшего: – А ваша сестра, мадемуазель Леверинг, она все еще не выходит? – Да, к сожалению, она все еще в кровати. Отвратный способ встречать Рождество. – Действительно, – вежливо согласился с ним детектив. Эвелин хватило нескольких минут, чтобы надеть высокие ботинки и накинуть на себя теплое пальто. Вместе с женихом она вышла на засыпанную снегом территорию. Погода для Рождества была просто идеальная – морозная и солнечная. Молодежь занималась созданием снеговика, а Леверинг и Эвелин, остановившись, наблюдали за ними. – Любовь – забава молодых! – крикнул Джонни и запустил в них снежком. – Ну, и как тебе, Эвелин? – закричала Джин. – Месье Эркюль Пуаро, великий детектив! – Это мы еще усы не прилепили, – сообщил Эрик. – Нэнси обещала расстаться с частью своих волос. Vivent les braves Belges![60] Па-па-папам! – Классно, что у нас в доме живет настоящий детектив! – Это сказал Чарли. – Хорошо бы еще убийство подвернулось… – Ой-ой-ой! – Джин пустилась в пляс вокруг снеговика. – А у меня идея! Давайте это убийство устроим. То есть, я хочу сказать, устроим мистификацию. И разыграем его. Ну же!.. Это ведь так просто! Теперь все пятеро заговорили одновременно: – А как? – Главное – стонать пострашнее! – Да нет же, глупый, прямо здесь, на улице! – Ясно, что без следов на снегу здесь не обойдешься! – Надо будет Джин одеть в пижаму! – И взять красную краску! – Зажмешь ее в руке, а потом хлопнешь себя по лбу! – Вот было бы здорово, если б у нас был револьвер! – А я говорю, что Па и тетушка Эм все равно ничего бы не услышали. У них окна выходят на другую сторону. – Я думаю, что он не обидится. Сразу видно, что он настоящий спортсмен. – Да, но какая краска нужна? Красная, эмалевая? – Можно купить в деревне. – Дурачок, только не в Рождество. – Нет, нужна акварельная. Такая, розоватая… – А труп может сыграть Джин. – Ты, главное, холода не бойся. Это ненадолго. – Нет, пусть лучше Нэнси. У нее роскошная пижама. – Надо спросить у Грейвза. Вдруг краска найдется в доме… И, топая, как табун лошадей, банда рванула в дом. – Задумались, Эндикотт? – спросил Леверинг с неприятным смешком. Роджер встряхнулся. Он все пропустил. – Просто размышляю, – негромко объяснил он. – И над чем же? – Почему у нас в доме вдруг оказался месье Пуаро? Казалось, этот вопрос поставил Леверинга в тупик, но как раз в этот момент раздался звук большого гонга, и все направились на рождественский обед. Шторы в столовой были задернуты, везде горели свечи – они освещали длинный стол, щедро декорированный хлопушками и другими украшениями. Это был настоящий традиционный рождественский обед. В торце стола сидел сквайр[61], жизнерадостный и краснолицый; его сестра заняла место на противоположном конце стола, прямо напротив него. Месье Пуаро, будучи почетным гостем, надел по этому поводу красную жилетку – полная фигура и то, как он наклонял голову набок, делали его похожим на красногрудого дрозда. Сквайр быстро разрезал птицу, и все набросились на еду. После того как скелеты двух индеек были убраны, все примолкли, отдуваясь. А потом Грейвз, дворецкий, появился с пудингом в руках – гигантское блюдо было охвачено языками пламени. Столовая наполнилась беспорядочными криками. – Быстрее, пожалуйста! Ой! У меня все гаснет! Кладите же, Грейвз, пока не погасло окончательно. Я же не смогу загадать желание! Никто не заметил, с каким любопытством месье Пуаро положил себе на тарелку порцию пудинга. Никто не обратил внимания на то, как он быстро осмотрел всех сидевших за столом и, еле заметно и озадаченно улыбнувшись, приступил к еде. Все занялись пудингом. Разговоры стихли. Неожиданно сквайр вскрикнул и, побагровев, поднес руку ко рту. – Черт побери, Эмили! – взревел он. – Почему ты позволяешь кухарке класть в пудинг всякое стекло? – Стекло? – переспросила мисс Эндикотт, не поверив своим ушам. Сквайр вытащил изо рта мешавший ему предмет. – Я ведь мог сломать зуб, – проворчал он. – Или проглотить это и заработать аппендицит… Перед каждым сидящим за столом стояла полоскательница, в которой надо было отмывать всякую мелочь, найденную в бисквите. Мистер Эндикотт прополоскал посторонний предмет в воде и поднял его вверх, демонстрируя всем сидящим. – Боже мой! – воскликнул он. – Да ведь это же красный камень из какой-то бутафорской брошки. – Вы позволите? – Пуаро твердой рукой вытащил камень у него из пальцев и внимательно осмотрел его. Как и сказал сквайр, камень оказался большим и красным, по цвету напоминавшим рубин. Когда сыщик поворачивал его, грани отражали колеблющийся свет свечей. – Ничего себе! – воскликнул Эрик. – А что, если он настоящий? – Да ладно тебе, придурок, – с издевкой заметила Джин. – Если б он был настоящим, то стоил бы целую уйму тысяч фунтов… Правда, месье Пуаро? – Просто потрясающе, как здорово они научились делать эту бижутерию, – пробормотала мисс Эндикотт. – Но как, ради всего святого, он мог попасть в пудинг? Поискам ответа на этот вопрос был посвящен остаток обеда. Каждая высказанная гипотеза подробно обсуждалась. И только Пуаро сидел молча – правда, словно глубоко задумавшись, он небрежно спрятал камень в карман жилета. После обеда сыщик нанес визит на кухню. Кухарку это приятно поразило. Чтобы один из гостей, да еще к тому же иностранец, пришел поговорить с ней!.. И она постаралась ответить на все его вопросы. Пудинги приготовили три дня назад. «Как раз в день вашего приезда, сэр». Тогда еще все зашли на кухню, помесили тесто и загадали желание. Это такой старинный обычай – может быть, у вас за границей такого нет? После этого пудинги приготовили и положили дозревать на верхнюю полку в чулане. Можно ли было как-то отличить этот пудинг от всех остальных? Да нет, она так не думает. Разве что он лежал в форме из алюминиевой фольги, тогда как все остальные были в фарфоровых. Был ли этот пудинг приготовлен специально для рождественского обеда? Странно, что он об этом спрашивает. Конечно, да! Пудинг для рождественского обеда обычно готовится в большой форме из белого фарфора, украшенной узором из листьев падуба. Но как раз сегодня утром (лицо кухарки исказил гнев) эту Глэдис, кухонную прислугу, послали за пудингом, чтобы нанести на него последние штрихи, и она ухитрилась уронить его на пол. Форма разбилась. – Естественно, понимая, что в пудинге могут остаться мелкие осколки, я решила взять тот, что был в алюминиевой форме. Пуаро поблагодарил кухарку за информацию. Из кухни он вышел, улыбаясь себе под нос, словно был полностью удовлетворен тем, что ему удалось узнать. А пальцы его правой руки машинально поигрывали чем-то в кармане.