* * * – Месье Пуаро! Месье Пуаро! Проснитесь! Случился настоящий кошмар! Так кричал Джонни ранним утром следующего дня. Месье Пуаро сел в кровати. На голове у него был ночной колпак. Контраст между чувством собственного достоинства, написанным на его лице, и раскачивающимся помпоном ночного колпака вызвал бы у стороннего наблюдателя улыбку. Но эффект, который этот диссонанс произвел на Джонни, был практически ничтожным. Если не прислушиваться к его крикам, то можно было решить, что подросток пребывает в полном восторге от чего-то. За дверью раздавались какие-то странные звуки, напоминавшие шипение сифона, в котором закончилась вода. – Скорее спускайтесь вниз, – продолжил Джонни слегка дрожащим голосом. – Кое-кого убили! – С этими словами он отвернулся. – Ах вот как! Это может быть серьезно, – сказал Пуаро. Он встал и без никому не нужной спешки надел что-то на себя. А потом вслед за Джонни спустился по лестнице. Вся молодежь сгрудилась возле двери, выходившей в сад. По лицам присутствовавших было видно, что все они сильно взволнованы. При появлении сыщика на Эрика напал приступ сильнейшего кашля. Джин вышла вперед и взяла Пуаро за руку. – Вы только посмотрите! – Тут она театральным жестом указала на открытую дверь. – Mon Dieu![62] – воскликнул месье Пуаро. – Все это похоже на театральную мизансцену. Подобное сравнение было вполне уместным. За ночь снега выпало еще больше, и в сумеречном свете раннего утра мир выглядел белоснежным и таинственным. Перед ними лежала никем не тронутая снежная целина, на которой резко выделялось багровое пятно. На снегу неподвижно лежала Нэнси Корделл. На ней была ярко-красная шелковая пижама, маленькие ножки были голыми, а руки – широко раскинутыми в стороны. Голова была повернута набок и скрыта под массой растрепанных черных волос. Лежала она совершенно неподвижно, из левого бока у нее торчал кинжал, а по снегу расплывалось пятно алого цвета. Пуаро шагнул в снег. Он не стал подходить к телу девушки, а предпочел остаться на тропинке. К месту трагедии вели две дорожки следов – мужских и женских. Судя по следам, от тела мужчина отошел в одиночестве и направился в противоположную от дома сторону. Стоя на тропинке, Пуаро в задумчивости поглаживал подбородок. Неожиданно из дома выбежал Оскар Леверинг. – Боже мой! – воскликнул он. – Что здесь произошло? Его возбуждение резко контрастировало со спокойствием всех остальных. – Похоже на то, – задумчиво произнес Пуаро, – что здесь произошло убийство. У Эрика опять начался сильный кашель. – Но надо же что-то делать! – воскликнул мужчина. – Скажите же что? – Нам остается только одно, – ответил ему сыщик. – Послать за полицией. – Ой! – хором произнесла молодежь. Пуаро вопросительно взглянул на них. – Естественно, – продолжил он. – А вы как думали? Кто пойдет? В воздухе повисла тишина, а потом вперед вышел Джонни. – Ладно, ребята, поиграли и хватит, – заявил он. – Месье Пуаро, надеюсь, вы на нас не слишком рассердитесь. Это просто шутка такая… нам всем вдруг захотелось над вами подшутить. Нэнси притворяется. Месье Пуаро посмотрел на него безо всяких видимых эмоций, и только в глазах у него заплясали чертики. – То есть, если я правильно понял, вы решили меня разыграть? – Чесслово, мне очень жаль. Шутка действительно не удалась. Это просто какой-то дурной вкус… Чесслово, я прошу у вас прощения. – А извиняться тут не за что, – произнес сыщик немного странным голосом. Джонни повернулся к лежащей девушке. – Вставай, Нэнси! – крикнул он. – Не будешь же ты лежать здесь весь день! Но тело на снегу не пошевельнулось. – Вставай! – крикнул Джонни еще раз. Девушка так и не пошевелилась, и Джонни почувствовал, как его сердце сжалось от ужаса. Он повернулся к Пуаро. – В чем… в чем дело? Почему она не встает? – Пойдемте со мной, – предложил ему маленький бельгиец. И он пошел по снегу. Всех остальных сыщик остановил жестом руки, а сам тщательно старался не повредить следы. Подросток, испуганный и не могущий поверить в то, что девушка действительно мертва, шел за ним. Наклонившись над телом, Пуаро подозвал к себе Джонни. – Потрогайте ее руку и проверьте пульс. Джонни тоже наклонился, а потом с криком резко выпрямился. Рука девушки была окоченевшей и холодной, и пульс совсем не прощупывался. – Она умерла! – чуть не задохнулся подросток. – Но каким образом? Почему? Месье Пуаро решил не отвечать на первый вопрос. – Почему? – переспросил он. – Мне бы тоже хотелось это знать. Неожиданно, наклонившись над телом, он разжал пальцы другой руки девушки, в которых был крепко зажат какой-то предмет. И Пуаро, и Джонни удивленно вскрикнули. На ладони Нэнси лежал красный камень, сверкавший всеми своими гранями. – Ничего себе! – воскликнул сыщик. Его рука метнулась к карману, который оказался пуст. – Это же рубин из бижутерии, – сказал Джонни, не веря собственным глазам. А потом, когда его сотоварищ наклонился, чтобы изучить кинжал и пятна на снегу, он вдруг воскликнул: – Ну конечно же, это не кровь, месье Пуаро! Это краска! Простая краска! Сыщик выпрямился. – Да, – негромко произнес он. – Вы правы. Это только краска. – Тогда как… Мальчик замолчал, и Пуаро закончил фразу за него: – Как ее убили? А вот это мы и должны выяснить. Она что-нибудь ела или пила сегодня утром? Он возвращался назад, ступая след в след, а молодежь стояла и молча ждала, когда Пуаро кончит говорить. Джонни шел за ним, как привязанный. – Она выпила чашку чая, – пояснил он. – Чай приготовил мистер Леверинг. У него в комнате есть спиртовка. В тишине голос подростка звучал громко и ясно. Леверинг услышал его слова. – Я всегда вожу с собой спиртовку, – заявил он. – Это самая необходимая вещь на свете. Моей сестре она в этот раз очень пригодилась. Она, знаете ли, не хотела все время беспокоить слуг. Пуаро опустил глаза, словно хотел попросить прощения, и посмотрел на ноги мистера Леверинга в ковровых шлепанцах. – Вижу, что вы успели поменять обувь, – негромко пробормотал он. Леверинг с удивлением уставился на бельгийца. – Но послушайте, месье Пуаро! – воскликнула Джин. – Что же нам все-таки делать? – Я же уже ответил на этот вопрос, мадемуазель. Необходимо послать за полицией. – Я съезжу, – предложил Леверинг. – Мне всего минута нужна на то, чтобы сменить обувь. А вы не стойте на холоде – идите в дом. С этими словами мужчина исчез в доме. – Он такой внимательный, этот мистер Леверинг, – сказал Пуаро. – Ну что ж, последуем его совету? – А как насчет того, чтобы разбудить папу и… и всех остальных? – Не стоит, – резко произнес сыщик. – Это никому не нужно. До приезда полиции здесь ничего нельзя трогать. Может быть, действительно пойдем внутрь? В библиотеку, например? Я хочу рассказать вам короткую историю, которая, быть может, отвлечет вас от этой печальной трагедии. Он пошел первым, а все остальные потянулись за ним. – История эта о рубине, – начал месье Пуаро, удобно устраиваясь в кресле. – Об очень известном рубине, принадлежавшем очень известному человеку. Я не буду называть его имя, но этот человек – один из самых могущественных на земле. Eh bien[63], этот могущественный человек инкогнито прибыл в Лондон. А так как он к тому же был молод и глуп, то связался в Лондоне с молодой, хорошенькой леди. И этой молодой, хорошенькой леди было абсолютно наплевать на этого человека – ее интересовало только его имущество. Поэтому в один прекрасный день она исчезла вместе с этим историческим рубином, которым семья человека владела вот уже несколько столетий. Бедняга оказался в очень сложном положении – он должен был скоро жениться на благородной принцессе и хотел любым способом избежать скандала. В полицию идти было невозможно, поэтому он и пришел ко мне, Эркюлю Пуаро. «Найдите мне мой рубин», – сказал он. Eh bien, я кое-что знал об этой молодой леди. У нее был брат, и на двоих они провернули немало интересных делишек. Случайно я узнал, где они собираются провести Рождество. И благодаря доброте мистера Эндикотта, с которым мне уже приходилось встречаться, я тоже стал гостем этого дома. Но когда эта хорошенькая леди узнала о моем приезде, она сильно разволновалась. Женщина она умная и сразу же поняла, что я охочусь за рубином. Его надо было спрятать в надежном месте, и только представьте себе, где она нашла это безопасное место, – в сливовом пудинге! Воистину это достойно удивления! Понимаете, вместе со всеми она месит тесто для пудинга и прячет рубин в тот пудинг, который, в отличие от всех других, выложен в алюминиевую форму. И вот, по странному стечению обстоятельств, именно этот пудинг и подают к рождественскому столу. Забыв на мгновение про трагедию, все, открыв рот, уставились на Пуаро. – После этого, – продолжил маленький бельгиец, – эта леди предпочла спрятаться в кровати. – Пуаро вытащил часы и посмотрел на них. – Думаю, все слуги уже на ногах. А мистер Леверинг что-то слишком долго вызывает полицию, нет? Полагаю, его сестра поехала вместе с ним… Эвелин вскрикнула и пристально посмотрела на Пуаро. – А еще мне кажется, что они больше не вернутся. Оскар Леверинг уже долго ходит по самому краю, и теперь ему пришел конец. Через какое-то время они с сестрой возобновят свою деятельность за границей, но уже под другими именами. Я намеренно постарался как можно сильнее испугать его сегодня утром. Отбросив в сторону все притворство, Леверинг вполне мог завладеть рубином, пока мы с вами находимся в доме, а он якобы вызывает полицию. Но это значило для него, что он должен сжечь все свои корабли. Хотя перед лицом обвинения в убийстве бегство для него было явно предпочтительнее.